Страница 19 из 29
Трансформация социальной палитры британской журналистики.
После Второй Мировой войны журналистика Британии постепенно превратилась из новостной сферы, где работали в основном люди со средним образованием, в высокополемичную среду, которую вполне рассматривали в качестве будущего места работы выпускники хороших вузов. Большое влияние на журналистов оказал и Уотергейт, который вызвал к жизни новый тип личности журналиста – «сердитого молодого человека» – и новый журнализм, «умный и направленный против предрассудков». Параллельно вырос тип «журналиста из общества кафе» (cafe society journalist) – журналиста, вращающегося в лучших кругах и натренированного в общественных спорах. Это породило «жажду мнений в прессе» и «журналистику мнений», а вслед «адвокатов мнений». Второе структурное изменение в британском журнализме касается роста числа внештатных корреспондентов (freelancers) в структуре редакции. Б. Франклин связывает с этим разрушение английской школы журналистики («Еще можно найти… выдающихся журналистов, но школа, которая их взрастила, уже практически мертва»[285]), так как передача традиции в британской журналистике до 1990-х годов строилась в основном путем обучения новичков в процессе работы в редакциях.[286]
Падение качества политического репортажа. Феномен «самоосвещения».
Как мы уже сказали, в современной британской печатной и тележурналистике наблюдается падение интереса к парламентскому репортажу. Но это только одно из проявлений стагнации освещения политики в СМИ Британии. Заллер и МакНейр связывают падение количества и качества политического журнализма с ориентацией СМИ на нужды целевой аудитории. Опросы действительно отразили падение интереса британцев к программам о политике по мере роста консумеризма и индивидуализма в общественном сознании. Тревога ученых, однако, связана не с тем, что журналистика следует этой тенденции, а с тем, что она всячески способствует ей. ТВ возглавляет и направляет тривиализацию СМИ, а газеты, традиционно являющиеся «главным фактором, влияющим на восприятие политики в Британии»[287], подстегивают «бум аполитичности». Другой причиной стала общеевропейская коммерциализация вещания. Исследования выявили зависимость падения политической журналистики от роста коммерческого финансирования: «Чем более коммерческой была форма финансирования в системе СМИ, тем меньше места в прайм-тайм доставалось политическим новостям и аналитике»[288]. Этот вывод, сделанный профессорами Оксфорда в середине 1980-х, наглядно подтверждается в журналистской практике. Так, с 1986 по 1996 годы на фоне общего роста полосности ежедневных газет объем политических материалов в них почти не вырос (см. Приложение 1, 35[289]), что «говорит скорее о стабильном состоянии или некотором падении, чем о хотя бы небольшом росте в освещении политики»[290]. Ярким примером отказа от серьезного политического репортинга стало решение ITV в марте 1999 года убрать с Ченнел 4 главную информационную программу канала «Новости в десять вечера» – аналог «Новостей в девять» на Би-би-си, и заменить ее коротким выпуском новостей в 18.30 и сводкой новостных заголовков в 23.00 на американский лад. Спад политического репортинга коснулся и Би-би-си: Political Quarterly отмечает «отход и Би-би-си, и коммерческого ТВ от производства того типа расследовательских документальных фильмов, которые создали британскому общественному вещанию доброе имя»[291].
В конце 1990-х произошел и качественный упадок политической журналистики Британии. Информационный менеджмент лейбористов способствовал росту такого феномена, как самоосвещение (метакаверидж, metacoverage; термин Ф. Эссера). Эссер и Д’Анджело определяют метакаверидж «как а) поведенческие схемы и роли новостных СМИ как политических агентов, участвующих в политических событиях и определении их результатов и б) как присутствие и роль СМИ как коммуникаторов в усилиях кандидатов сформировать паблисити, включая их рекламные и пиар-стратегии, а также в работе их пресс-советников и консультантов по информации»[292].
Мы бы определили метакаверидж проще: по аналогии с метатекстом и метаязыком[293], к метаосвещению относятся материалы и интенции СМИ, включающие СМИ в событие в качестве участника. По словам МакНейра, британская журналистика «вошла в метадискурсивную фазу», в которой новостные репортажи представляют собой размышления о природе политической коммуникации – политического пиар и политической журналистики. Контент-анализ у МакНейра показывает, что в таких метадискурсивных статьях журналисты обращаются к рассмотрению собственной политической роли и текущих тенденций в медиаполитическом взаимодействии, а также оценивают дизайн и формат политической рекламы и мнения, наложенные на искусственно созданные новостные поводы.[294] Закономерным выводом специалистов стала тревога по поводу того, что сосредоточенность прессы и ТВ на метакаверидже понизила «критическую ватерлинию» СМИ. Другие специалисты видят причину роста метакавериджа также в амбициозности прессы, которая, по словам М. Коккерелла, обожает демонстрировать читателю свою роль деконструктора политического спина и тем повышать свое значение в глазах читателя. Журналисты, по словам Б. Пресса, «находятся в уникальной позиции аналитиков политического спина путем наложения собственного спина: спинеры спинят спин спинеров!»[295]. Ф. Эссер и его коллеги в результате исследования пришли к выводу, что метакаверидж является порождением медиаполитики. Ученые отмечают: британский метакаверидж повторяет путь США и других стран со схожими механизмами управления правительственной информацией, но в Британии журналисты не учитывают в общественной дискуссии собственных интересов газет и их владельцев, делая упор на социальную роль прессы. То, что пресса равно вовлечена в спин и анти-спин (см. Главу 3), привело к «любопытному повороту: дискуссии о «спине» все больше отрываются от реальных событий, так как реальные события перестают быть интересны прессе»[296]. Ярчайшим примером метакавериджа стала, например, публикация на первой полосе «Таймз» портретов колумнистов и электоральных журналистов газеты вместо портретов лидеров партий перед началом предвыборной кампании 2001 года.[297]
Тривиализания содержания СМИ и «ньюсзак».
Некоторые ученые видят причину тривиализации политики в таблоидизации и тривиализации содержания ТВ и газет, равно характерной для широкополосных и таблоидных изданий: как пишет Р. Негрин, в печати наблюдается «растущий интерес к раскапыванию тайной информации о личных объектах»[298]. Факторы, формировавшие «СМИ повышенной манипулятивности» (Питчер), совпадали с оными в других странах Западной Европы. Так, борьба за читателя неизбежно привела к росту бытового содержания (lifestyle content) прессы и, как следствие, к росту новых тематических секций. Этому способствовал бум газетной рекламы, в которой владельцы газет видели основной источник дохода и увеличивали количество полос ради большего числа рекламных модулей, а журналисты, еще не совсем знакомые с новыми темами, не могли найти достаточно материала для заполнения новых страниц.[299] А победа медиамагнатов над медийными профсоюзами сняла с редакций один из уровней контроля качества продукции СМИ.
285
Ibid. P. 122.
286
Pitcher G. Op. cit. Р. 15–24.
287
O’Hara К. Op. cit. P.217.
288
Blunder J. G., Brynin M., Nossiter T. J. Broadcasting Finance and Programme Quality // European Journal of Communication. 1986. № 1. P. 371; также см.: Broadcasting Finance in Transition / Ed. by Blunder J. G., Nossiter T. J. Oxford: University Press, 1991.
289
Резкий рост этого показателя у The Financial Times свидетельствует о сращении политических и экономических тем.
290
McNair В. Journalism and Democracy, р. 31.
291
Spin RIP? A Commentary // Political Quarterly. 2002. Vol. 73, № 4. P. 380.
292
См.: Esser F., D’Angelo P. Framing the Press and Publicity Process in German, British and U.S. general election campaigns: A comparative study of «Metacoverage» // Harvard International Journal of Press/Politics. 2006. Vol. 11, № 3. P. 44–66.
293
Определение метаязыка и метапрагматической реальности см. в основополагающей статье Джефа Фершурена: Фершурен Дж. Заметки о роли метапрагматической осведомленности в использовании языка / Пер. с фр. Глембоцкой Я. О. // Критика и семиотика. 2001. Вып. 3/4. С. 85–105. URF: http://www.nsu.ru/education/virtual/cs34versch.htm.
294
См.: McNair В. Journalism and Democracy, р. 48–50.
295
Press В. Op. cit. Р. 35.
296
Esser F. Op. cit. Р. 24.
297
Фоменко К. Журналисты готовятся к выборам // Русская служба Би-би-си. 2001. 9 мая. URL: http://news8.thdo.bbc.co.uk/hi/russian/press/ newsid_1320000/1320457.stm.
298
Negrine R. Parliament and the Media, p. 3.
299
Pitcher G. Op. cit. P. 15–47.