Страница 1 из 29

Современные стратегии британской политической коммуникации

Светлана Бодрунова

Рецензенты:

Волков В. И., д. полит, н., Северо-Западная академия государственной службы;

Шишкин Д. П. к. филос. наук, Санкт-Петербургский государственный университет.

Введение

Складывание в развитых странах в последней четверти XX века новой социальной и культурной формации – постмодерна – создало условия для системного сдвига в подходах всех групп населения к коммуникации: ее институциональному оформлению, социальной роли и функциям в политическом и других социальных процессах. Особое место в исследованиях социальной коммуникации занимает элитарная коммуникация – в силу признаваемой большинством исследователей ведущей роли элит в процессе принятия стратегических решений, ключевым образом влияющих на жизнь общества. Сегодня растущее внимание уделяется не только и не столько внутриэлитарному общению, сколько способам коммуникации элит с окружающей их социальной действительностью, поскольку на стыке элитарной и массовой групп населения рождается сегодня принципиально новый механизм взаимодействия, напрямую связанный с все возрастающей ролью медиа в социально-коммуникативном процессе в государстве или регионе.

Объектом данного исследования стали элитарные коммуникации в постмодерной Великобритании в контексте их влияния на демократический процесс и логику развития политического принятия решений (political decision-making). Результаты исследования, изложенные в заключении к монографии, показывают, что коммуникативные процессы в Британии и их социально-политическое влияние обладают одновременно уникальными чертами и типическими признаками, общими для многих стран развитой и даже развивающейся демократии.

Разработанная нами схема анализа лежит в русле исследований медиакратии и позволяет увязать социально-политическую активность, медиа и их аудиторию в единый комплекс взаимодействий. Бытующие в науке подходы к данному термину можно с небольшой долей допущения свести к двум. В первом медиакратия рассматривается этимологически – как власть СМИ над аудиторией, то есть способность медиасреды оказывать влияние на формирование общественного мнения и индивидуальной повестки дня потребителя СМИ, а значит, влиять на его или ее социальное поведение. Нужно отметить, что данный подход серьезно аргументирован как с теоретической стороны, так и путем эмпирических исследований, в том числе, например, работ Анненбергской школы.[1] В основе данного подхода лежит теория фрейминга и ее разнообразные ответвления; эта теория вошла как органическая часть в том числе и в нашу работу. Однако в целом нам ближе второй подход, который подразумевает не двучастную (СМИ – аудитория), а трехчастную (акторы политического поля – СМИ – аудитория) схему анализа политико-коммуникативного взаимодействия. Данный подход вырос, как мы полагаем, из теорий политического маркетинга и медиаполитического взаимодействия; на наш взгляд, сегодня именно он способен дать более полную теоретическую рамку для анализа практик политической коммуникации.[2] Итогом рассмотрения данной схемы на примере Британии стал базовый вывод о том, что постмодерное коммуникативное пространство стремится к обретению устойчивости, находясь в постоянном кризисном состоянии. Это влияет, а иногда и прямо приводит, к синусоидному становлению, развитию и слому относительно стабильных рамочных политико-коммуникативных ситуаций, внутри которых коммуникация задана и ограничена постоянными правилами игры.

Так, в полном соответствии со второй схемой, в Великобритании рождение нового типа социума сопровождалось резкой медиатизацией публичной сферы этой страны и в первую очередь ее политического поля. Принципиально новое состояние политической сферы Британии характеризуется сегодня высочайшим уровнем воздействия стратегий обработки и распространения информации на процесс принятия политических и электоральных решений и поэтому дает повод для пересмотра роли коммуникации в демократическом процессе. При этом уникальные особенности британского государства (островное положение, граничное по отношению к континентально-европейской и американо-канадской цивилизациям; единственная в мире более чем пятисотлетняя история демократических институтов; социально-экономическое наследие Британской империи; de facto трехпартийная система; структура элит страны и т. д.) делают британский социум весьма удобным объектом для изучения коммуникативных элитарных стратегий, представляя собой практически «идеальный газ»: так, функционирующие более ста лет электоральные механизмы работают на физически ограниченной территории и в рамках достаточно стабильного (а значит, и более предсказуемого) политического пространства.

Еще в 1980-е годы в Британии отмечены серьезные перемены в распределении влияния между тремя элементами схемы «политический истэблишмент – СМИ – аудитория СМИ». Однако к началу нового века постепенный выход коммуникаций в рамках этой схемы из-под общественного контроля и подчинение массовой коммуникации манипулятивным технологиям привели к явлению, известному как электоральная апатия и – шире – апатия социального участия, то есть нежелание граждан совершать любой опосредованный социально значимый выбор из-за отсутствия доверия к механизмам и результатам этого выбора. Так, на всебританских выборах 2001 года уровень явки избирателей был самым низким за последние сто лет, и эта тенденция продолжает набирать силу. При этом уровень прямого участия (марши протеста во время Иракгейта и запрета лисьей охоты, отказ от покупки отдельных видов продуктов питания и масса других примеров) возрастает как в Британии, так и в континентальной Европе и США. Политическая элита в странах либеральной континентально-европейской политико-журналистской модели[3] является эпицентром принятия социальных решений. Поэтому изучение влияния элитарной коммуникации на социальный выбор и причины социальной апатии представляется крайне актуальным для понимания путей развития демократических процессов в новом типе социума, критически зависящем от массовой коммуникации. Сегодня такие исследования актуальны на всем пространстве атлантической цивилизации из-за необходимости пересмотра роли и механизмов политической коммуникации в обществе развитой демократии. Однако в российской науке наблюдается значительный отрыв от атлантической в целом и британской в частности коммуникативистики, в силу которого корпус британских академических исследований по проблематике современного политико-коммуникативного процесса почти не освоен отечественной наукой, и наоборот. Проблематика современного британского политико-коммуникативного процесса разработана в отечественной (советской и российской) науке неравномерно и в целом недостаточно для того, чтобы комплексно описать ее, в то время как в британской науке и публицистике к началу XXI века сложились целые новые научные поля (или, по выражению журналиста «Таймз» П. Ридделла, мини-индустрии), рассматривающие современный британский политико-коммуникативных процесс с разной степенью охвата и детализации. Так, некоторые аспекты проблематики данного исследования рассмотрены в работах отечественных, британских и американских теоретиков, а также в некоторых исследованиях ученых других стран. Это, например, работы:

• по трансформации политического процесса (Ф. Коули, С. Хантингтон и др.)[4];

• по политике современного атлантизма (И. Мурадян, К. Фойгт и др.)[5];

• по политической и социальной истории Британии (Дж. Барбер, П. Кларк и др.)[6];

Подробнее о части этих теорий см.: Яковлев И. П. Современные теории массовых коммуникаций. СПб.: Роза мира, 2004.

Подробнее см.: Бодрунова С. С. Медиакратия: подходы к определению термина // «Медиафилософия II. Границы дисциплины». Материалы II научно-практической конференции «Медиафилософия: границы дисциплины», философский факультет СПбГУ, 21–22 ноября 2008 года. С. 91–105.

Hallin D. С., Mancini Р. Modelli di giornalismo. Roma; Bari: Laterza, 2004. P. 62–64.

Burch М., Holliday I. The British Cabinet System. London: Prentice Hall/ Harvester Wheatsheaf, 1996; Butler D., Kavanagh D. The British General Election of 1997. London: Macmillan, 1997; McLean I. Rational Choice and British Politics. Oxford: University Press, 2001; Pilkington C. Issues in British Politics. London: Macmillan, 1998; Rawnsley A. Servants of the People: The Inside Story of New Labour. London: Penguin, 2000; и др.

Дугин А. Основы геополитики. М.: АРКТОГЕЯ-центр, 1999; Мурадян И. М. Противоречия политики атлантизма и проблемы региональной безопасности: Под грифом Ассоциации политологов Республики Армения. Ереван: Антарес, 2001; Feugt К. D. Die Begruendung den Neuen Atlantismussen // Internationale Politik. 2000. № 3. P. 7–12; Newton K. The Transformation of Governance? // New Media and Politics / Ed. by Axford B., Huggins R. London: Sage, 2001; Pryce S. Presidentialising the Premiership. London: Macmillan, 1997; и др.

Barber J. P. The Prime Minister since 1945. Oxford: Blackwell, 1991; Clark P. The Rise of British Clubs and Societies, 1589–1870. Cambridge: University Press, 1999; Dunleavy P., O’Leary B. Theories of the State. Basingstoke: Macmillan Education, 1987; Social policy, the media and misrepresentation / Ed. by Franklin B. London: Routledge, 1999; и др.