Страница 47 из 72
Эленмар приложил руку к груди и ещё раз склонил голову, но Гветан явно не считал разговор оконченным.
— Что не позволяет совершить долг страже, то наверняка может сделать сын короля. Разве не так? — он повернулся в нашу сторону.
И мне стало ясно, что имел в виду Леголас, говоря о вызове, который обойти было нельзя…
Не успела я крепче стиснуть плечо эрниля, чтобы призвать к спокойствию, как вдруг мы оба оказались словно задвинуты за спину Фернрода.
— Сильно сомневаюсь, Гветан Хэнаэг*, что в обязанности эрниля входит развлечение гостей поединками, — бесстрастным тоном, не являя ни малейшей эмоции, произнёс он.
И тем разительнее прозвучало в его устах насмешливое прозвище, которое заменило имя отца Гветана.
По собравшимся на поляне зрителям пролетел шепоток, сам Гветан подобрался, оценивая кауна, а я прикрыла глаза, безуспешно пытаясь успокоиться — с каждым мгновением ситуация только ухудшалась. И сложно было предугадать дальнейшее.
— Но мне кажется, Хэнаэг, что на этой поляне найдётся для тебя достойный соперник. И ему не придётся переступать ни через долг стража, ни через гостеприимство, — продолжал каун. — Я такой же гость в здешних землях, как и ты. И потому без излишних сомнений приму твой вызов. Ты согласен?
Я похолодела, ожидая ответ молодого безумца и до последнего сомневаясь в его ответе, но всё же услышала:
— Да.
Фернрод не спеша вышел к центру поляны. Остановился в круге света, вытащил из ножен свой клинок. И когда по сверкающему лезвию пробежали проблески алых рун, Гветан ненадолго опешил. И впервые на его лице промелькнуло сомнение. Поймав взгляд, каким соперник окинул собственное оружие, Фернрод холодно усмехнулся.
— Не волнуйся, Хэнаэг, слишком много чести твоему клинку узнать силу этого оружия, — произнёс каун, пряча переливчато сияющую рунную сталь в ножны и относя их к ближайшему дереву. И повернулся к притихшим зрителям: — Может быть, кто-то из гостей или хозяев согласится на время одолжить мне меч?
Эленмар и Лантирион исполнили его просьбу почти одновременно. Леголас повёл плечом, сбрасывая мою руку, и тоже приблизился к стражам.
— О, нет, эрниль, — со смехом отказался Фернрод от протянутого Леголасом оружия, — твой клинок тоже слишком хорош для подобных развлечений. С позволения хозяина, я возьму этот, — он принял меч Лантириона, повертел в руке, провёл ладонью вдоль лезвия, оглядел заточку и кивнул. — Добротный меч. И, думаю, он вполне заслуживает ещё одной возможности проявить себя. Не возражаешь, Хэнаэг?
— Нет! — выпалил Гветан.
Эллон едва сдерживал кипящую ярость, которую разжигало в нём насмешливое обращение Фернрода. А по его побелевшему лицу и сверкающим гневом глазам было ясно, что выдержка скоро иссякнет.
— Тогда приступим! — коротко бросил Фернрод.
И едва стражи, эрниль и зрители чуть отступили, стараясь дать соперникам побольше места, как звякнула сталь. Меч Гветана, будто зачарованный, вырвался из его руки, взмыл высоко вверх, перевернулся в воздухе и воткнулся остриём в землю ровно у ног хозяина.
Фернрод, казалось, даже не сдвинулся с места — лишь медленно опустил оружие, давая понять изумлённым зрителям, что это всё же его рука, а не неведомое колдовство, нанесла стремительно-неуловимый удар.
Гветан недоверчивым взглядом смерил свою ладонь, посмотрел на чуть подрагивающую рядом с собой рукоять оружия и лишь потом поднял глаза на кауна.
— Могу предоставить право первого удара, Хэнаэг, — повторил Фернрод сказанные недавно слова. Вот только деланное великодушие и участие, возникшее на лице кауна, никак не скрывало откровенной издёвки, прозвучавшей в голосе.
Его соперник скрипнул зубами:
— Ещё раз… — И, рывком выдернув оружие, нанёс широкий замах.
Меч не встретил препятствий — Фернрод попросту увернулся от удара. А затем в долю мгновения оказался за спиной у соперника — и оружие Гветана снова не удержалось в его руках. Только в этот раз каун перехватил на лету сверкнувшую в воздухе сталь и отступил от противника на несколько шагов.
— Оружие — не кирка и не лопата, не сто-о-оит им землю ковырять, — назидательно протянул он под раздавшиеся среди зрителей смешки. И с ухмылкой превосходства протянул Гветану его клинок рукоятью вперёд: — Ну что, Хэнаэг, попытаешься ещё раз? Первый удар, такая возможность — только для тебя!
Весьма опасно для Фернрода было так ярить малознакомого эллона, равно как и с такой настойчивостью подставляться под удар. Но в своих умениях каун Имладриса почти никогда не сомневался — и не зря. Не успел Гветан сомкнуть пальцы на предложенной рукояти, бешеным взглядом выдавая желание нанести решающий удар, как обманчиво-лёгкая цель исчезла. И резкий выпад разъярённого юноши канул в пустоту, лишив драгоценного равновесия. А Фернрод, оказавшись вдруг опять за его спиной, ещё и подтолкнул — легонько, играючи, но этого хватило, чтобы направленное вперёд острие меча дрогнуло в неверной руке Гветана и воткнулось в землю. И теперь уже громкий хохот почти никто из зрителей не сдержал.
Такие игры наставников с учениками мне в Имладрисе раньше доводилось видеть не раз. Вот только здесь и сейчас никто не желал учиться, да и учеником никто себя не считал…
Зарычав от гнева, Гветан обернулся, в развороте не глядя махнув мечом. Каун в мягком прыжке ускользнул от просвистевшей перед ним стали и снова нанёс неуловимый стремительный удар — меч Гветана в третий раз звякнул, вырвался из руки и отлетел куда-то далеко за пределы освещённого круга.
— Увы, Хэнаэг, так уж сложилось… — притворно вздохнул Фернрод. — Наверное, тебе стоит ещё немного потренироваться, прежде чем бросать вызовы стражам. И не с удочкой или сетями, как принято среди рыбаков, а с чем-нибудь более весомым. — Он перебросил из руки в руку меч Лантириона и повернулся к восторженно наблюдающему молодому стражу: — Благодарю, мэллон. Держи свой меч… крепче держи… всегда.
Зрители разразились шквалом восторга, и бессильно сверкающему глазами Гветану оставалось только отступиться. Хотя со стороны мне казалось, что будь у него возможность, он бы снова и снова пытался атаковать.
— Но страж всё же уступил мне в умениях… — вполголоса с нескрываемым презрением бросил неугомонный упрямец и направился за исчезнувшим в зарослях оружием.
А Фернрод лишь самодовольно ухмыльнулся ему вслед, вздымая перед зрителями в приветственном салюте покрытую рунами сталь.
— Невообразимо, как в одном-единственном эллоне воплощается столько надменности и хвастовства, — не сдержалась я.
Фернрод всё прекрасно расслышал даже сквозь гул и гомон множества голосов. И повернулся ко мне:
— Бренниль считает, что этому нет достаточных оснований?
Я приблизилась:
— Бренниль считает, что не так уж и много чести кауну Имладриса победить в поединке сына рыбака из Эрин Гален.
Несколько коротких мгновений он молчал и бесцеремонно рассматривал меня, ничуть не теряя самодовольного выражения лица. А потом прищурился, гася полыхнувший во взгляде огонь, и кивнул на висящий у моего пояса кинжал:
— А какой чести можно удостоиться, если победить в поединке дочь советника?
В его голосе послышался настолько неприкрытый вызов, что где-то позади сдавленно ахнул кто-то из стражей и с шумом перевёл дыхание Леголас.
— Ну же, бренниль! — тотчас же широко заулыбался Фернрод. — Как ваш гость… На правах давнего знакомства, окажите мне честь!
Он был нетрезв — впрочем, как и я, как и большинство собравшихся на поляне гостей. И никто из них всерьёз не воспринял прозвучавшие слова. Потому мне оставалось только улыбнуться в ответ и присесть в полупоклоне:
— Каун Фернрод, с большим удовольствием — но в любой другой раз. А сейчас, как мне кажется, слишком вероятен случай испортить подарок, что с таким трудом был доставлен вами же из Имладриса.
Не теряя надежды спокойно разрешить вновь накаляющиеся страсти, я раскинула руки в стороны, во всей красе являя переливы белоснежного меха расшитой серебром и хрусталём накидки, и сделала несколько шагов по поляне, давая возможность оценить наряд. И услышала за спиной злобный шепоток: