Страница 70 из 72
— Это меньшая из бед, Эль! — его восклицание прозвучало почти согласием.
— Поговоришь с ним? — осторожно поинтересовалась я, прекрасно понимая, что не сумею самостоятельно совладать с конём и разглядывая растерянного супруга, явно всерьёз задумавшегося над дальнейшими действиями.
Фернрод перевёл на меня тяжёлый взгляд, но, прежде чем успел что-либо ответить, раздался голос старика-адана, наблюдавшего за нашими спорами из-под прикрытия леса и сейчас решившего заявить о себе:
— Каун, если ты разрешил все споры со своей сварливой женой, то может быть всё же поедем дальше? Время не ждёт.
Растерянность, сомнения, неуверенность — всё это без следа исчезло с лица Фернрода, когда он повернулся к Митрандиру:
— Моя жена ничуть не сварлива, истар. — И, прежде чем тот успел что-либо ответить, добавил: — Выводи коней, мы едем дальше.
Митрандир не успел даже отступить к поляне, где были укрыты их кони, как Фернрод направился к тому коню, что привёз меня. Обхватил его шею, притянул к себе и зашептал что-то на ухо, попутно отстёгивая наспех прихваченные мною в дорогу вещи.
Мне оставалось лишь развести руками на недоумение Митрандира:
— Ничего не поделать, истар. Я еду с вами — и это уже решено…
*
Путешествие на запад доставляло огромное удовольствие.
Ровная, недавно проложенная и расчищенная тропа. Дни и ночи, становящиеся всё теплее с каждым пройденным шагом…
Весна расцветала. Верховые ветры проносились над раскидистыми кронами, не тревожа пылевыми вихрями расстилающийся у корней деревьев ковёр трав. Просачивающиеся под распустившуюся листву дожди легко можно было переждать в сухих и тёплых убежищах — немало их, обустроеннных стражами вдоль всего Западного пути, были мне хорошо известны. Нравилось всё: беседы у костра и охота, ночёвки и ночные дежурства. Нравилось смотреть, как супруг разделывает добычу, нравилось во время отдыха ощущать на себе его взгляд или просто присутствие рядом… И никогда ещё так сильно я не желала оказаться в безопасности охраняемых границ эльдар или в конце пути.
Мы без происшествий покинули Эрин Гален, свернули у Каррока к югу и беспрепятственно преодолели мост через Андуин, держа путь на Лотлориэн.
И лишь отъехав по долине Андуина на юг несколько десятков миль, я в полной мере поняла и прочувствовала, чем затронут лес…
Почерневшие, словно после лесного пожара, безжизненные и искривлённые деревья обступали кольцом безлесый холм, возвышающийся на левом берегу Великой Реки. Клочья белёсого тумана клубились в сплетениях чёрных ветвей, а когда игривый весенний ветерок всё же пробивался в помертвершую чащу и относил их в сторону, обнажались коконы и гроздья паутины, облепившие ветви и стволы, — непроходимые тенёта, ловчие сети ядовитых тварей, осаждавших и теснивших нас последнюю сотню лет.
Амон Ланк изменился: пустынные склоны были изрезаны не только старыми дождевыми промоинами, но и глубокими рукотворными оврагами, по которым стекали нечистоты от увенчавшей холм крепости.
За время пути я научилась безошибочно ощущать присутствие мужа рядом. И сейчас, едва он подошёл, не стала оборачиваться, продолжая разглядывать умирающий левый берег.
Он положил руку мне на плечо и тихо окликнул:
— Эль…
Я накрыла его руку ладонью.
— Не смотри туда, не надо, — продолжал он.
— Лишь сейчас в полной мере мне стало доступно понимание твоих рассказов о том, что происходит у Амон Ланк…
— Не стой на виду, — настаивал супруг, пытаясь отступить назад вместе со мной.
— Фер, перестань, — я прижалась щекой к его руке и не тронулась с места. Предлог увести меня подальше от реки был слишком надуманным: ни одна стрела не смогла бы долететь с противоположного берега, а укрытие среди нагромождения камней никак не подходило словам «стоять на виду».
Супруг и сам это прекрасно знал и больше не настаивал — обнял меня за плечи, опустил голову, прижимаясь виском к моему затылку.
— С этим ты пытался сражаться? — с трудом проговорила я.
— Если не сражаться, то что останется нам? — едва уловимо прошептал он. Чуть помедлив, добавил: — Я не хотел, Эль…
— Чего не хотел? — повернувшись к нему и вглядываясь в лицо, я коснулась его щеки, ощущая тепло объятий. Обняла в ответ. — Чего не хотел, Фер?
— Не хотел, чтобы тебе пришлось вот так… выбирать…
Стиснув на мгновение объятия и не найдя слов для ответа, я снова отвернулась, рассматривая окрестности Амон Ланк.
— Ты говоришь о выборе, Фер. Но выбора нет…
— Твой отец не простит… никогда не простит меня…
Я вскинула руку, потянулась, коснулась его затылка, прижимая к себе:
— Чего он не простит?
— Того, что увёз тебя из его дома.
— Уехать — то был мой выбор.
— Я обещал ему не тревожить тебя и не ставить перед выбором.
— Очень опрометчиво, — я усмехнулась, и лёгким смешком отозвался Фернрод, — и весьма неразумно обмениваться с моим отцом подобными обещаниями.
Он промолчал. Я снова повернулась к нему:
— Фер, мой отец бывает весьма настойчив и упрям в достижении своих целей.
— Как и ты, — прошептал супруг с едва уловимой усмешкой.
— Да, наверное, — спорить не хотелось, да и после всего случившегося подобные споры были бы верхом глупости. — Но ты же расскажешь мне обо всех своих соглашениях и раздорах с ним?
— Может быть…
— Тогда отложим все обсуждения до того времени, когда окажемся в более благоприятном для долгих разговоров месте. — Я ещё раз обняла его — хотелось жарких поцелуев, от которых вскипает кровь, хотелось тепла и нежности, с которой он шептал обещания перед отъездом из крепости, хотелось забыться на его груди, ловя дыхание, или запутаться пальцами в тёмном шёлке стекающих на плечи волос…
Но ни одно из подобных желаний сейчас не было возможным исполнить. И оставалось только бросить прощальный взгляд на разорённый и полумёртвый левый берег, где время от времени среди сплетения чёрных теней деревьев мелькали ещё более тёмные силуэты ядовитых тварей.
— Идём, Фер, остался всего-то один переход.
— Думаю, стража Лотлориэна уже ожидает нас…
Он первым спустился с камней, из-за которых мы наблюдали за левым берегом реки. Но едва я присела, оперлась на руку, спустила ноги вниз, нащупывая край обрыва и собираясь спрыгнуть, как супруг тут же обернулся и перехватил меня едва ли не на лету.
— Эль, ты совсем обезумела?
— Прости, больше такое не повторится…
Опустив меня на землю, он тотчас же окинул настороженным взглядом окрестности. И потянул за собой:
— Идём…
На Золотой Лес падали длинные тени вечереющих гор, когда мы добрались до северных границ. Мэллирн цвели в полную силу, и в воздухе разливался дурманяще-сладкий аромат, стирающий любые воспоминания о невзгодах былого или трудностях пройденного пути.
Стража встретила нас на границе, бесшумно выступив из-за необъятных стволов. И беспрепятственно пропустила — стражи границ Орофин и его брат Халдир хорошо знали меня и Фернрода, а приезда Митрандира уже не первый день дожидался владыка Амрот.
После коротких приветствий и перешучиваний со стражами, мы въехали в Лотлориэн. И с каждым шагом по золотому покрову осыпающейся листвы волшебных деревьев воспоминания о противоположном почерневшем береге Андуина истаивали, без остатка растворяясь в подступающей ночной темноте.
Братья-стражи Орофин и Халдир вызвались проводить нас до владыки Амрота, оставив пост прочим дозорным. Выступая дорогами Лотлориэна, я в последний раз оглянулась на утонувший во тьме восточный берег — ни один огонёк не мелькал на старых нехоженых тропах, и безжизненной казалась крепость, окутанная сумраком на вершине безлесного холма. Эрин Гален выглядел мёртвым — и не лишним было напомнить себе, что для прочего мира он более не существовал. Таур-э-Ндаэдэлос… Лес Великого Страха… Только так он теперь именовался и таким был для прочих эльдар.