Страница 13 из 15
2.2. Геккелевский эволюционизм. XIX в.
В качестве доказательств эволюции из года в год вот уже третье столетие используется стандартный набор стереотипных утверждений, к которым относятся: морфологические, палеонтологические, эмбриологические, биохимические, биогеографические «доказательства эволюции». С ними можно ознакомиться в любом учебнике по биологии для старших классов (113). В настоящее время к ним добавились данные молекулярной биологии, биохимии, генетики, микробиологии и др.
Их активно, начиная с Дарвина, пропагандировал и развивал Эрнст Геккель (1834 – 1919) – главный популяризатор эволюционизма в XIX в., в XX в. этому движению неизменно следует Ричард Докинз – английский этолог, эволюционный биолог, популяризатор науки. Показателен «эволюционный экстаз» этих двух ученых прошлого и современности, которые своей деятельностью ярко и красочно рисуют реальную схему эволюции в действии перед глазами и ушами каждого, кому не чужд эволюционизм, а именно, подавляющему большинству людей от науки и тем, которые от нее далеки.
Каждый из них внес свою лепту в список стандартизированных утверждений, служащих неопровержимыми свидетельствами в пользу эволюции. Насколько они соответствуют действительности? Ответ на этот вопрос каждый выберет сам, исходя из собственных знаний, наблюдений, мироощущений, представлений и верований. Здесь же остановимся на эмбриологических «доказательствах» Геккеля в пользу теории.
Некогда эмбриологию называли Entwicklungsgeschichte – «эволюционной историей организмов», полагая, что каждый организм повторяет эту историю в своем развитии.
Типология Эрнста Геккеля вобрала в себя идеи Гете, классификационные построения Кювье, ламарковские «механизмы» наследования приобретенных признаков и поместила все это в систему дарвиновского филогенеза. Подделка рисунков, изображающих развитие эмбриона, – не единственная геккелевская фальсификация. Геккель сконструировал первое универсальное филогенетическое древо и описал первого обезьяночеловека еще до находок каких бы то ни было фактических доказательств. Свою статью «Монерон» он сопроводил художественными зарисовками самопроизвольного зарождения жизни из неорганического вещества, которые затем, в период распространения эволюционного учения (вплоть до 1920-х годов), кочевали из учебника в учебник.
Дарвин знал о том, что летопись ископаемых Кембрия представляла серьезную проблему для его теории. Он также осознавал, что без механизма, объясняющего появление гомологий, его отождествление архетипов с общими предками с легкостью можно было оспорить. Таким образом, ему казалось, что ни палеонтологическая летопись, ни гомологичные структуры не поддерживали его теорию с такой же убедительностью, как доказательства из области эмбриологии (81).
Сведения из эмбриологии с блеском предоставил Э. Геккель. Он утверждал, что эмбрионы «резюмируют (рекапитулируют)» свою эволюционную историю, проходя в ходе развития через взрослые формы своих предков. Когда развиваются новые признаки, они прикрепляются в конце развития в процессе, который С. Гоулд назвал «концевое добавление», и, таким образом, предковые формы появляются раньше в развитии, чем недавно развившиеся признаки. Геккель назвал это «биогенетическим законом» и подытожил в знаменитой теперь фразе: «Онтогенез есть краткое повторение филогенеза».
Как прекрасный художник, дабы проиллюстрировать свой биогенетический закон, он произвел множество рисунков эмбрионов разных классов позвоночных, чтобы показать их видимую идентичность на самых ранних стадиях и значительные расхождения по мере развития.
Рис. 1. Эмбрионы Геккеля
Слева направо: эмбрионы рыбы, саламандры, черепахи, цыпленка, свиньи, теленка, кролика и человека. Обратите внимание, что из семи классов позвоночных представлены только пять и что половина эмбрионов – млекопитающие.
Именно этот образец раннего подобия и последующего расхождения Дарвин назвал столь убедительным в «Происхождении видов»: «Исходя из наших знаний об эмбрионах млекопитающих, птиц, рыб и рептилий, вероятно, эти животные – модифицированные потомки некого древнего предка». В «Происхождении человека» Дарвин распространил этот вывод на людей: «Эмбрион [человека] в очень ранний период развития с трудом отличим от таковых принадлежащих другим из царства позвоночных». Поскольку люди и другие позвоночные «проходят через те же самые ранние стадии развития, …мы должны откровенно признать их общее происхождение».
Рисунки эмбрионов Геккеля, казалось, обеспечивали такое мощное доказательство теории Дарвина, что ту или иную их версию можно найти почти в любом современном учебнике, где речь заходит об эволюции. И все же биологи более ста лет знали о том, что Геккель сделал подложные рисунки; эмбрионы позвоночных никогда не выглядели настолько похожими, какими он их представил. Более того, стадия, которую Геккель изобразил «первой», в действительности является средней; стадиям преувеличенного подобия предшествуют более ранние стадии разительного отличия. И хотя вы могли никогда не читать об этом в учебниках по биологии, «наиболее сильный отдельный класс фактов» (т. е. данные эмбриологии – авт.) Дарвина – это классический пример того, как доказательства могут искажаться в угоду теории.
Во-первых, он выбрал лишь те эмбрионы, которые наиболее подходили к его теории. И хотя существует семь классов позвоночных (бесчелюстные рыбы, хрящевые рыбы, костистые рыбы, амфибии, рептилии, птицы и млекопитающие), Геккель представил только пять, полностью упустив бесчелюстных и хрящевых рыб. Более того, представителем амфибий он выбрал саламандр вместо лягушек, которые выглядят совершенно по-другому. И, наконец, половина его эмбрионов – это млекопитающие из одного отряда (плацентовые); другие отряды млекопитающих (яйцекладущие-однопроходные и сумчатые) он не включил. Получается, что Геккель начал с однобокой выборки.
Рис. 2. Сравнение рисунков Геккеля с настоящими эмбрионами позвоночных
Верхний ряд – рисунки Геккеля. Нижний ряд состоит из рисунков действительных эмбрионов в стадии, которую Геккель ложно объявил самой ранней.
Различия ранних эмбрионов позвоночных были известны биологам более ста лет. Британский зоолог Адам Седжвик (1909) писал: «Теория рекапитуляции появилась как дедукция из теории эволюции и по сей день остается дедукцией». А также: «Считаю необходимым всего лишь заметить, что виды отличны и отличимы от близкородственных видов начиная с самых ранних стадий и в течение всего развития».
Современные эмбриологи подтверждают это. Уильям Баллард (1976) писал, что «только семантические трюки, субъективный подбор свидетельств» и «искажение фактов природы» можно использовать, настаивая на том, что на стадии дробления и гаструляции позвоночные «похожи между собой больше, чем взрослые особи». А Эрих Блэчшмидт заметил: «Ранние стадии эмбрионального развития человека отличны от раннего развития других видов». Ричард Элинсон (1987) сообщил, что лягушки, цыплята и мыши «радикально отличаются по таким фундаментальным характеристикам, как размер яйцеклетки, механизмы оплодотворения, схемы дробления, и перемещения (гаструляции)» (81).
Можно еще долго перечислять фактологические ошибки Геккеля, но рассмотрим мнения и убеждения по нашей тематике Ричарда Докинза.
Ярким пропагандистом эволюционного направления в наши дни является Ричард Докинз. Его суждения являются квинтэссенцией научной мысли в рамках эволюционной парадигмы и крайним случаем материалистического мировоззрения в чистом виде.
Какие доказательства эволюции может предоставить нам на сегодняшний день ученый-эволюционист и какие аргументы в защиту теории несет нам современная научная мысль?