Страница 14 из 15
2.3. Доказательства эволюции по Р. Докинзу. ХХ в.
– Но, позвольте вас спросить, – после тревожного раздумья спросил заграничный гость, – как же быть с доказательствами бытия божия, коих, как известно, существует ровно пять?
– Увы! – с сожалением ответил Берлиоз, – ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может.
– Браво! – вскричал иностранец, – браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!
«Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, – поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике».
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»
Р. Докинз в своей последней книге «Самое грандиозное шоу на Земле» предлагает доказательства, призванные утверждать то, что эволюция – это реальный процесс, имеющий место быть в истории земли, соответственно приводит факты, по его мнению, свидетельствующие об этом процессе, сторонник Дарвина и его защитник в данном вопросе.
С учетом новейших данных, ведь Дарвину не были известны многие сведения, известные сегодня нам, Р. Докинз приводит факты из разных областей биологии, используя их не столько в пользу вопроса о реальности (нереальности) эволюции, сколько в перечислении сведений, имеющих целью убедить «отрицателей эволюции» (термин Докинза) в истинности эволюционных изменений, описанных Дарвином, которые ведут к преобразованию одних видов в другие в историческом аспекте (как-то: рыбы дали начало рептилиям, рептилии дали начало птицам, обезьяны дали начало человеку).
«Думаю, мне удастся показать вам неопровержимость умозаключения об истинности эволюции» (24, с. 29). Ниже рассмотрим ход рассуждений ученого и аргументы в пользу теории.
Сложно не обратить внимание на огромную изменчивость в мире живых организмов. Дарвину это хорошо было известно. Как объяснить появление многих пород голубей, собак, сортов капусты?
Для этого следует разрешить вопрос: как соотнести понятие о виде и его изменчивости? То есть здесь необходимо иметь ввиду следующее: нужно четко разграничивать вид в общем случае и тот вид, который мы называем породой, сортом или штаммом. Последний вариант был описан Дарвином (процесс получения пород и сортов) как процесс видообразования в искусственной (одомашнивание) и в естественной среде (в дикой природе), который был назван «Происхождение видов».
Докинз пишет: «Эволюционист выбирает популяционный тип мышления, в противоположность эссенциалистскому. Эрнст Майр полагал, что биология заражена своего рода эссенциализмом. Кролики, которых мы видим, – тени идеи Кролика, абсолютного, идеального платонического кролика, витающего где-то в пространстве идей вместе с совершенными геометрическими формами. Живые кролики изменчивы, но все их разнообразие следует рассматривать только как случайные отклонения от идеала» (24, с. 34).
Популяционный тип мышления, который выбирают эволюционисты, выглядит так:
«Поколение сменяет поколение, и в какой-то точно не определенный момент может случиться так, что распределение признаков животных, которых мы привыкли называть кроликами, удаляется от исходного настолько, что получает новое имя (курсив авт.). Нет никакой непреходящей кроликообразности, как в небесах нет идеального кролика. После смены достаточно большого количества поколений перекрывание между распределением в родительской популяции и распределением в популяции потомков может (курсив мой) совсем исчезнуть: самые длинные уши, которые встречались в исходной популяции, могут оказаться короче даже самых коротких ушей в новой» (24, с. 35).
Вышесказанная фраза относительно длины ушей кроликов относится к экстерьеру, т. е. к количественным и качественным признакам. Эти признаки, согласно модификационной изменчивости, варьируют в пределах нормы реакции организма и в целом таким же образом распределяются в популяции организмов.
Идем далее. «Как заметил Гераклит, все течет и все движется, ничто не пребывает» (там же).
Весомое утверждение Гераклита г-н Докинз вкладывает в нить высказывания для убеждения читателя в правильности своей точки зрения, имеющей целью доказать превращение одного вида в другой с течением долгих миллионов лет.
Есть два важнейших аспекта такой постановки утверждения. Первый касается того, что Земле действительно 4,5 млрд. лет, и второй, выражаемый как подмена смысла понятия вида с видовой изменчивости популяций (у Дарвина в результате искусственного отбора при выведении, например, пород собак; в естественных условиях в результате географической изоляции или других факторов живой и неживой природы) на видовую изменчивость на протяжении долгого временного промежутка в миллионы лет, которые приводили, по предположению ученых, к преобразованию одних видов и родов в другие виды и роды.
Докинз продолжает. «Спустя сто миллионов лет уже трудно будет проверить, что предками этих животных вообще были кролики. При этом в каждом поколении преобладающий тип мог незначительно отличаться от преобладающего типа предыдущего и последующего поколений (заметьте, автор использует другой термин тип, что вносит очередную путаницу в вопрос о виде; а также предположение мог). Такой образ мышления Майр назвал популяционным, в противоположность эссенциалистическому».
«С эволюционной, основанной на «популяционном мышлении» точки зрения, любое животное связано с любым другим животным, например, кролик с леопардом, цепочкой промежуточных звеньев. Эти звенья настолько похожи одно на другое, что каждое звено в принципе способно спариваться с соседним, давая фертильное потомство» (24. с. 36). Последовательность промежуточных животных – звеньев цепи, соединяющих кролика с леопардом, – действительно существует! Каждое из этих животных жило и могло быть отнесено к одному и тому же виду со своими соседями по длинному, медленно изменяющемуся и непрерывному множеству» (24, с. 37).
Итак, преемственность организмов в ряду поколений одного вида должна по эволюционной логике приводить к преемственности поколений в рамках нового, другого вида (рода). Такая схема, многократно повторяясь, должна привести не просто к разновидностям, которые можно назвать популяциями в современном понимании (разновидностей по Дарвину), а к качественному преобразованию одного вида как устойчивой генетической системы в другую устойчивую генетическую структуру (рыб в земноводных, динозавров в птиц).
Вид порождает тот вид, от которого он произошел. Эволюционная специфика и заключается в том, что видом мы называем породы и видообразованием – процесс получения пород, как в природе, так и в условиях одомашнивания. Пусть так. Но на длительную временную преемственность в ряду поколений мы накладываем иной семантический смысл, когда породы собак образуют не иные породы собак, а иные роды (например, собака порождает со временем кошку).
Докинз вполне убедительно показывает такую преемственность. Да, череда поколений «родители – дети». Всякий вид рождает тот же. Лягушка порождает лягушку, а не мышь, кролик – кролика, а не кошку. Ориентируясь в логической схеме, укажем на то, каким образом ученый делает возможной линию качественного преобразования одного вида в другой (с одного на другой), используя разные логические приемы.