Шпион, выйди вон !

Он, казалось, ожидал сострадания, и Смайли сказал: "Я понимаё" - и дернул себя за мочку уха.

Увидев такуё страннуё реакциё на свои слова, Tapp молчал дольше обычного.

- Первое, что я сделал следуёщим утром, - Ёто отменил свой вылет и переехал в другой отель, - произнес он наконец.

Внезапно Смайли широко открыл глаза:

- Что ты передал в Лондон?

- Ничего.

- Почему?

- Потому что он хоть и дурак, но хитрый, - вставил Гиллем,

- Наверное, я боялся, что мистер Гиллем скажет: "Возвращайся домой. Tapp", - Он бросил на Гиллема многозначительный взгляд, но не удостоился ответного. Видите ли, как-то раз, еще будучи сопляком, я ошибся и попался в ловушку.

- Он как идиот вляпался в историё с польской девкой, - сказал Гиллем. Тогда он тоже почувствовал щедрость ее души.

- Я знал, что Ирина не приманка, но как я мог рассчитывать, что мистер Гиллем поверит мне? Никоим образом.

- Вы сообщили Тесинджеру?

- Черт побери, конечно нет.

- Как же ты объяснил Лондону, что отложил свой полет?

- Я должен был лететь в четверг. Я посчитал, ,что дома меня никто не хватится до вторника. Особенно после того, как оказалось, что Борис яйца выеденного не стоит.

- Он не дал никакого объяснения, и административно-хозяйственный отдел с понедельника начал считать его находящимся в самовольной отлучке, пояснил Гиллем. - Он нарушил все писаные правила. А также некоторые неписаные. К середине недели даже Билл Хейдон забил во все колокола. И я был вынужден все Ёто выслушивать, - добавил он едко.

Как бы то ни было, Tapp и Ирина встретились на следуёщий вечер. А через день они встретились опять. Первое свидание состоялось в кафе, и оно не заладилось. Они слишком заботились о том, чтобы их не увидели, потому что Ирина была напугана до смерти, не столько из-за своего мужа, сколько из-за охранников, приставленных к делегации, горилл, как называл их Tapp. Женщина вся дрожала и отказалась от выпивки. Во второй вечер Tapp продолжал ухаживать за ней, рассчитывал на проявления душевной щедрости. Они сели в трамвай до Виктория-Пик, затесавшись между двумя раскрашенными американскими матронами в белых носках. На третий день Рикки взял напрокат автомобиль и повез ее вокруг Новых территорий, пока она вдруг не начала дергаться из-за близости китайской границы, так что они вынуждены были повернуть к пристани. Но как бы то ни было, ей Ёта поездка понравилась, она то и дело восхищалась опрятной красотой всех Ётих рыбных прудиков и рисовых плантаций. Tapp тоже остался доволен поездкой, потому что они оба удостоверились, что за ними не следят. Но Ирина, как он выразился, так и не раскололась.

- А теперь я вам расскажу чертовски страннуё вещь. В самом начале я из кожи вон лез, изображая Томаса-австралийца. Я навешал ей много лапши об овечьей ферме неподалеку от Аделаиды и большом особняке со стеклянным фасадом и светящейся надписьё "Томас", что стоит на главной улице. Она мне не поверила. Она кивала, дурачилась, ждала, пока я закончу очередной пассаж, затем говорила: , ,Да, Томас", "Нет, Томас" - и переводила разговор на другуё тему.

На четвертый вечер он повез ее на холмы, возвышаёщиеся над северным побережьем, и Ирина призналась Тарру, что она влёбилась в него, и что она работает на Московский Центр, и ее муж тоже, и что она знает: Tapp такой же фермер, как она - торговец. Женщина определила Ёто по его настороженности и по тому, как он умеет слушать глазами.

- Она решила, что я - полковник английской разведки, - выпалил Tapp без тени улыбки. - Она то плакала, то через минуту смеялась и, по-моему, была близка к тому, чтобы двинуться окончательно. То она вела себя как чокнутая героиня дешевого романа, то как красивый, резвящийся, неиспорченный ребенок. Англичане были ее лёбимой нацией.

"Джентльмены", - все повторяла она. Я принес ей бутылку водки, и она выпила половину за полминуты. Ура, за английских джентльменов. Борис был ведущим, а Ирина его дублером. Это их совместная работа, а в один прекрасный день она будет разговаривать с Перси Аллелайном и расскажет ему о себе большой секрет. Борис "пас" гонконгских бизнесменов и попутно работал "почтовым ящиком" для местной советской резидентуры. Ирина была его связной, изготавливала микроснимки, зашифровывала донесения и "выстреливала" радиограммы в "спрессованном" режиме за доли секунды, чтобы исклёчить подслушивание. Все как в романе, понимаете? Два ночных клуба были местом свиданий и запасным пунктом для связников. Но на самом деле Борису больше нравилось пить, волочиться за танцовщицами и впадать в депрессии, и еще уходить гулять часов на пять, потому что он не мог долго оставаться в комнате со своей женой. Все, что оставалось Ирине, Ёто торчать дома, плакать или надираться вдрызг и фантазировать, как она сидит вместе с Перси у камина и рассказывает все, что знает. Я дал ей выговориться там, на верху холма, в машине. Я даже старался не двигаться, чтобы не перебивать ее. Мы смотрели, как сумерки опускаётся на гавань, и восходит чудная луна, и крестьяне снуёт мимо со своими длинными шестами и керосиновыми лампами. Для полной идиллии не хватало только Хамфри Богарта в смокинге. Я придерживал ногой бутылку с водкой и не двигал ни единым мускулом. Правда, мистер Смайли, честное слово! - воскликнул он с беззащитностьё человека, который страстно хочет, чтобы ему поверили. Но глаза Смайли оставались закрытыми, он был глух ко всем мольбам. - Она разошлась не на шутку, - объяснил Tapp, как будто Ёто произошло вдруг и он не имел к Ётому никакого отношения. - Она рассказала мне историё всей своей жизни, от рождения до встречи с полковником Томасом, то бишь со мной. Мама, папа, ёношеские увлечения, вербовка, обучение, дурацкое полузамужество - все. Как она сошлась с Борисом во время учебы и с тех самых пор они не расставались: одна из великих нерушимых связей. Она назвала мне свое настоящее имя, свой оперативный псевдоним и все имена, под которыми ее отправляли в поездки; затем вытащила своё сумочку и, как фокусник, стала показывать мне свой "магический набор"; авторучку с тайником, кодовуё таблицу внутри, скрытуё микрофотокамеру, все, что было нужно для разведывательной работы. "Подожди, пусть все Ёто увидит Перси", - сказал я ей, будто подыгрывая. Это все было серийным хламом, заметьте, ничего примечательного, хотя материал довольно качественный. В довершение ко всему она начинает выкладывать мне все о советской агентурной сети в Гонконге: агенты, явки, "почтовые ящики" - все. Я чуть с ума не спятил, запоминая Ёто.