Страница 1 из 72
========== Пролог ==========
Эрин Гален
970 г. т.э.
Эмин Дуир
Золотисто-зелёный свет, проникая полупрозрачными полосами сквозь густые кроны, растекался по весеннему лесу туманной дрожащей дымкой, превращая старые деревья в подобия высоких колонн бесконечной галереи пустынного и покинутого замка. Ярко-голубые лоскуты чистого неба мелькали высоко над головой, словно осыпающиеся остатки мозаичных узоров из драгоценных сапфиров на сводчатом куполе парадной залы. Пол невероятного дворца — ковёр потемневшей опавшей хвои и листвы, пестрящий жёлтыми и фиолетовыми первоцветами с островками пробивающейся молодой травы, — приятно пружинил под ногами. И я медленно шла всё вперёд и вперёд, разглядывая напоённые светом чертоги, жадно глотая влажный сладкий воздух и прислушиваясь к едва уловимому напеву, звучащему где-то вдалеке.
Это ощущение нереальности происходящего было мне хорошо знакомо — нередко, прогуливаясь по длинным террасам Имладриса в пору спадающих с Хитаэглир густых туманов или же глядя на бесконечно-изменчивую гладь моря, я чувствовала подобное: зыбкое, неуловимое прикосновение момента, требующего либо запомнить всё до малейших деталей, либо безжалостно и до основания изменить. Сейчас это ощущение не пугало — как являющийся в значимых снах бесконечный коридор, и не тревожило — как вызванные волнением морской глади видения. Но оно было странным, потому что ступала я не по скользким камням гаваней и не по залам чужеземных дворцов, а по родным тропинкам предгорий Эмин Дуир. По нижним дорогам древних лесов, в которых родилась и выросла. Под кронами Зелёного Леса.
Старая дорога, Мэн-и-Наугрим, осталась далеко позади. Отряд сопровождения, должно быть, уже добрался до поселений, и отец с матерью нетерпеливо ожидают моего появления дома. Но я всё шла… шла и шла, слушая тонкий срывающийся голосок невидимого певца. И с каждым шагом в очередной раз всё больше уверялась в мысли, что ничего в этом мире не бывает «навсегда»…
…Как птицы поют, как травы растут, как шепчутся камни о свете,
Как в песне ручья звенят слёзы гор я слышал вчера на рассвете…
Незатейливая мелодия приближалась, обрастая словами, но, к сожалению, с каждым мгновением утрачивала частицу очарования и волшебства — мастерство певца, явно не менестреля, оставляло желать много лучшего. Он пел словно бы не сердцем, а разумом, сбивался с заученного напева и временами замолкал, а птицы не спешили вторить ему.
Я остановилась под старой елью, не желая сразу показываться на открытой прогалине, протянувшейся от опушки до самого подножия гор, и снова прислушалась.
…Я знаю метель и лета жару, и как наливается колос.
Услышал я лес и песню небес, узнай же и ты, лес, мой голос…
Последние слова, спетые в повелительном тоне, а затем и появление самого певца, неожиданно заставили усмехнуться — птицы были правы в своём нежелании подпевать ему: юный эллон, только вступавший в первую весну жизни, вряд ли имел право так распоряжаться в древнем лесу. До Мудрых ему ещё очень далеко…
При этой мысли моё веселье исчезло без следа, а сердце на мгновение закаменело, заставляя сделать глубокий вдох, — так бывало часто при воспоминаниях о тех далёких временах, когда многие из нашего народа потеряли всё. Воспоминания… они неотъемлемая часть любого из эдиль, а я стояла сейчас почти у тех деревьев, что ещё наверняка помнили приказы Линнэн… И память не замолкала ни на миг — словно в насмешку за все те столетия, что я не появлялась в родных лесах…
Вынырнув из-под разлапистой ели, юный певец не сразу заметил меня — сделал несколько шагов вокруг дерева, потрогал одну из ветвей, несколько раз настойчиво повторил последние фразы своей песни. И только когда я сдавленно хмыкнула, не в силах сдержаться при виде его неумелых попыток повелевать, он резко обернулся и замолчал.
Невысокий, худенький, светловолосый, с большими ярко-голубыми глазами — чистыми и ясными, незамутнёнными ни тенями воспоминаний, ни горечью прожитых лет. Некоторое время он молча рассматривал меня, а потом приблизился.
— Маэ гованнен, эллет… — он вопросительно замолчал, спокойно глядя на мою дорожную одежду, клинок у пояса, лук и колчан.
А я разглядывала его.
Во времена моего детства никому из нас не дозволено было отходить от поселения за охраняемые рубежи. Времена изменились — настолько, что теперь в окрестностях Эмин Дуир не видно было сторожевых постов, а по краю вырубки гуляли юные эдиль. Правда, с кинжалом в руках…
— Элириэль, — быстро произнесла я при виде чуть нахмурившегося мальчика, слишком долго не получавшего ответа на своё приветствие. — Меня зовут Элириэль дочь Сигильтаура.
— О… — только и ответил он на мои слова, а в его глазах зажёгся огонёк интереса — очевидно, имя моего отца он знал. Тут же спохватившись, юный эллон посерьёзнел и учтиво поклонился: — Рад приветствовать, бренниль Элириэль, в землях владыки Трандуиля.
Его церемонная серьёзность была настолько неожиданна, что я засмеялась и попыталась ответить так же:
— Безмерно счастлива получить столь тёплый приём, браннон…
Но мальчик не назвал своего имени.
Оглянувшись на ель, из-за которой вышел, и скользнув быстрым взглядом по открытому пространству за моей спиной, он поклонился и отступил на несколько шагов назад.
— Был рад познакомиться, бренниль. Мне пора. — И раньше, чем я успела произнести хоть слово, он скрылся в лесу, больше не выдавая своего присутствия ни звуками шагов, ни настойчивыми призывами, ни песнями.
Я немного постояла, глядя ему вслед, а потом снова попыталась вернуться к тем полувидениям-полумечтам, что вели меня к родному дому. Но лес теперь молчал — то ли позабыл за долгое время отсутствия свою ветреную дочь, то ли обиделся, то ли был слишком занят, приглядывая за новым поколением детей, подрастающим в тени его крон.
А может быть, и вправду слишком сильно изменилось всё в зелёном сумраке Эрин Гален — я не Мудрая, мне никогда не постичь его нрав и желания до конца…
Комментарий к Пролог
Эрин Гален - (синд.) Зелёный Лес, который впоследствии назовут Мирквудом.
эллет - (синд.) женщина-эльф
эллон - (синд.) мужчина-эльф
эдэль/эдиль - (синд.) представитель народа эльфов (ед. и мн. число)
Маэ гованнен - (синд) дословно “хорошая встреча”, приветственное выражение.
========== Глава 1. Возвращение ==========
Поселение, где стоял и дом владыки Орофера, и родительский дом, когда-то считалось одним из самых больших в Эмин Дуир. Самым укреплённым его делали многочисленные сторожевые вышки, заграждения и сторожевые посты, а жертва Линнэн сделала ещё и самым безопасным, самым защищённым на тёмные годы последней войны…
С возвращением воинов к своим семьям и домам, с приходом нового владыки многое изменилось, и кое-что из этих изменений помнила даже я, долгое время не бывавшая в родных местах. Но сейчас, при виде усеянных домами склонов гор, мне приходилось снова и снова воссоздавать в памяти письма матери и отца, чтобы убедиться в реальности раскинувшейся передо мной картины, — сопоставить воспоминания и действительность было нельзя.
Лес отступил от Эмин Дуир, чётко разделившись на глубокие тени хвои по склонам и юную зелень просыпающейся молодой листвы на подходах к горам. У подножия больше не было ни густых ельников, ни колючих зарослей, делавших каменистые ущелья непроходимыми и долгое время скрывавших нас от соглядатаев врага. Южные склоны Эмин Дуир покрывал сине-бело-лиловый ковёр — там всегда было много диких цветов, но цветения, подобного этому, я не видела никогда. Светлые кипенно-белые и бледно-розовые пятна садов выдавали многочисленные дома, а вьющиеся над ними дымки явно указывали, что ни один из них не пустовал.