Пять поросят

Пуаро встал, и Мэйхью, поднимаясь, добавил:

- Переговорите с Эдмундсом, заведующим нашей конторы. Он уже тогда работал и живо интересовался этим делом.

Эдмундс говорил неторопливо. Его глаза выражали профессиональную настороженность. Некоторое время он изучающе разглядывал Пуаро, прежде чем решился заговорить:

- Да, я помню дело миссис Крэйл, - сказал он. И строго добавил:

- Безобразная история.

Детектив почувствовал на себе внимательный, оценивающий взгляд.

- Много воды утекло, - сказал Эдмундс.- Наверное, не стоит ворошить прошлое.

Пуаро возразил:

- Приговор суда не всегда означает, что дело можно закрыть.

Эдмундс медленно кивнул, широкое лицо выражало согласие.

- Тут вы правы, спору нет.

Пуаро продолжил:

- У миссис Крэйл была дочка.

- Да, припоминаю. Её отправили к родственникам за границу, не так ли?

Пуаро перешёл к делу:

- Дочь твердо верит в невиновность матери.

Кустистые брови Эдмундса поднялись в изумлении.

- Ах, вот где собака зарыта.

- Можете ли вы сказать что-нибудь, что укрепит её веру?

Эдмундс поразмышлял, потом медленно покачал головой:

- С уверенностью ничего сказать не могу. Я восхищался миссис Крэйл. Кем бы ещё она ни была, в первую очередь она была леди! Не то что та, вторая. Чертовка — ни больше, ни меньше. А наглости! Из грязи в князи — а уже хвостом крутит. В миссис Крэйл чувствовалась порода.

- Но это не значит, что она - не убийца?

Эдмундс нахмурился. Затем, с непосредственностью, которую Пуаро уже отметил в нём, сказал:

- Я часто задавался этим вопросом. День за днём. На скамье подсудимых она оставалась такой спокойной… «Я в это не верю» - говорил я себе. Но, если вы понимаете, о чём я, верить больше не во что. Цикута оказалась в стакане мистера Крэйла неслучайно. Кто подмешал яд, если не миссис Крэйл?

- Вот в чем вопрос, - подхватил Пуаро. - Кто же это сделал?

Проницательные выцветшие глаза снова впились в него.

- На что вы намекаете?

- А что вы сами-то думаете?

Заведующий медлил с ответом. Наконец он сказал:

- Нет ничего, что позволило бы нам подозревать кого-либо другого. Вообще ничего.

- Вы были в суде во время слушания?

- Ежедневно.

- Вы слушали, как свидетели дают показания?

- Конечно.

- Вас ничего не насторожило в чьих-нибудь показаниях — неестественность, неискренность…

Эдмундс спросил прямо:

- Намекаете, кто-то из них лгал? Разве у кого-то из них были причины желать смерти Крэйла? Извините, Пуаро, звучит весьма мелодраматично.

- Давайте это обсудим, - настаивал Пуаро.

Он встретил проницательный, задумчивый взгляд. Эдмундс с сожалением покачал головой.

- Эта мисс Грир, - начал он. - Была достаточно удручена и полна жажды мести! Многое в её словах выходило за рамки, но она и впрямь хотела, чтобы Крэйл был жив. Он не был нужен ей мертвым. Она хотела видеть миссис Крэйл на виселице, но только потому, что та убила её возлюбленного. Она походила на разъярённую тигрицу! Но, как я уже сказал, она не желала смерти Крэйлу. Мистер Филип Блейк — он-то уж точно был настроен против миссис Крэйл. Заранее предубеждён. Во всех его ответах читалось намерение убедить присутствующих, что она — настоящая убийца. Должен сказать, он был прав в меру своего разумения. Он был близким другом мистера Крэйла. Его брат, мистер Мередит Блейк — был плохим свидетелем. Рассеянный, запинающийся; казалось, он сам себе не верит. Я много таких повидал.Говорят правду, а ведут себя так, словно лгут. Он не мог сказать больше, чем знал, и не говорил. Тихоня – таких легко выбить из колеи. Адвокат вытянул из него всё что можно. Так, теперь гувернантка. От предыдущих она отличалась в лучшую сторону. Не лила из пустого в порожнее, а отвечала охотно и по существу. Слушая её, нельзя было понять, на чьей она стороне. Человек себе на уме, это было заметно. Не очень вдавалась в подробности, - он помедлил, затем добавил. - Не удивлюсь, если она знала намного больше, чем старалась показать.

- Да, я тоже не стал бы удивляться, - поддакнул Пуаро. Он пристально всмотрелся в умное, покрытое морщинами лицо Альфреда Эдмундса. Лицо доброго и безмятежного человека. Пуаро гадал, а не был ли он удостоин намеком.

Глава 4.

Старый адвокат.

Мистер Калеб Джонатан жил в Эссексе. После вежливого обмена письмами Пуаро получил приглашение погостить в доме старого адвоката. Приглашение, написанное с поистине королевским достоинством. Старый господин был, несомненно, личностью интересной. Если Мэйхью бесцветностью напоминал дистиллированную воду, то мистер Джонатан был так же приятен и незабываем, как марочный портвейн из его винного погреба.

У него была особая манера ведения беседы, и дело уже близилось к полночи, когда он по-настоящему разговорился. Пуаро не торопил его, и старый адвокат оценил его тактичность. Теперь, придя, благодаря стаканчику ароматного бренди, в благостное расположение духа, он был готов затронуть тему семьи Крэйл.

- Несколько поколений Крэйлов были нашими клиентами. Я знал Эмиаса Крэйла, его отца Ричарда, смутно припоминаю Инока Крэйла — деда Эмиаса. Помещики, кого ни возьми, думают больше о лошадях, чем о людях. Их девиз: женщины, верховая езда и никаких новшеств! Они с недоверием относятся ко всему новому. А вот жена Ричарда Крэйла сверх меры увлекалась новыми идеями, хотя особо умной я бы её не назвал. В основном увлекалась поэзией и музыкой — представляете, она на арфе играла! Слабого здоровья, большую часть времени проводила в постели - впрочем, выглядела весьма живописно. Она восхищалась Эмиасом из романа Чарльза Кингсли. Потому и сына назвала Эмиасом. Ричард посмеивался поначалу, но и он вскоре сдался.

Эмиас унаследовал черты обоих родителей: страсть матери к искусству, властность и безжалостный эгоизм отца. Все Крэйлы были эгоистами. Не признавали ничьих желаний, кроме своих.

Постукивая пальцем по ручке кресла, старик пронзил Пуаро взглядом из-под нахмуренных бровей.

- Поправьте меня, месье Пуаро, если я неправ, но ведь вас интересует психологическая сторона дела, не так ли?

- Верно, - кивнул Пуаро. - Это ключевой момент каждого дела, которым я занимаюсь.

- Понимаю. Чтобы поставить себя на место преступника, так? Как интересно. Как увлекательно. Наша фирма, к сожалению, никогда не занималась уголовными делами. Мы не были достаточно компетентны для защиты миссис Крэйл, хотя очень хотели. А вот фирма Мэйхью — весьма подходящий выбор. В суде, конечно, выступал Деплиш - насчет этого долго думать им не пришлось — всё-таки он оправдывал свои высокие гонорары. Умел сыграть на публику. О чем они не подумали, так это о том, что она не станет подыгрывать ему. Она была плохой актрисой.

- Какой же она была? - оживился Пуаро. - Это чрезвычайно важно для меня.

- Да, да — конечно. Что натолкнуло её на столь отчаянный поступок? Вот действительно ключевой вопрос. Знаете, я помню её до замужества. Кэролайн Сполдинг — неугомонное, беспокойное создание. Полное жизни. Мать рано стала вдовой, и Кэролайн души в ней не чаяла. Потом — новый муж, ещё один ребёнок. Да… прискорбно, прискорбно. Ох уж эта яростная, неприкрытая подростковая ревность.

- Она ревновала?

- Ещё как. Произошло непоправимое. Бедное дитя, впоследствии она горько сожалела об этом. Вы знаете, месье Пуаро, такое случается сплошь и рядом. Минутная потеря контроля. Это часто бывает в переходном возрасте.

Пуаро подался вперёд.

- Что произошло?

- Она бросила в девочку пресс-папье. Та ослепла на один глаз, лицо было навсегда обезображено.