Смерть и Возрождение

Лерой сам не заметил, как начал называть Туу-Тикки мамой. Это произошло само собой. Просто она была такая, какой, по мнению Лероя, и должна быть мама. Все понимающая, ласковая, добрая. Назвать Грена папой у Лероя пока не поворачивался язык — отчасти потому, что та, другая мама долго билась, желая, чтобы Лерой называл папой Кэри, а Лерой не хотел, отчасти потому, что Грен был… Он был больше друг, старший и понимающий, чем папа. Лерой не был уверен, что с родителями можно дружить. С Греном было можно. И еще он рассказывал про войну на Титане. И подарил Лерою альбом с фотографиями Джейка Фитцджеральда — от самых ранних, детских, до тех, которые были сделаны уже на Титане. А еще там была биография Джейка. Не очень подробная, потому что у Джейка не было семьи — он был сирота, из приюта. Но все же это больше, чем рассказывала Лерою о его отце мать. Правда, Грен сказал, что это подарок скорее от Дани, чем от него, Грена, потому что информацию собирал Дани, а альбом делала сестра Туу-Тикки — Тами. Тами Лерой пару раз видел — она заходила к Туу-Тикки. Просто так, через зеркало. Рыжая, как Оуэн.

========== 14 ==========

Сложнее всего, конечно, было достать дикую чернику в мае. Ну, было бы сложно, если бы Туу-Тикки не знала пару мест, где ее продавали замороженную, и не держала бы запаса в морозильнике — так, на всякий случай. У нее были и вишня, и голубика, и даже морошка, хотя сама она морошки не любила. Она вообще не очень понимала северных ягод, равно как и эквадориальной фруктовой экзотики, за исключением некоторых сортов манго.

На всякий случай Туу-Тикки поставила два пирога — открытый и закрытый. Все время, пока она возилась с готовкой — все сама, от начала до конца, — Лерой сидел на кухне и наблюдал за нею, одновременно играя с десантником Роем. Занятий у него сегодня не было, время для домашних заданий Лерой выбирал сам, так почему бы и нет.

— Мне можно будет пирога? — спросил он, когда Туу-Тикки поставила обе формы в духовку и начала прибирать на столе.

— Конечно, солнышко, — улыбнулась ему Туу-Тикки.

— Никогда не видел, как делают пироги, — признался Лерой. — Мама… ну, прошлая мама — она всегда просто разогревала замороженные. А здесь продаются замороженные пироги?

— Сколько угодно, — сказала Туу-Тикки. — Просто я их не люблю.

— Я тоже не очень, — кивнул Лерой. — А ты готовишь сама, потому что ты сидхе? Ну, не покупаешь готовую еду?

— Она не так вкусна, как домашняя, — объяснила ему Туу-Тикки, — и неполезна для здоровья. На фабрике в нее добавляют вкусовые добавки, чтобы она казалась вкуснее. И потом, время-то у меня есть.

— Но ты же все равно часто велишь готовить духам. Почему не сейчас?

— Потому что придет Эндрю, и это знак уважения к нему — еда, которую я готовлю полностью сама.

Лерой хмыкнул и замолчал.

Туу-Тикки запустила посудомоечную машину, вымыла руки, смазала их кремом и изучила маникюр. Вроде бы все в порядке. Хороший лак, надо будет перейти на него полностью, если только у этой марки есть нужные цвета.

— А где Грен? — спросил Лерой. — Он вчера не говорил, что уйдет.

— Взял малую арфу и поехал играть где-нибудь в парке, — ответила Туу-Тикки.

— Зачем?

— Ему не хватает аудитории, а ближайшая игра у него такая, что арфу с собой не взять. И на прошлой он играл что-то киберпанковское, кажется. А, андроида он играл.

— Что такое андроид?

— Робот, копирующий человека.

Лерой фыркнул.

— Смешно. Ну, что сидхе играет робота.

— Очень смешно, — согласилась Туу-Тикки. — Но Грену нравится играть.

— А тебе?

— А мне — только на гитаре. Помнишь, я давала тебе послушать музыку — гитара, флейта и дуэт из женского и мужского голоса? Тебе понравилось?

— Ну… — протянул Лерой, — в общем, да. Классные мелодии. Только поют на непонятном языке. Ты хочешь, чтобы я сыграл тебе партию флейты? Так там блок-флейта, другой звук.

— Но ты бы смог?

— Я попробую, только позже. Хочешь, чтобы мы играли с тобой?

— Хочу, — призналась Туу-Тикки.

— А ты поешь?

— Ты же слышал вчера.

— Я не понял, это ты пела или Кошка. Она странная.

— Просто она побаивается детей — никогда не имела с ними дела.

Кошка уже несколько часов сидела на кровати, не двигаясь. Праздник — это прекрасно, но впечатлений, эмоций да и просто общения оказалось слишком много. Кошку «накрыло». Не то чтобы она не хотела никого видеть, просто сил на общение не осталось. Коты поделили обязанности — большой шерстяной Пуш охранял подходы к комнате, а маленькая плюшевая Мася свернулась калачиком на коленях хозяйки, старательно мурчала и изображала подушечку для почесывания.

Кошка думала. Она пыталась представить себе, каково это — быть в этом доме не гостьей на пару дней, а обосноваться всерьез и надолго («год» для нее было очень долго). Представлялось… странно. Она легко могла вообразить себе кого-то похожего на нее живущим в этом доме, но категорически не могла поверить, что этот кто-то — она сама. Впрочем, кто сказал, что всё получится? А делить шкуру неубитого медведя — пустое дело.

Выйти из комнаты Кошка решилась только на второй день. В кухне она застала Туу-Тикки и Лероя. Из-за финальных фраз, которые она услышала еще в гостиной, Кошка вся зажалась.

— Привет, — сказала она, лишь мельком взглянув на мальчика.

— Привет! — улыбнулся ей Лерой. — Спасибо за одежки. Я потом принесу покажу тебе, кого я во что нарядил. Им тоже нравится.

— Пожалуйста, — Кошка «спряталась» за мандарин и, только начав его чистить, улыбнулась. — Рада, что им понравилось. Спасибо за вчера и за фрукты тоже.

Последняя фраза была адресована уже Туу-Тикки.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Туу-Тикки. — Тебе кофе или чаю? Как Маська и Пуш?

— Чаю. И что-нибудь пожевать, если есть, — Кошка выкинула шкурку от мандарина и села за стол. — Котики отсыпаются после вахты. Вот уж не думала, что у меня сторожевые коты.

Лерой погладил запрыгнувшего на соседний стул Сесса. Туу-Тикки поставила на стол остатки свежевыпеченного хлеба и достала из холодильника то, что можно положить на бутерброд.

— А у нас вот сторожевые собаки. Кай захотел поехать с Греном. Не знаю, что из этого получится.

— Но ведь в этом мире не бывает таких собак?!

— Но кто настолько разбирается в породах? — спросила Туу-Тикки. — Всегда можно сослаться на аравийскую пустыню.

— Всегда кто-нибудь найдется, — буркнула Кошка, взяла кусок хлеба и принялась сооружать бутерброд из ветчины, листьев салата и маленьких помидорок.

— На самом деле нет, — возразила Туу-Тикки. — В США борзые непопулярны, это и вообще не самая популярная породная группа. Шансов, что в парке найдется кинолог, достаточно разбирающийся именно в борзых, чтобы понять, что имеет дело с другой породой, практически нет. А даже если и так — Кая примут за помесь салюки и бакхмуля.

Кошка уже была не рада, что затеяла этот спор. И с чего ее вообще потянуло на «подраться»?

— Прости, — улыбнулась она Туу-Тикки, — сама не знаю, чего это я вдруг? А это у тебя кто? — спросила Кошка у Лероя, продолжать тему про собак ей не хотелось.

— Это Рой, — ответил мальчик. — Он десантник. Он воевал и вернулся домой — а дома только друзья. Девушка его не дождалась, ушла. Уехала в другой город. Но теперь у него будет новая девушка, я думаю. Мне Грен вчера подарил Дракулауру, Робекку, Венеру, Гулию, Клео де Нил и Хоулин Вулф, у нее розовые волосы.

— Нелегкий выбор, — посочувствовала десантнику Кошка. — Если захочешь, можем его принарядить.

— А давай ты позавтракаешь и мы посмотрим моих новых девочек? — предложил Лерой. — Хоулин — сестра Клода, они очень обрадовались вчера, что встретились. А остальные девочки засмущались, потому что мальчиков много.

— И ты мне расскажешь про них подробнее, — кивнула Кошка, — я плохо разбираюсь в монстряшках. У нас ведь нет никаких срочных планов? — на всякий случай уточнила она у Туу-Тикки.