Страница 27 из 72
— Мы не нуждаемся в этом, почтенные наугрим, — произнёс отец, в который раз безуспешно пытаясь, не повышая голоса и не показывая удивления, остановить заливающегося цветистой речью рыжебородого предводителя гномов, расхваливающего извлекаемый из сундуков товар.
— Взгляни сюда, повелитель, — не унимался гость. — Даже в наших землях сложно найти что-либо подобное.
Я едва удержала восторженный вздох, когда торговец открыл один из обтянутых бархатом футляров, — четыре ряда отборных, абсолютно одинаковых по цвету и огранке рубинов, стянутых в ожерелье тонкой золотой сетью. Изысканная работа, великолепное мастерство… Но отец лишь качнул головой, отказываясь.
— И ещё вот это… и это, повелитель. И взгляни вот сюда…
Мне по собственному опыту было известно, как сложно заставить замолчать гнома-торговца, твёрдо намеренного что-то продать, но всё же в нынешней настойчивости заезжих купцов было что-то неправильное. Внезапное появление их далеко в стороне от обычных торговых путей, роскошные товары, которые уж никак не стоит везти по нетореным путям. И это нескончаемое «Повелитель…» — не могли ли за два десятилетия слухи о переселении докатиться до Хитаэглир через наши леса?
— Послушай, почтенный, — решительным жестом отодвинув от себя ещё два футляра, отец приподнял ладонь, требуя тишины.
Рыжебородый замолчал, переглянувшись со своими помощниками, до сей поры безмолвно и безропотно таскавшими от моста в Зал нескончаемые тяжёлые сундуки. Отец, явно удовлетворённый наступившей тишиной, продолжил:
— Твои товары великолепны, почтенный…
— Строр, — представился, наконец-то, торговец и попытался было вставить что-то ещё, но отец повелительным взмахом руки заставил его замолчать.
— …почтенный Строр, — как ни в чём не бывало, продолжил он. — Но куда б не вели изначально проводники твой караван, явились вы явно не по назначению.
— О, повелитель, — воспользовавшись паузой, зачастил наугрим, — мы вышли из Хитаэглир на восток, в земли эдиль, чтобы предложить договор и принести дары для короля.
С этими словами рыжебородый громко щёлкнул пальцами, и по его знаку двое помощников откинули крышку окованного сталью ларца.
— Дары, которым не найти нигде равных, — с довольным видом проговорил торговец, безошибочно уловив всеобщее изумление. — Дары, достойные любого короля…
Тихо прошелестев, поверх привезённых наугрим товаров по столу растеклась сверкающая лужица, и я невольно зажмурилась — свет жаровен и факелов засиял ослепительными переливами в тончайшем плетении кольчуги, обращая в золото серебряную вязь. Так сверкать и играть на свету мог лишь один металл, а значит, лежащее на столе сокровище было бесценно… «Дар, достойный любого короля», — небрежно обронил хитрец-наурим, пряча в бороде усмешку. Вот только любой мастеровой прекрасно знает ценность невзрачной серой породы из глубинных туннелей Хадодронд. А потому, лежащая на столе кольчуга не может быть только лишь даром обыкновенных торговцев. Даже торговцев народа наугрим. Даже для короля…
— Для любого владыки есть то, что важнее всего на свете. Не так ли? — вкрадчиво продолжал рыжебородый торговец. И, не дожидаясь ни слова отца, сам же себе и отвечал: — Это мир на границах земли, благополучие народа, милосердие Эру или щедрый урожай. Но есть ещё одна вещь, не менее заботящая всех владык. Сын-наследник… И его безопасность, и благополучие. Разве не так?
— Должно быть так, мудрый Строр, — в голосе отца мне отчётливо слышалась откровенная насмешка, но даже тень её не коснулась невозмутимого лица.
И торговец, конечно же, ничего не заметил, продолжая неудержимо вещать:
— Мы и наш род принесли достойные дары владыке лесного народа, и мы отдадим это всё, — он широким жестом повёл над столом, — вам, таварвайт. Всё, и даже большее, за одно небольшое соглашение, повелитель.
По Зале прокатился негромкий шепоток мастеров, кто-то едва уловимо хохотнул. Я ждала, что отец наконец-то положит конец затянувшемуся недоразумению, подаст страже знак и выставит наглецов за пределы пещеры и вообще подальше от подъездного моста, но он с заинтересованным видом присел у стола и указал на расставленные неподалёку стулья.
— Присядь-ка, почтенный, о любых договорах не стоит беседовать наспех. Садитесь и вы, уважаемые, — повернулся он к молчаливым спутникам красноречивого Строра, — долгой была ваша дорога, некоротким будет и разговор, как я понимаю. Так?
— Так, так, владыка Трандуиль. Так… — загалдели наугрим, рассаживаясь по предложенным местам.
— А теперь говори, уважаемый, — дождался тишины отец и снова взглянул на разложенные на столе сокровища, — чего же ты и твой род ждёт от нас?
В наступившей тишине было слышно, как в недрах пещеры далеко под поверхностью ещё неизведанных глубин струится по камню вода. Наугрим молчали, переглядываясь и почёсывая длинные бороды, а я всё никак не могла отвести глаз от чудесной кольчуги — искристой, переливчатой, щедро украшенной синими самоцветами по горловине, — истинно сработанной на совесть умелыми мастерами. Вот только ростом любой, кто хотел бы её примерить, должен был быть сильно ниже владыки эдиль. «Безопасность наследника…» — толкались в памяти только что сказанные рыжебородым торговцем слова. Да уж, за подобную безопасность для единственного сына любой повелитель эдайн не пожалеет и половины владений… Что же так щедро пытаются выторговать нежданные гости и чем готов заплатить Трандуиль?..
Рыжебородый наугрим, словно собравшись с мыслями, снова начал пылкую речь:
— Как тебе, уж конечно, известно, повелитель, наш народ добывает металлы и камни…
— В Эред Луин, Хитаэглир и в тех холмах, что остались от Эред Энгрин, — перебил его мой отец, — это известно всем, уважаемый Строр. И так было во все времена.
— Но сейчас времена изменились, — вкрадчиво поддакнул торговец. — Изменились настолько, что эльфы уходят от Эмин Дуир. И строят себе новый дом в новых холмах.
Отец хранил спокойствие, сверля рыжебородого настойчивым взглядом, и наугрим, если даже и пытался свести всё к отдалённым намёкам, выложил напрямую:
— Если Эмин Дуир больше не нужен повелителю эльфов, то гномы моего рода с превеликим удовольствием поселились бы в тех же горах. — Он замолчал и чуть склонил набок голову, выжидая немедленный ответ.
Надо отдать должное собравшимся мастерам — никто из них не проронил ни слова, хотя возмущение и негодование явственно читалось на их лицах. Пришлым бродягам… пусть и за щедрые дары… то, что когда-то было родным и привычным… И так ли уж щедр этот дар?..
— Так что скажешь, повелитель Трандуиль? Достаточна ли плата за то, что тебе больше не требуется? — нетерпеливо выговорил один из тех наугрим, что до этого лишь открывал сундуки и сваливал в груду сокровища.
— Кроме того, мы могли бы предложить и ещё кое-что, — подал голос другой из незваных гостей, темноволосый, коренастый и басистый, сидящий по правую руку от Строра. — Мы все хорошие мастера и могли бы немало помочь твоему народу с обустройством этой пещеры. Верно, ребята?
— Да, Грор, истинно так… — загалдели наперебой гости. — Лучшие! Лучше и не сыскать.
— Что скажешь, повелитель? — с полуусмешкой, отразившейся в глазах, поинтересовался Строр. — Вот Грор, — названный наугрим степенно поднялся и с достоинством поклонился, — один из старейшин нашего колена. А это Вран, — ещё один из гостей поднялся, отвешивая поклон, — непревзойдённый каменщик. И Гудр — у нас говорят, что по его воле горы сами отворяют жилы для рудокопов, приходи и бери…
— И ты, Строр, Говорящий-За-Всех, — серьёзно закивал отец.
— Да, повелитель. Я говорю за всех, потому что много путешествовал и лучше всех в роду знаю ваш язык…
— Ну, хватит! — отец наконец поднялся, хлопнув ладонью по поверхности стола — даже, чуть покосившись, шелестнула расстеленная кольчуга, и дождинками посыпались откуда-то из-под неё рассыпанные каменья. — Довольно, уважаемые!
Все голоса тотчас же стихли, а отец обвёл присутствующих ледяным взглядом, разглядывая Грора чуть дольше остальных — словно собирался запомнить его на долгие времена.