Страница 37 из 72
«Просто счастье, что этого не видит никто, кроме нас!» — невпопад промелькнула мысль. То, что трое прекрасных стрелков разом промахнулись по мелькающей перед самым носом цели, могло показаться невероятным. Но подрагивающие в сером стволе бука стрелы не оставлялись сомнений в реальности происходящего.
Моя лошадка испуганно всхрапывала и гарцевала, хрустя по земле панцирями паучьего потомства и палой листвой. Я завернула её боком к дереву, выставив хоть какую-то преграду между эрнилем и сбежавшим пауком, и вытащила кинжалы.
— Уходи! Леголас! — только и успела выкрикнуть, как скрывшийся с глаз охотник снова объявился, стремительно метнувшись из-за ствола.
Я взмахнула клинками, рассеча в двух местах ему лапу. Возле правой руки щёлкнули жвала, но не достали до затянутой в перчатку ладони. Левую руку окатила зеленоватая слизь, вмиг сделав скользкой рукоять клинка. Резко стряхнув с оружия брызги слизи, я ударила сразу с двух рук, метя в уязвимые места. Правый клинок соскользнул по прочному панцирю и лишь слегка царапнул сочленение головы и тела, а вот левый вошёл точно меж прикрывающих голову твари пластин. И намертво увяз.
Лошадь внезапно дёрнулась всем телом и покачнулась, как от сильного толчка. Она истошно взвизгнула и взвилась на дыбы, молотя воздух передними копытами, а я успела лишь разглядеть воткнувшееся в круп чёрное жало — резвая тварь дотянулась-таки до нас. Левый кинжал вывернулся из ладони — полгода без оружия в самый неподходящий момент проявили себя.
— Берегись, эрниль!
— Эль, прыгай! — закричали одновременно Таэрдир и Эленмар, но их предупреждения уже не помогли.
Паук трепыхнулся снова, будто не испытывая особого неудобства от торчащего меж пластинами кинжала, и всадил жало в несчастную лошадку второй раз. И тут же, развернувшись, проворно засеменил в чащу — лишь сверкнула напоследок застрявшая в его панцире сталь. Моя лошадь захрипела и ринулась прочь — не разбирая дороги, не слушая команд, непрестанно взбрыкивая и громко крича. «Прыгай», — то был хороший совет, но не с этой лошадью и не сейчас.
Мы летели по лесу, оглашая окрестности топотом и ржанием. Далеко позади остались выкрики стражей и Леголаса. От ударов ветвей не всегда удавалось увернуться — они хлестали и меня, и лошадь, невольно подгоняя, — и каждое встреченное на пути препятствие с лёгкостью могло положить конец всем волнениям навсегда. Я ругалась сквозь зубы, пытаясь то пригнуться, то направить лошадь на более удобную дорогу, но… это был не Хелег, и даже не Кэльдар… Оставалось только надеяться, что несчастное животное ослабеет от яда и замедлится раньше, чем переломает и мне, и себе все кости, провалившись в присыпанную листвой неровность или скатившись с откоса к каменистым берегам.
Наконец, лошадка выдохлась и пошла медленнее — жалобно всхрапывая, роняя с губ клочья пены и дрожа. Я улучила момент и соскочила на землю, с безотчётной надеждой пытаясь разглядеть её раны. Только чуда не случилось — окровавленный бок поблёскивал полосами зеленоватого яда, а потемневшая от пота шкура пошла бледными пятнами. Ей ничем уже было нельзя помочь, разве что избавить от мук…
…Я спустилась с откоса и присела у воды, отмывая кинжал — последнее действенное оружие, оставшееся сейчас. И если прекрасный тисовый лук, оброненный во время боя, ещё была надежда увидеть, то с кинжалом работы наугрим приходилось распрощаться, наверное, навсегда — отчётливо помнилось, как покачивались ветви, отмечая путь скрывшегося в чаще недобитого «охотника». Живучая тварь… Странно, что они стали настолько выносливы, и не менее странным было встретить их здесь — никогда прежде они не осмеливались устраивать гнездовий так близко от воды, да ещё и в пределах наших границ. Меньше двух дней пешком до ворот дворца… будет что рассказать Трандуилю. А Алордин на ближайшее время найдёт занятие воинам гвардии, расслабившимся на никем не тревожимых постах…
Выпрямившись во весь рост, я прислушалась и внимательно огляделась — поднятый нами шум мог взбудоражить пол-леса, и сейчас совсем не радовала мысль о новых восьминогих гостях. Впрочем, четвероногие мне тоже не слишком-то требовались…
Мучила жажда, а меж камней журчала вода Зачарованной реки — чистая, сладко пахнущая и прохладная. Но, к сожалению, совсем не предназначенная для утоления жажды, особенно сейчас… Фляга у пояса ещё способна была подарить несколько глотков, и запоздало кольнуло раскаяние — расслабилась и поглупела, бренниль Элириэль, что и сказать… Ведь могла же восполнить запасы после охоты, вместо того, чтобы бездумно разглядывать вечереющие небеса.
Снова присев, я зачерпнула пригоршню воды и охладила пылающий лоб и щеки, старательно избегая попадания даже мельчайших капель на губы — большого вреда от умывания не будет, а ясность мысли была очень нужна. Потом поднялась и пошла вдоль обрывистого берега через лес назад, разглядывая оставленные скачкой разрушения. Судя по следам, мне неимоверно повезло остаться в живых. И была надежда, что не меньшая удача сопутствовала Таэрдиру, Эленмару и Леголасу — иначе лучшим решением было бы даже не приближаться к тем тропам, что ведут в сторону дворца…
Облегчение захлестнуло в одночасье с нахлынувшей радостью, стоило заметить крадущегося вдоль берега Таэрдира — держа наготове лук, страж медленно двигался по оставленным мною следам. На его лошади чуть поодаль ехал Леголас, в одной руке крепко сжимая мой лук, а другой придерживая колчан. Рядом с эрнилем неотрывно держался настороженный Эленмар, озираясь по сторонам.
— Эль! Жива! — радостно воскликнул Леголас при моём появлении.
На лицах стражей тоже промелькнуло облегчение, но громко выражать эмоции никто из них не стал.
Я взглянула на хмурого Таэрдира и приложила палец к губам:
— Ш-ш-ш, эрниль, со мной всё в порядке, но лучший друг для нас сейчас — тишина.
— Коня, бренниль? — вполголоса любезно предложил Эленмар, подъезжая, — судьба несчастной лошадки была всем понятна без лишних объяснений.
— Нет, не надо, Эленмар, — отмахнулась я, наблюдая за Таэрдиром, сделавшим предостерегающий знак. — Лучше лук.
— А колчан? — спросил Леголас, передавая мне моё оружие.
Стрелы чудом удалось сохранить в бешеной скачке, и я повернулась боком к Леголасу, молча показав колчан.
— Там… — обронил едва слышно Таэрдир, взмахом указав направление, — там что-то есть, но не могу разобрать…
Громкий треск заглушил его слова. И тут же следом донеслись отчётливые голоса и выкрики, звуки ударов, явственно потянуло дымом костра.
Леголас и Эленмар спешились. Таэрдир подпрыгнул, подтянулся, зацепившись за низкорастущую ветку, и исчез в сплетении крон над головой. Мы бесшумно и быстро направились в сторону незваных гостей, стараясь не выпускать друг друга из виду и не тревожить разворошенный лес лишний раз.
Мои опасения о сбежавшихся на шум восьминогих гостях оправдались с лихвой: их было шестеро — взрослых, проворных и ловких. Четверо из них кольцом расположились между деревьями, сплетая ловчие сети, а двое наступали, мелкими перебежками двигаясь по берегу.
Меж деревьев мигал огонь, то разгораясь, то затухая, дымилась палая листва. А на открытом участке перед берегом реки лежали ещё три изрубленных взрослых паука — подрыгивая лапами и шевеля жвалами, но уже не способные атаковать.
У обрыва над кромкой воды среди дымных клубов виднелись два силуэта: один высокий и широкоплечий, в капюшоне и длинном дорожном плаще; второй —пониже ростом, в серых одеждах, делающих его малозаметным в сумерках, дымке и тенях. Высокий уверенно держал меч, выпадами и смертоносными взмахами отгоняя наседающих пауков, у второго в руках дымилась длинная жердь, отпугивая тварей разгорающимся при резких взмахах огнём. Несмотря на слаженные действия путников, было ясно, что долго им не простоять против такого наплыва врагов — рано или поздно пауки сожмут кольцо, липкими сетями и ядом загонят путников в воду, а там им уже только и останется, что собирать в паутину неподвижные спящие тела… Эта мысль засела тревожным колокольчиком — кто может с уверенностью сказать, как давно освоили ядовитые гости такую охоту, если сейчас, судя по приведённому потомству, без сомнений осмеливаются расселяться почти у порога дворца?