Страница 30 из 72
— Идём-ка со мною, бренниль, — неожиданно позвал он. — И ты, браннон Сигильтаур, тоже. Есть ещё несколько дел, которые надо обсудить. Где Леголас?
— Со стражами и Таудиром, упражняются с луком, — ответил всезнающий отец.
— Пусть пока упражняются, думаю, сегодня мы задержимся до утра. Идёмте! — повторил Трандуиль, вошёл в пещеру, быстро миновал Главный Зал и уверенно углубился в лабиринт коридоров верхнего яруса, кое-как приспособленного для жилья.
Высеченные в теле холма коридоры не могли иметь тайн от повелителя, первым из эдиль повидавшего их два десятилетия назад…
В покоях, служивших пристанищем Трандуилю в его нередкие приезды сюда, кто-то из стражей уже развёл огонь. Владыка прошёл от двери до камина по полупустой комнате, где стояла лишь походная кровать неподалёку от огня, пара стульев и стол справа от входа. Остановившись около разгорающегося камина, Трандуиль взмахом указал нам с отцом на стоящие у стола стулья и провёл рукой по стене, не скрываясь и не таясь. С едва уловимым щелчком в стене отворилась ниша.
— Возьми это, Эль, — произнёс Трандуиль, подходя к столу с небольшой шкатулкой в руках.
Лёгким движением откинув крышку, он перевернул над столом шкатулку, из которой разноцветным дождём посыпались украшения: кольца и броши, сверкающие ожерелья и браслеты, нити жемчуга и украшенные самоцветами ленты…
— Выбери, что посчитаешь нужным.
— Для чего, повелитель? — по-прежнему ничего не понимала я.
— Каждый труд, а особенно столь искусный, — он неопределённо кивнул куда-то за плечо в сторону входной двери, — требует награды. И не правильно, что я сегодня изгнал наугрим, ничего не заплатив за их старания. Так уже было когда-то, и ничем хорошим не закончилось… — Отец, стиснув губы, только прикрыл глаза и ободряюще коснулся плеча Трандуиля. Тот продолжил: — Тебе лучше моего известно о ценности этих украшений и о том, какая плата будет справедливой за следы, оставленные на наших глыбах у входа мастерами наугрим. — Слабая тень усмешки скользнула по его губам. — Так выбери всё, что посчитаешь нужным, и я пошлю кого-либо из стражи догнать караван. В этих землях мы не станем повторять старых ошибок. Так, браннон Сигильтаур?
— Так, аран Трандуиль. Истинно так…
При виде груды драгоценных изделий во мне шевельнулись некие мысли…
— Хир Трандуиль, — я погрузила руку в предложенные самоцветы, рассеянно перебирая их, — я выберу, но при одном условии.
Кажется, приподнятое настроение стало стремительно покидать отца. Трандуиль вопросительно изогнул бровь.
— Каком же условии, бренниль?
— Эту плату отвезу я сама.
Они долго молчали, обмениваясь выразительными взглядами, и я не утерпела:
— Я поеду одна, без стражи.
— Возьми с собой хотя бы Таэрдира, — хмуро посоветовал отец.
— Таэрдир нужнее вам здесь. Караван наугрим не успел уйти далеко, а одному проще скрыться от посторонних глаз, чем двоим. И потом, у меня есть ещё одно незаконченное дело… Поеду одна, — повторила я.
— Как знаешь, бренниль, — не стал настаивать Трандуиль, взмахом руки указав на россыпь сокровищ. Повернулся и быстро вышел из комнаты.
— Что ты задумала, Эль? — отец ни на миг не сводил проницательного взгляда со стола, где я перебирала сокровища владыки.
— Узнаешь, когда я вернусь, адар. Не раньше! — Я сгребла отобранное в шкатулку и потянулась к отцу через стол, с усмешкой поцеловав в щеку. — Успокойся, мне не пять десятков, и никто не собирается рисковать. Незаконченные дела у меня на Эмин Дуир, потому, возможно, не успею вернуться к завтрашнему закату. До встречи, ада!
— Эль! — выкрикнул он мне вслед. — Эль, что сказать твоей матери?!
— Передашь ей и Леголасу, что я скоро вернусь, обещаю!
Эхо разнесло по пещере звук глухого удара по дереву и позвякивание раскатившихся украшений из-за оставшейся распахнутой за моей спиной двери.
*
До старых поселений на Эмин Дуир я летела короткой дорогой. Умница Кэльдар, пообжившись в наших лесах, знал их не хуже любого из таварвайт, а уж этой тропою мы с ним и раньше путешествовали не раз.
Незаконченное дело, на мысли о котором меня натолкнул тайник владыки, по здравому размышлению стоило было бы закончить раньше — в те дни, когда мы с матерью остались на приготовленном отцом талане, окончательно разрывая с прошлым. Но вот только я всё никак не умела порвать…
Поселение почти не изменилось — те же расцветающие по склонам гор сады, цветники и клумбы, журчащий на площади источник. Я присела на край каменной чаши, зачерпнула воды и отпила — тот же вкус, что и раньше. Да и дом наш, где уже более двух десятилетий никто не жил постоянно — а последние пять лет вообще никто не бывал — ничуть не изменился. Словно кто-то поддерживал видимость жизни умирающего поселения, подрезая растения, подметая от опавшей листвы аллеи и высаживая цветники около позаброшенных домов. Хотя стоит ли говорить «кто-то»? Пока здесь живёт владыка, теплится и жизнь в пустеющем поселении. И кто знает, сколько ещё продлятся эти полные неопределённости времена?
…Мой тайник в мастерской был нетронут. Как и детская шкатулка с привозимыми отцом разноцветными камнями, которыми я любила играть. Забрала я и мамины украшения, которым давно пора было вернуться к хозяйке; и увесистые кошели с золотом и серебром, с которыми путешествовала долгое время между землями эльдар. Напоследок я наведалась в копи, где хранились даже не друзы, а пустая по виду порода, — но в каждом из этих камней мне слышался голос… Их я наспех сгребла в найденный здесь же мешок, который предстояло везти Кэльдару, и поспешила наружу.
Расцветающая весна зеленила склоны Эмин Дуир. Я остановилась у опушки леса и оглянулась — густой сапфир вечереющего неба расцвечивали россыпи ярких звёзд. Если поторопиться, то уже завтра я буду смотреть на них с талана на берегу Лесной. Одинокие огоньки вспыхнули на склоне, и впервые закралась когда-то казавшаяся дикой мысль: жизнь в Эрин Гален не остановится, не будь их совсем…
Я окинула взглядом опушку, прощаясь. Старый дуб зашелестел молодой листвой. Будь здесь мать или кто-то из Мудрых, они бы разобрали послание — мне же оставалось лишь верить, что я правильно истолковала беззвучные слова: «Прощай…»
Совсем как когда-то Лаэрлинд в Лотлориэне, разбиравший голоса золотых мэллирн, я погладила морщинистую кору древнего гиганта и отвернулась. Я не прощаюсь, эти земли всегда будут наши. Но дом теперь будет другим.
«До свидания…» — послышалось в дуновении ветерка.
Да, мой друг, я не прощаюсь. До следующего свидания. Когда бы оно ни случилось, и куда бы не вывела моя новая тропа…
Караван я нагнала на полдороге к новому дому — как и предполагалось, тяжело гружёные повозки наугрим не успели далеко уйти по едва проложенной тропе. Но моё появление стало неожиданностью не только для гномов, но и для нашей стражи, сопровождающей по приказу владыки Трандуиля незваных гостей к более привычным им местам.
И если беспокойство среди наших стражей удалось погасить несколькими фразами, то недоверчивых, надменных, посчитавших себя оскорблёнными и расстроенных неудавшимся походом наугрим пришлось долго уговаривать принять плату владыки Трандуиля за труды. Не скажу, что их сердца до конца оттаяли, но к концу затянувшихся переговоров, где мы почти всю ночь просидели у горящего костра с кружками вина и свежезапечённым мясом под неусыпными взорами стражи, старейшина Грор немного разговорился. Он перестал считать нужным остерегаться являть свои знания нашего языка и сам вёл беседу — то ли отныне не доверяя безоговорочно Строру, то ли попросту упиваясь щедро расточаемыми похвалами и ему, и его мастерам. Бальзам на раны — пусть так, был бы результат…
Когда они приняли плату, вполне любезно распрощались и стали собираться в дальнейший путь, я попыталась подступиться к Грору.