To Stop

“Ты отдал ей мою кровать”, — недовольно пробубнил Беззуб, отворачиваясь от брата и ставя подножку хвостом, которую тот успешно перешагнул.

“У нас больше нет кроватей, к тому же ты последний раз спал в человеческом обличии года три назад, и то со мной, когда кошмар приснился, и ты с перепугу поджёг её”, — Хэддок попытался наклониться и посмотреть в глаза обижающемуся другу, но тот только отвернулся ещё больше. А затем вздохнул, выдохнув облачко сиреневого дыма.

“Что ты с этим будешь делать? Мне действительно интересно. Ты вляпался в драконий помёт, друг”.

“Для начала надо толком поговорить. И ты можешь не стоять рядом для убедительности, приятель. В конце концов, она захочет сбежать отсюда, но пока её жизнь висит на мне, так что… Надо всё серьёзно продумать. Папа обещал не объявлять о помолвке ещё день, но здесь Астрид пробудет гораздо дольше, поэтому придётся всё равно тащить её на арену. А там другие полулюди. О Один, за что мне всё это?” — Иккинг с недовольным видом почесал затылок, возведя очи к потолку. — Там же её просто учуют.

— Где “там”? — Астрид спускалась по лестнице, держась за перила, и смотрела на сына вождя Лохматых хулиганов с вызовом. Если честно, то на вид она совершенно не изменилась. Лицо юноши можно было описать его постоянной фразой, которую он говорил своим сверстникам и отцу: “Да ладно?!”. У него не было привычки переходить с драконьей ментальной связи на обычную речь, а если и переходил, то на драконью вслух, но никак не сразу на человеческую.

— На арене?.. — слишком неуверенно произнёс всадник, отступая поближе к дракону, который лишь фыркал и отворачивал морду, тоже отступая ближе к выходу, но уже назло своему другу.

— На какой арене? — допрос был ни жёстким, ни мягким, если это вообще был допрос. Девушку ублажили вполне пригодной одеждой, даже хорошей и тёплой, теперь она не мёрзла и не зябла после каждого дуновения ветерка, поэтому была вполне довольна. И свою комнату лучше не вспоминать.

— На которой тренируются остальные полулюди, которые ещё не прошли обращение?.. — Иккинг правда не понимал, почему его ответы имеют жалкую вопросительную интонацию, ведь в их правдивости он уверен.

“От тебя несёт беленой и каштаном”, — сзади него гоготал Беззубик, немного прищурившись.

“А от неё зверобоем. Символично, не находишь? И вообще, откуда ты знаешь, как пахнет каштан? Это растение не растёт в наших широтах”.

“Просто знаю”.

— В каком это смысле, не прошедшие обращение? — Астрид на секунду вспомнила, что человек перед ней, вообще-то, тоже гад. И их вожак гад. Но все они выглядели людьми. И вот этот… дракон?… тоже получеловек.

Иккинг, наконец, взял себя в руки, вспомнил, что перед ним настоящий викинг из племени Остолопов, пусть так похожий на него самого. Чтобы её не убили в ближайшие сутки, ей надо рассказать хоть немного достоверной информации. Вдохнув поглубже, он начал:

— Итак, посмотри на нас с Беззубиком. Я выгляжу как человек. Он выглядит как дракон. Но мы оба полулюди. И родились мы оба вполне в человеческом облике. Пошли, выйдем, — юноша махнул рукой, говоря следовать за ним, и вышел на улицу.

Уже рассветало, солнце большей частью виднелось над горизонтом, а некоторые жители ходили по деревне, не обращая внимания на человека.

— Смотри, — всадник указал на маленьких детей, которые кидались грязью с травой. — Абсолютно все дети рождаются в человеческом облике. Правда, из яйца и взрываясь, но, думаю, это лишние подробности, да? И примерно с четырнадцати лет начинают своё превращение.

Каждый получеловек имеет своего дракона, свой вид, и определяется он большей частью его характером и врождёнными качествами, но также приобретёнными. На первом этапе появляются чешуйки, улучшается слух, зрение, обоняние. В пятнадцать-шестнадцать лет начинают превращаться конечности, отрастают клыки и когти, образуются первые кости крыльев и удлиняется копчик. В семнадцать лет это всё прорастает, сопровождаясь немыслимой болью, и появляются определённые умения своего вида, стреляют первыми залпами. И в конце испытание для лучшего полудракона, — они медленно продвигались по деревне сквозь народ, и некоторые жители всё же оборачивались и перешёптывались, однако большинство не обращало внимания.

— У нас многие считают, что вы речи не понимаете. Что неразумны. И что даже в людей обращаетесь, — девушка с любопытством на собеседника взглянула. — Обращаетесь ведь? — Хофферсон любопытно посмотрела на Беззубика, пытаясь прикоснуться к нему, но тот лишь надулся ещё больше, вспоминая свою кровать. Похоже, со стороны для незнакомого человека это выглядело устрашающе настолько, что викинг отдёрнула руку, явно внутренне костеря всех богов.

— О, поверь, мы ушли совсем недалеко. Что-то вроде: “Глупые викинги, которые утратили свой разум, а вместо него у них каша из морских водорослей, обезумели и нападают на наши границы”. Цитата из учебника, между прочим, — Астрид скривилась на этой ноте. — Правда, его никто не читает.

Полетели дальше. Каждый полудракон определяет, кто он. Как бы поточнее выразиться… Кто-то предпочитает всё время пребывать в шкуре дракона, считая себя более прозорливым и защищённым. И такие обычно становятся ездовыми. Ох, чуть позже объясню. Есть те, кто всегда ходят в шкуре полудракона, потому что массивное тело им помеха, а руки и пламя нужны одновременно, да и когти полезны в хозяйстве. Есть те, кто чаще всего остаются в полностью человеческой форме, считая крылья и хвост ненадобностью, но вот улучшенное зрение и слух любят на пару с залпами. Такие обычно наездники.

Иккинг прервался ненадолго, чтобы достать воды из колодца и передохнуть, потому что такие лекции в обычную жизнь выматывают, и наверняка он что-нибудь забудет, а это потом пригодится…

— То есть, всего у всех три формы, но они обычно её не меняют? Странно это, — Астрид наконец ухитрилась погладить Ночную фурию под подбородком, когда тот закрыл глаза от сильного северного ветра. Люди вокруг всё больше перешёптывались, делая вид, что спешат. Соль давно на небе, за разговорами быстро время летит. Викинг старалась впитать в себя всю полезную информацию. В конце концов, она совершенно не знает, что вокруг происходит.

“Что, завидуешь? Ну завидуй, тебя-то она гладить не будет”.

“О, а я думал, что это ты должен ревновать. Ведь говорю теперь я только с ней, а не с тобой”, — Хэддок насмешливо улыбнулся, на что Большая бука рыкнул. Парень не остался в долгу, вслух послав своего друга драконью мяту на лугу собирать.

— Просто при обращении все они внутренне определяются со своей сущностью. Видишь тех Престиголовов? — девушка кивнула, завидев двоих всадников на одном драконе. — Они всадники и ездовой дракон. Хотя название грубовато. Каждый чувствует это в себе, кем он хочет быть. Помогать кому-то, иметь особую связь с наездниками и быть на равных, постоянно ощущать ту самую свободу и дарить её другому, или же им легче самому иметь пары рук и ног, при этом обретая небо благодаря другому. Вот те трое, хотя на самом деле четверо — устоявшаяся пара дракон-наездник. Они все превращаются в Престиголовов, но близнецам процесс разделения и сращивания не нравится, так как внешне они не переносят друг друга, да и Барса с Вепрем обожают. В общем, это сложно, но думаю, понаблюдав, поймёшь.

— То есть вы с… Беззубиком?.. устоявшаяся пара? И ты проходишь обращение? Тебе примерно столько же, сколько и мне, значит, проходишь. И какой ты дракон? — Астрид засмотрелась на арену. Цепи, множество цепей, который составляли купол, были из неплавящейся стали. Этот ценный материал у них и гроша не стоит? И стены из камня. Серо, уныло, навевает тоску. Видно, что место для лучшего вида крови.

Собеседники остановились.

— Мы с Беззубом ровесники, прошёл он инициацию раньше всех, поэтому и пара наша самая ранняя. Он для меня брат, понимаешь? “Иди сюда, не дуйся больше. Как такого можно променять на какую-то неотёсанную девчонку?” — Иккинг закончил фразу по-драконьи вслух, и сразу же на него налетел игривый Беззубик, готовый вымочить в слюне в этот раз точно так, чтобы никогда не отстиралось.