Страница 18 из 29
2.1.2. Важнейшие тенденции в связке «журналистика – политика»
Рассмотрим более подробно некоторые важные тенденции в СМИ Британии, которые связаны с взаимодействием журналистики и механизмов политической коммуникации. Важны будут отношение к традиционной качественной журналистике, освещение политики, рост манипулятивности и т. п.
Пиаризания британской прессы в последней четверти XX века.
Британские исследователи указывают на основополагающую смену в структуре создания и передачи общественно значимой информации, а именно – на лавинообразный рост пиар-индустрии как фон и фактор развития коммуникативных ситуаций конца века. Пиар-индустрия в Британии в начале века дает годовой оборот в 1,2 млрд фунтов – больше, чем показатели в производстве железа, стали, каменного угля и рыбной ловли вместе взятые, и работу более чем 40000 человек, из них 25000 – сотрудники пиар-отделов частных компаний. Общее число журналистов в стране в то время составляло около 50000, то есть на одного «коммерческого» пиармена приходится два журналиста, а с учетом агентского, государственного и некоммерческого секторов PR это соотношение почти равно 1:1.[270] Более дюжины университетов предлагают сейчас бакалаврские и магистерские курсы по PR, а Институт Общественных Связей (IPR) отметил в 1998 году свою пятидесятую годовщину.[271] Однако ученые видят более глубокие, чем фоновые, связи между ростом пиар-сектора и изменениями в демократическом процессе Британии в последние двадцать лет. Сегодня взаимосвязь политического и информационного процессов теоретизируется в Британии на высоком уровне; сформированы базовые точки зрения науки на угрозы, которые может таить рост пиар-индустрии, ее сращение с демократическими институтами и электоральным процессом. Айрон Дэвис в книге «Демократия от пиар» приходит к выводу, что «либеральное описание СМИ как четвертой власти, основанное на образе автономных журналистов, ищущих новости, серьезно подорвано ростом пиар-сектора»[272]. Дэвид Мичи в книге «Invisible Persuaders» еще в 1998 году заметил, что воздействие пиар-технологий на политику глубоко антидемократично.[273] МакНейр отмечает, что большинство книг о пиар конца 1990-х отразили это негативное воздействие и падение репутации профессии, в том числе и в связи с серией скандалов эпохи слиза (см. Главу 2); окончательно это отношение оформилось с приходом нового лейборизма на Даунинг-стрит. Одно из проявлений пиаризации коммуникативного поля страны – пиаризация содержания СМИ, то есть растущая зависимость редакций от поступления пресс-релизов и попадание пресс-релизов в печать в практически неизменном виде. Кевин Молоуни называет этот процесс «пиар-колонизацией медиа»[274]; по словам профессора PR в Университете Вестминстера (Лондон) Саймона Голдсуорси, сегодняшний объем пиар-информации, поступающий в редакции, превышает уровень 1970-х годов (см. Приложение 1,34) в три и более раз, а содержание любой лондонской газеты заполнено информацией, поступившей из пиар-источников, на 60–70 %. Пиаризация прессы идет и через отделы комментариев («comments», «soap boxes»), где высказываются мнения и находят прибежище слухи; рубрика уже стала традиционной в местной печати и влияет на формирование повестки дня и мнений в регионах.[275]
Рост объема новостей и скорости новостного потока. Rolling news как фактор «самопиаризации» СМИ.
Рост объема журналистской продукции, наблюдающийся в Западной Европе, в Британии связывается не столько с ростом полосности и общей пролиферацией печатных СМИ, сколько с развитием rolling news – круглосуточного новостного вещания особого формата. С середины 1990-х по 2003 год каналы круглосуточных новостей стали глобальным феноменом: к концу 2002 года количество постоянных телезрителей таких каналов в эфире и в сети Интернет составляло более 600 млн человек по всему миру. Появление в 1985 году в британском коммерческом вещании канала CNN и его постепенное превращение в rolling news service и появление в 1989 году круглосуточного канала новостей на платформе BSkyB заставило Би-би-си обзавестись BBCNews24; сегодня большинство британских круглосуточных каналов ведет вещание одновременно из американских и английских студий, содействуя близости «двух берегов пруда». Если в конце 1990-х такие каналы в Британии были доступны только ограниченной аудитории кабельного и спутникового ТВ, а также клиентам гостиниц (на что и рассчитывал вначале Тед Тернер, совладелец CNN)[276], то с выходом этих каналов на первые роли в эфирном вещании информационный поток стал, по определению МакНейра, скоростным. В силу этого политические и экономические лидеры потеряли возможность контролировать новостную повестку дня в той степени, в которой они ее контролировали тогда, когда безусловными лидерами мнений были газеты и, позже, аналитические программы на наиболее популярных каналах. В этих условиях резко возросла необходимость менеджмента новостной повестки дня и, ergo, стандартизации управления новостями, что означало резкую технологизацию контроля новостного потока со стороны заинтересованных лиц и организаций и лавинообразный рост технологий управления информацией, в том числе и технологий манипулятивных и этически неоднозначных. Постепенно, как утверждают МакНейр и другие специалисты, такие технологии вышли на первое место в управлении односторонним высокоскоростным новостным потоком, порождающим постоянную острую потребность журналистов в новостных поводах. Вторым значимым фактором является относительная гомогенность новостного поля: news judgment подсказывает редакторам различных каналов одну и ту же иерархию новостей дня, и задачей журналистов и редакторов становится разнообразить новостную картину любой ценой. В этих условиях редакции все больше доверяются непроверенной эксклюзивной информации и так «самопиаризуются». Третьим фактором снижения «антиманипулятивной планки» является адаптация СМИ под аудиторию новостей. Господствующая (американская) точка зрения такова: в условиях «быстрого» новостного потока телезрители не могут усвоить большинство сложных тем и поэтому нуждаются в сведении новости к привычной картине и нескольким тезисам. Американские исследователи отметили рождение в конце 1990-х феномена «мягких новостей» («soft news») на кабельных телеканалах, откуда этот тип новостного репортажа частично распространился на каналы rolling news по обе стороны Атлантики. «Мягкие новости» состоят из историй общего интереса, поданных в развлекательном ключе и с большой скоростью смены сюжетов, так что зритель получает калейдоскопическое представление о событиях и абстрагируется от негативных новостей, которые уже не вызывают негативных эмоций – страха, сочувствия, а главное, негодования и недоумения. Как один из основных элементов новостной культуры инфотейнмента «мягкие новости» создают базу для некритического восприятия новостной информации и замещения значимой политической, экономической, экологической новости новостями общего интереса. В случае «мягких» политических новостей репортаж превращается в так называемое «ковровое» освещение сексуальных, налоговых и коррупционных скандалов.[277]
Разрушение традиционной редакции газеты и гибель Флит-стрит.
Многостороннее разрушение структуры редакции британских газет началось еще в середине 1980-х. «Электронная революция», по словам МакНейра[278] и Питчера, привела к трансформации ролей отдела верстки и ответсекретаря; революционно резко выросла роль фотографии в газете – она стала играть едва ли не решающую роль не только на первых, но и на внутренних полосах центральных газет. Так, стандартный макет «Гардиан» (и тем более «Сан» и других таблоидов) предполагает, что не менее 45 % первой полосы занято фотоматериалом, доминировать в котором будет одна большая цветная фотография[279]. Но главным изменением в печатной журналистике стал процесс, связанный с именем Мердока и известный сегодня как «упадок Флит-стрит»[280]: именно Мердок первым еще в 1985 году перевел редакции принадлежащих ему качественных и таблоидных изданий с этой знаменитой «улицы газет» в более экономичные и оборудованные современной техникой здания в других частях Лондона.[281] Это явление получило название «революции Уоппинга» (Wapping revolution)[282] по названию района Лондона, куда переехали редакции. Вслед за Мердоком такие решения приняло большинство владельцев газет, и в итоге из центра Лондона исчез складывавшаяся столетиями уникальная корпорация с традиционной атмосферой и высоким уровнем личных связей внутри него.[283] Новость, попадавшая на Флит-стрит, обсуждалась в неформальных журналистских кругах, и отношение к ней формировалось на основе многих мнений и мелких фактов, известных журналистам разных изданий; теперь в деле получения сведений журналисты могли надеяться только на своих информантов. Более того: журналисты перестали общаться даже внутри редакций, поскольку обработка поступающих к ним сведений занимала слишком много времени. Наблюдатели обвиняют Мердока также в том, что он способствовал пиаризации прессы[284], поскольку журналисты, чьи редакции переместились за пределы второй зоны Лондонского метрополитена, утратили желание выезжать из редакций ради поиска информации, а стали надеяться на получение пресс-релизов, которые не подвергаются такой проверке, как раньше.
270
McNair В. PR Must Die, р. 325.
271
Richards Р. Op. cit. Р. И.
272
Davis A. Public Relations Democracy, p. 173.
273
Michie D. Op. cit. P. 17.
274
Moloney K. Op. cit. P. 122.
275
Richards P. Op. cit. P. 27.
276
McNair В. News and Journalism in the UK, p. 136.
277
Fritz В., Keefer В., Nyhan В. Op. cit. Р. 33.
278
McNair В. News and Journalism in the UK, p. 161.
279
Внутренняя информация «Гардиан». Объединенная лекция дизайнеров и верстальщиков газеты для студентов Университета Вестминстера, состоявшаяся в редакции газеты в Лондоне в марте 2003 года.
280
Pitcher G. Op. cit. Р. 28–29.
281
McNair В. News and Journalism in the UK, p. 161–165.
282
Ibid. P. 153.
283
Griffiths D. Fleet Street: Five Hundred Years of the Press. London: The British Library, 2006. P. 475–503.
284
См., напр.: Moloney K. Op. cit. P. 120.