Страница 25 из 28
- Просыпайтесь, черт бы вас побрал! – рявкнул капитан. – Проклятие снято, можно ходить по суше! Принять раненого, акульи дети!
Спустя две или три минуты гребцы взялись за весла. Последним шагал через борт капитан. Кот, которого оставили на седле кошмара, гневно мяукнул – удержать его тушку на руках Уолтер не мог, а никто другой как-то не озаботился. Армандо не поленился вылезти еще раз, взял старшего Балора под брюхо, и в метре от борта уронил в воду.
Акт садизма был спланирован, никакой случайностью тут и не пахло, – понял Уолтер и закрыл глаза. Потому что на третьей секунде чертов кот, завывая на одной гнусавой ноте, появился на его многострадальной груди и отряхнулся, окатив брызгами абсолютно всех.
- Мнядуза, – с глубоким возмущением резюмировал он, глядя на ухмылку капитана.
Больше всего на свете Балор старший ненавидел принудительные купания.
====== Королевское письмо ======
Сколько прошло дней? Капитан не считал, хотя и смотрел временами в календарь. Свободная и светлая «Мария» под крыльями полосатых парусов продолжала наводить страх на пиратов и чужие военные корабли. И Армандо, и его экипаж привыкли к тому, что среди офицеров есть маг. Вспоминалось об это только когда Уолтер посреди палубы боролся с ураганом, или вытаскивал с того света тяжелораненого. В скрытые порты заходили нечасто, а личины людей теперь не позволяли рассмотреть, есть ли под ними рога или когти.
Письмо он получил в Санта- Доминго из рук губернатора, надувшегося от важности момента, как павлин. Вскрыл уже на борту – в пухлом конверте оказался орден на шелковой ленте, и письмо из трех страниц. Орден Армандо аккуратно убрал в шкатулку со своими ценностями, – негоже было бы потерять королевский подарок в бою или во время шторма, такие вещи не надевают по пустякам, – а письмо тщательно прочел.
- Нам все-таки доведется отправляться за клятой Посейдоновой вилкой, – сообщил он офицерам на обычном общем ужине.
Уолтер вскинул глаза.
- Интересы испанской короны и Святейшей церкви требуют подтвердить или опровергнуть миф о существовании этого амулета, последнее время все чаще вспоминаемый, как непотребная ересь. А потому, – капитан улыбнулся, – нам надлежит его достать и доставить.
- Мы не будем этого делать, – сказал чернокнижник.
Армандо поднял бровь.
- Не имеет смысла рисковать кораблем и людьми ради бесполезной прихоти.
Капитан нахмурился. Офицеры молча ожидали развития событий.
- Впервые слышу, чтобы воля монарха и отцов церкви именовались прихотью.
- Суть словес не меняется, чьи бы уста их не произносили.
- Не нам решать, прихотью или нет является приказ, – тяжело сказал дэль Морено. – Нам надлежит только найти способ для его исполнения.
- Такого способа не существует, – ровно ответил Уолтер. – Я говорил это месяц назад, и повторяю теперь.
- Так опишите обстоятельства, которые предстоит преодолеть, подробнее. Во всей красе, так сказать…
- Схроны русалок, в одном из которых находится трезубец, всегда расположены на большой глубине, и скрыты водой. Их хозяева живут в этой стихии всю свою долгую жизнь, в совершенстве владеют оружием и ненавидят чужаков. Учитывая, что схроны всегда расположены в непосредственной близости от городов, охрана многочисленна. На сигнал тревоги и бесплатного обеда соберутся все особи от мала до велика, что-то около двух или трех тысяч.
- И как обойти эти препятствия?
- Я уже сказал. Никак. Их просто не следует обходить.
- И все-таки мы должны это сделать.
- Кому должны?
Армандо тихо зарычал.
- Великой державе, которую мы имеем честь представлять на море. Ее благородному правителю. Иерархам святейшей церкви.
- А своему экипажу вы ничего не должны, капитан? – чуть повысил голос чернокнижник. – Должны ли вы разменять их, как пешки, в изначально безнадежной партии? Должны ли вы отправить двести пятьдесят душ на муки телесные в зубастых рыбьих ртах и затем на муки вечные, потому что их тела не смогут быть упокоены за отсутствием таковых?
- Долг не требует ростовщического подсчета и не подвластен трусливому порыву сохранить жизнь, – отчеканил капитан, поднимаясь с места.
- Такой долг подобен безумию, отправляющему несчастного в прыжок со скалы или в логово свирепого хищника с голыми руками.
- А не скрывается ли за вашими словами недостойная трусость? – с усмешкой протянул Армандо. Справедливости ради следует сказать, что он хотел просто спровоцировать Уолтера, взять на слабо. Трусом колдун точно никогда не был…
- Ваша воля считать так, или иначе, – шевельнул плечом тот.
- А не скрывается за ними также, – на самой грани сознания капитан понимал, что говорит вещи ужасно несправедливые, подлые и предательские, но промолчать и сдаться не мог. – Не скрывается ли за ними также стремление врага рода человеческого, еретика и колдуна, посрамить святую церковь в ее благородном стремлении? Нет ли коварного умысла разрушить некие планы, прославляющие Веру господню?
Уолтер смотрел на друга, бывшего друга, возможно, со страшной кривой усмешкой.
- Но… капитан, – осторожно вмешался врач. – Синьор Балор не единожды доказывал вам свою добрую волю, и не единожды только его усилия спасали каждого из присутствующих здесь.
- А может быть все это – и снятие проклятия, и походы, и победы были всего лишь спектаклем, и коварством покупающего доверие врага?
Чернокнижник кивал. К концу фразы – почти на каждом слове.
- Но памятуя прежние заслуги, я не стану передавать проявлявшего добрую волю еретика с истинным обвинением в руки Церкви. – Сбавил напор Армандо. Белое застывшее лицо мага теперь пугало его, как призрак. Возможно – призрак собственной совести. – Завтра мы отплываем на поиски трезубца. Готовьтесь к великим свершениям, синьоры! За победу!
Кубки подняли все, кроме Уолтера, и как-то неуверенно. Быстро разошлись тоже все.
Спустя несколько минут в дверь постучали. На пороге стоял Акасио, юнга, совсем еще мальчик, кажется – четырнадцати или даже тринадцати лет.
- Синьор капитан, – краснея, прошептал он. – Позволите сообщить?
- Ну? – мрачно спросил Армандо.
- Кажется, синьор Балор собрался сходить на сушу. По крайней мере, он собирается.
- Какого дьявола?!
Армандо дэль Морено вылетел из каюты, чуть не свернул себе шею на ступеньках и оказался перед дверью колдуна в тот самый момент, когда Уолтер вышел из этой двери со своим небольшим волшебным вещмешком за плечами.
- Какого дьявола?! – рявкнул испанец, еще задыхаясь от быстрого бега. – Что это значит?!
- Это значит, что я покидаю борт «Марии». Вы отправляетесь доставать трезубец, но я этим заниматься не хочу. Вывод очевиден, верно?
- Ты не имеешь права отступить перед решающим сражением!
- Правда? Напомню, что в судовой роли моего имени нет, и на жаловании у тебя или Испанской короны я не состою.
Армандо показалось, что в его груди что-то рвется, а гнусный демон его губами выговорил вслух:
- Так вот в чем состояла проблема? Что же, признаю, каждый за свою работу должен получать достойную ее плату…
Руки, словно чужие, сняли с пояса кошель и в насмешливом жесте подняли его почти к лицу колдуна.
- Этого, надеюсь, будет достаточно? Правда, не монетами, а камнями. Или предпочтешь дублоны?
Уолтер молча обошел капитана, на секунду превратился в черный силуэт в дверном проеме, и исчез. Несколько секунд Армандо еще слышал стук каблуков по палубе, а потом и он замолк. Бывший проклятый сжал зубы до хруста и прижался лбом к прохладной переборке.
Под кем-то скрипнули старые доски.
Неужели… Капитан вскинул голову, но перед ним стоял всего лишь Хосе Гарсия, и лицо последнего не предвещало ничего, кроме новых неприятностей.
- Ну? – угрюмо, со злобным вызовом в голосе осведомился Армандо. Видит Господь, его едва не тошнило от собственной персоны. Может быть, если кого-то зарубить, станет легче? – Лекарства кончились? Матросы больны? Провиант сгнил? Или что еще вас касается на этом судне?!