To Stop

— Я Мордоворот Остолоп, вождь племени Остолопов с острова Остолопов, приплыл узнать, почему я не должен начинать войну с проклятым народом, когда они украли мою дочь и обесчестили.

Как много Остолопов на одно предложение.

Сморкала по левую руку Иккинга поперхнулся то ли слюной, то ли воздухом; Беззубик сочувственно похлопал его по спине костью крыла, хотя бедняге это не помогало. Тогда уже Иккинг со всей силы влепил ему по спине, отчего Йоргенсон чуть не упал на землю. Астрид с интересом подумала, не сломал ли несчастный себе пару рёбер возле позвоночника.

— Что же, мы можем объясниться прямо тут или пройти на главную площадь, где вашу дочь поджидает виселица из-за нарушения самого главного закона, либо можем пройти за стол переговоров.

Мордоворот недоверительно посмотрел на Драконов, которые стояли за спинами всадников, и решил, что в зале явно безопаснее. Никто не хотел сгореть в огне Ночной фурии или Ужасного чудовища.

Наездница была расстроена, что не могла привести близко Громгильду, так как та явно сразу могла вызвать отторжение и обвинения в том, что наследницу трона подменили драконьей проклятой магией.

— Сначала я хотел бы убедиться, что моя дочь в порядке.

— Это уже сделала ваша жена.

Александра поправила длинную косу и положила её на правое плечо, не смотря в глаза своему мужу. Иногда их дочь думала, как такие непохожие родители познакомились. Мог ли выйти из их истории любовный роман со всевозможными приключениями? Сейчас, когда она видела больше, она думала, что из этого, наверно, мог получиться психологический ужастик.

— Тогда мы возьмём с собой воинов ради защиты. Надеюсь, вы понимаете эту меру.

— Конечно.

Конечно, ведь парочка воинов не опасна среди трёх сотен огнедышащих драконов.

Вожди шли впереди, воины встали вокруг своих ярлов, отгорождая их от всевозможных опасностей. Иккинг держал руку Астрид и, как ни странно, несмотря на слабость, вёл её за собой, вёл рядом, подальше от её родителей. Девушка смотрела лишь прямо, не поворачивая головы, чтобы ещё раз удостовериться в реальности происходящего. Могли ли на них напасть прямо сейчас? Хофферсон так и не нашла свою секиру, поэтому у неё остались лишь кинжалы, однако время, чтобы достать их из ножен, будет упущено. Иккинг среагирует быстро, но потеря ноги не могла не сказаться на его способностях, хоть будут секунды, потому что наверняка первой целью станет вождь…

— Всё в порядке, — еле слышно шепнул Иккинг, сильнее сжимая руку. — Мне попросить, чтобы Громгильда была ближе? Они могут её заметить, но… — наследник тут же осёкся, ловя боковым зрением уничтожающий взгляд своего вождя.

— Пока что всё в порядке, — тем не менее, Астрид ответила: недостаточно громко, чтобы её услышали враги, но достаточно, чтобы вождь Лохматых Хулиганов. Было бы глупо лишь из-за её обоснованного волнения заставлять Иккинга говорить вслух или Беззубика рычать.

Ночная фурия сзади была как неприступная крепость. Дракон постоянно резко переводил взгляд с одного воина на другого, умудряясь своим большим телом укрывать всадника.

Астрид никогда не замечала, насколько длинной может быть дорога до большого зала.

Зато люди не хранили молчание. Они переговаривались, шептались, искоса и исподлобья поглядывая на чешуйчатых тварей, которые с особым умом смотрели на своих противников. Среди вояк Хофферсон заметила того чернявого мальчишку с медной кожей, который, видимо, всё же победил тогда на арене. Он выглядел не устрашающим, даже терялся на фоне остальных, при этом выделяясь, будучи слишком высоким, щуплым, но при этом жилистым. С той стороны стоило ждать подвоха.

— Куда смотришь? — шёпот Иккинга заставил Астрид вздрогнуть, слишком неожиданно среди тиши на их стороне.

— Ревнуешь? — издевательски протянул Сморкала с другого бока, рассматривая чернявого иноземного парня. Хэддок закатил глаза и вопросительно уставился на свою невесту.

— Он победил на празднике, — пояснила она, снова упиваясь образом, к которому она, оказывается, стремилась. Выглядела она такой же загнанной, если бы победила? Или она ощущала бы себя в своей тарелке?

— Не смотри туда так пристально, — Иккинг недовольно нахмурился и чуть сильнее повёл девушку за собой. К кому он обращался, было не очень понятно, потому что раздражённо шикнул именно на Сморкалу.

Глядя на перепалку молодняка, остальные полулюди тоже стали шептаться, отворачиваясь от Остолопов, высказывать свои мысли по поводу подобного представления. Стоик уже ничего не мог поделать, разве что потом корить всех жителей за то, что они уподобились их противникам, которые были ниже их в интеллекте.

Было тепло.

Не внутри, в сердце, а снаружи — природа ощутила, что пора просыпаться, ощутила весну. Только пение птиц казалось назойливым, тепловатый ветер после жуткого шторма — насмешливым, а подсыхающие ручейки под ногами среди грязи — раздражительными. Иккинг, увязнув на пару секунд в яме, чуть не упал, но вовремя схватился за Астрид, а та за него. Это была полусекундная заминка.

Которой больше нельзя было допускать.

Они пришли к Большому залу под оглушительную тишину, пусть всего пару секунд назад стоял гул. Огромные резные двери раскрылись перед толпой, и вожди прошли вперёд, пуская вслед своих детей. Астрид позвала жестом с собой маму, которой никогда официально не дозволялось бывать на подобных собраниях.

— Саша, что ты… — возмущённо начал Мордоворот, но осёкся, глядя, как все осуждающе уставились на него. Он прочистил горло и сел за предложенное место возле овального стола, напротив него сел Стоик, рядом Иккинг и его невеста, прячась от взора отца. Александра вроде бы несмело, а вроде бы даже нагло села справа от мужа — как это у мамы иногда получалось, Астрид никогда не понимала, — поправив косу.

Когда все расселись по местам, Стоик под оглушающий скрип дерева о пол встал, начиная переговоры. Остолоп стал метаться взглядом со всех личностей на других, которые видел перед собой, не понимая, что ему делать.

— Итак, вы, как передал наш посланник, собрались войной на нас только сейчас, потому что наше племя якобы украло вашу Принцессу, Астрид, — Стоик указал ладонью на девушку, а Иккинг легко прикоснулся к её спине, чтобы она поняла, что надо встать. Встала принцесса практически бесшумно.

В голове роились тучи мыслей, которые не могли сформироваться в какие-либо предложения. Страхи. Тьма. Связи. Они бились внутри головы, но они не могли решить какие-либо проблемы, возникшие сейчас.

— Однако вместе с её добровольным приездом сюда, что, несомненно, можем подтвердить я, мой сын и сама девочка, мы получили послание о мирном договоре, что якобы подкрепляло замужество вашей дочери с моим сыном, о чём сама Астрид сама не знала, судя по её дальнейшей реакции. Данное послание у нас сохранилось, и мы можем предоставить его.

Мордоворот взглянул на свою дочь, на её еле заметно дрожащие пальцы от напряжения (после чего она поспешила спрятать руки за спину), и заявил:

— Чушь. Вы племя, которое поклоняется рептилиям, замешаны с древней чёрной магией. Вы выкрали мою дочь и запугали её, заколдовали так, что она ни разу на меня не взглянула, а ваш сын незаконно взял её в жены и обесчестил. Это оскорбление на всю жизнь! Мы не собираемся это терпеть и нападём, если вы не объяснитесь честно.

“Честно” — набатом стучало в голове Астрид, когда она подняла свои голубые глаза на отца. Чёрные и маленькие, его глаза были настоящими зеркалами души, которые показывали все намерения. Иккинг объяснял ей как-то в разговорах, что драконья кровь сильнее человеческой, и что, если она не может передать магию, потому что людские пороки сильнее, она передаёт душу и облик. Глаза и внешность.

Стоик взглянул на девушку, которая упрямо поджимала губы и была уверена, что опозорится через несколько секунд. Она опозорит не только себя, но и Иккинга. Возможно. Она ещё не понимала всех традиций драконов.

Но, определённо, хотела узнать и понять.