Король Излома

Темный коридор был пуст и загадочен. Невепрь шел впереди и помахивал маленьким закрученным хвостиком. Следы, им оставляемые, некоторое время светились мягким золотым светом. Дик нес свечу, оберегая от порывов сквозняка. Одеваться он не стал — просто не пришло в голову, даже обуви не надел, однако пол оказался теплым.

Невепрь привел его в гостиную, обитую деревянными панелями, и вошел в стену рядом с камином.

Утром, проснувшись в собственной постели, наскоро умывшись, одевшись и отказавшись от завтрака, Дик первым делом посетил эту гостиную. Все в ней было буднично и просто, и сколько Дик ни нажимал на лепнину, украшающую камин, и ни простукивал стены, скрытых рычагов так и не нашел.

В коридоре толпились слуги, но никто из них не решался войти. Хозяин, а вернее управитель и наместник замка (все же именно Дик носил титул, а Ларак лишь жил в Надоре и являлся представителем герцога Окделла, соблюдающим его интересы, — не более), разумеется, не присутствовал.

— Принесите свечи! — приказал Дик.

Мысленно он уже ругал себя всеми бранными словами на талигойском и даже кэналлийском языках. Последний казался особенно выразительным в этом плане (к Морису Эпинэ часто приезжали партнеры из Кэналлоа, а они обычно не обладали достаточной сдержанностью, особенно когда обсуждали цены на морисков).

Пожилой слуга прошел в комнату с тяжелым бронзовым канделябром на четыре свечи и тотчас удалился, стоило Дику его взять.

Свечи не горели, пришлось просить еще и зажигалку.

Природа явно отдохнула на потомках Повелителей Скал. Таскать канделябр было мало того что неудобно, так еще и мышцы в натруженной невесть с чего руке (не считать же встречу с Рамиро правдой) заныли почти сразу. А ведь с подобными «источниками света» раньше ходили не только мужчины, но и эрэа, причем не единожды за вечер.

Дик снова обошел все углы и стены. Напротив места, где во сне исчез Невепрь, огненные язычки колыхнулись особенно сильно. Дик провел пальцами по стене и нащупал стык или трещину.

«Поддеть бы чем-то острым, например кинжалом», — подумал он.

Просить принести еще и его Дик не стал. Добиться от слуг чего-нибудь вменяемого вряд ли получится. Странно, что Айрис не переувольняла весь персонал к кошкам и не выписала новых людей из Эпинэ в течение двух недель, как сюда переехала.

Он поискал взглядом по столу и нашел десертный нож возле вазы с фруктами. Когда он вогнал лезвие в щель, в стене раздался щелчок, деревянная панель въехала внутрь и открыла проход.

Сердце упало в желудок. Дик ухватил со стены старинный факел, запалил от четырех свечей и кинулся вперед. Никто не сопровождал его, а он сам даже не подумал о том, что может попасть в ловушку или дверь закроется. Он бежал по гулким переходам и кричал, зовя Айрис, однако ее нигде не было.

Все чаще на ум приходили слова Рамиро из странного сна — будто он гоняется за химерой. Вначале Дик просто бежал, бессистемно, рискуя вконец заблудиться в лабиринте коридоров, идущих меж стен. Затем смирил шаг и принялся оглядываться по сторонам. Справа и слева располагались двери. Часть из них имела слуховые окна и «глазки», позволяющие подсматривать за обитателями комнат. Пожалуй, зря он отворил тайный ход при слугах.

Дику пришли в голову возможные заголовки местных газет, и он поморщился. Ничто не помешало бы ушлому слуге подслушать разговоры хозяев, а затем поделиться ими с прессой. Или, того хуже, пронести камеру и заснять, например, как герцогиня Окделл, то есть графиня Ларак принимает душ…

Он мотнул головой, выкидывая ненужные сейчас мысли. Он уже убедился, что Айрис здесь нет. Но где же она в таком случае?!

Дверь, возле которой он остановился, вела в комнату Наля, и Дик сначала хотел пройти мимо, но потом решил, что соблюдение приличий в данных обстоятельствах неуместно, и шагнул к ней.

Наль стоял на коленях возле собственной кровати, но не молился, а бился головой о ее край, неустанно повторяя:

— Это я виноват, я… я… Я предал.

«Спроси управляющего в доме твоем: почему ныне, присно и вокруги кругов он предатель?» — словно наяву услышал Дик слова Рамиро и, отринув всякие сомнения, шагнул в комнату.

Наль обернулся, глядя на Дика затравленным, полным ужаса взглядом, и пролепетал:

— Вы?.. Как хорошо, что вы пришли, Ричард. Я знал, вы не отдадите меня ему.

По всему выходило, Дика приняли за кого-то другого, не за него самого, а… за Ричарда Горика? Наль, не раз видевший портрет знаменитого предка, отринувшего принца Ракана в качестве своего короля и всецело преданного Олларам (с тех пор Окделлы стояли возле трона), утверждал, будто Дик и Ричард схожи, словно братья-близнецы.

По-хорошему Наля следовало бы разубедить, но Дик решил этого не делать. Ричард Горик мог узнать гораздо больше Дика Окделла, а главное, Наль не стал бы ему лгать.

Именно поэтому Дик бросил на кузена испепеляющий взгляд, прошел в комнату и сел на стул возле стола, закинув ногу на ногу. Конечно, широкого покроя рубашка даже с большим натягом не сошла бы за батистовую, которую носил граф, как и джинсы совершенно не вписывались в образ, однако Наль явно пребывал в неадекватном состоянии и оказался шокирован столь эффектным появлением.

— Ты предал, — сказал Дик, сурово сведя брови.

— Я не знал! — воскликнул Наль. — Мы повздорили, я разозлился. Айрис… она согласилась стать моей женой, мы сочетались браком, но… у нас и брачной ночи-то не было. Она наотрез отказалась заводить детей, я упрекнул ее в том, что она вышла за меня только ради переезда в Надор, — его голос упал до шепота.

— Продолжай.

— Она даже не отрицала.

— И тогда ты… — Дик хотел обвинить его в убийстве, но вовремя прикусил язык.

— Нет! — закричал Наль. — Я никогда не смог бы причинить ей вред! Я любил ее. Скоро уж десять лет, как я безответно влюблен в эту закатную кошку… — он спрятал лицо в ладонях и замолчал.

Дик не торопил его. Он просто сидел и смотрел, давя в сердце робкие ростки сочувствия.

— Она спросила, хочу ли я сделать ее счастливой. Я был готов на все ради этого, — произнес Наль вмиг помертвевшим голосом. — Тогда Айрис вложила мне в руку записку. Там оказалось всего четыре рифмованных строки. Айрис потребовала, чтобы я ушел в свою комнату, зажег свечу, выключил свет, распахнул окно и прочел вслух написанное, а затем сжег. О Создатель! Я в жизни не верил во всю эту чушь с магией! Конечно же, я сделал так, как она хотела, лишь бы Айрис успокоилась и мы помирились. Пусть она никогда не испытывала ко мне страсти, но уважение и дружеские чувства для брака гораздо важнее любви…

— Что оказалось в записке?

Наль замотал головой.

— Говори! — приказал Дик. Он тоже не верил в древнюю магию, но в последнее время произошло слишком много необычного. Айрис принадлежала Дому Скал, и ее уверенности в работе древних формул мог позавидовать самый ярый абвениат. Так же как матушка держалась за Создателя, Айрис верила в силу крови и слов.

— Я не помню ни строчки, — ответил Наль. — Только отдельные слова, но я не в состоянии сложить их воедино. Лишь общий смысл висит надо мной мечом Раканов.

— Какой? — не выдержал Дик. — Что там было?!

— Отречение, — сказал Наль. — Я отказался от Айрис, разорвал узы брака, которыми связали нас люди, и посулил ее Королю Излома. Отдал! Сам! Добровольно!

Дик прикусил губу.

«Бред! Этого не может быть», — билось в висках.

— Я сказал и почувствовал: Айрис больше нет. Оказалось, с момента нашего разговора прошло около шести часов, хотя для меня — от силы четыре минуты. Я стучал, но она не ответила, я приказал высадить дверь… — он всхлипнул. — Ее забрали, и именно я позволил это! Я отдал ее…

Дик медленно поднялся и направился к потайной двери.

— Ты не простишь… — сказал Наль.

Дик не имел права бросаться такими словами, но в этот миг им руководило нечто большое, огромное, как сам Надор.

— Ты не виновен перед родом Повелителей Скал, — произнес Дик. — Не мне судить тебя.