Страница 15 из 29
При Каллагане градус отношений снова повысился: Каллаган и пресс-советник Том МакКафри стали настьолько крепкими друзьями, что МакКафри «научился знать, что Джим думал», и ему «не нужно было консультироваться с ним слишком часто»[202]. МакКафри расширил роль пресс-секретаря, став координатором правительственной информации: он ввел традицию еженедельных встреч с главами служб информации отдельных министерств и тем самым снизил роль тогдашнего главы Правительственной службы информации (GIS) Г. Джеймса в координации министерской информации; тот оставался номинально ответственным за ее распространение.[203] Отношения МакКафри с Лобби были уважительными – возможно, в силу того, что Каллаган не выказывал интереса к тому, что было в газетах.
«Эпоха взаимного уважения» закончилась с приходом к власти Маргарет Тэтчер и появлением на посту пресс-секретаря Бернарда Ингхэма (см. Приложение 4,1). Тэтчер предпочла не зависеть от сотрудников Номера 10 и создала внутри него новое стратегическое подразделение, Центр Изучения Политики (CPS), и в течение двух лет вокруг и внутри Номера 10 возникла качественно новая формация спэдов. Это были «люди Тэтчер» – пятеро членов CPS, четыре министра Кабинета, личные секретари и муж Тэтчер.[204] В своих мемуарах Тэтчер называет своих сотрудников по офису семьей[205]. Но самым важным и длительным во времени стало назначение на пост пресс-секретаря бывшего журналиста «Гардиан» по промышленности Бернарда Ингхэма (см. Приложение 2,4). Во второй раз в истории офиса (после Хейнса) прервалась цепочка профессиональных госслужащих на этом посту; хотя Ингхэм и выказал себя ревностным служащим, его ревностность касалась не работы всего Кабинета, а служения одной только Тэтчер. Если раньше пресс-секретари считали необходимым донести до журналистов мнения всего правительства в целом[206], то для Ингхэма представление мнения Тэтчер было обязательным, а мнений других министров – опциональным, даже если они не совпадали с мнением Тэтчер.[207] Этим Ингхэм заложил две основные тенденции, которые характеризуют превращение Даунинг-стрит в основной источник спин-культуры в Британии. Первая тенденция заключается в постепенном отрыве премьер-министра в глазах публики, прессы и самого правительства от других членов Кабинета, в неуклонном росте влияния одного лица внутри Кабинета. Тэтчер, как пишут Каванах и Селдон, виделась журналистам стараниями Ингхэма как надстоящая над Кабинетом фигура; этому способствовало также то, что Тэтчер сократила так называемые «часы для Кабинета» – время встреч с Кабинетом (они длились не более получаса и не были эффективными) – и перешла к практике встреч с отдельными министрами визави.[208] Отношения Тэтчер и Ингхэма в середине 1980-х называли «свадьбой умов» (см. Приложение 2, 5); роль пресс-секретаря в Офисе 10 с 1984 года стала стратегической. Вторая тенденция, обозначенная Ингхэмом, это влияние пресс-секретаря па политический курс правительства. При Ингхэме резко расширился диапазон обязанностей пресс-секретаря, который до того отвечал только за политические брифинги в Номере 10 и некоторых министерствах. «Моя концепция задач пресс-секретаря, – пишет он в книге «Расплата за спин», – делегировала ему три роли: роль споуксмэна премьер-министра, советника премьера и, если требуется, Кабинета и координатора официального уровня презентации правительства в целом»[209]. Так была впервые определена роль советника по прессе как человека, имеющего решающее влияние на оформление политики правительства. Ингхэм стал первым настоящим пресс-консультантом для Кабинета; министры стали де-факто подконтрольны пресс-секретарю в вопросах оформления министерских решений, хотя общая «линия дня» еще не диктовалась из Номера 10.
Стиль взаимоотношений Ингхэма и Лобби – это «креативное использование английского языка», а на деле – словесная манипуляция. У Лобби возникли настолько большие претензии к Ингхэму, что в 1986 году произошло «Восстание лобби», когда «Гардиан», «Индепендент» и «Скотсмен» в ответ на отказ Ингхэма фиксировать брифинги на бумаге или пленке отозвали своих представителей из Лобби и не вернулись туда вплоть до ухода Ингхэма в отставку в 1990 году.[210] Критики «режима Ингхэма» называют его также одним из первых политических имиджмейкеров; но он не без резона опровергает это положение, утверждая, что Тэтчер была настолько харизматичной личностью, что ей не требовался имиджмейкинг.[211] Отметим также, что Ингхэм служил Тэтчер одиннадцать лет вместо трех. В конце 1990-х Ингхэм сделался одним из яростных критиков режима Блэра – Кэмпбелла. Он настойчиво отгораживается от своей принадлежности к клану спин-докторов и уж тем более не приемлет в отношении себя титул «отца британского спина»[212]. Здесь же нам следует упомянуть о двух других советниках Тэтчер, отношения с которыми компрометировали ее как политика в глазах британской публики. Это личный секретарь Железной Леди и ее советник по имиджу Гордон Рис (который приложил большие усилия к имиджмейкингу Тэтчер) и уникальный человек по имени Тим Белл (см. Приложение 4, 7) – пиар-менеджер, не имевший официального статуса внутри Номера 10, но прошедший через особые отношения с семьей Тэтчеров и лично с премьер-министром. Тим Белл стал адвокатом бизнеса перед правительством Тэтчер. Будучи уже знаменит к моменту знакомства с ней, он приобрел еще большую клиентуру сперва для братьев Саатчи, компанию которых возглавлял, а затем для собственной пиар-фирмы «Лёве&Белл» благодаря связям с Даунинг-стрит. Как отмечает Мичи, Белл был единственным человеком из окружения Тэтчер, которому было отчего-то позволено вносить в отношения с Тэтчер небольшой градус флирта.[213]
Пресс-секретарь Джона Мейджора Гас О’Доннелл не оставил особенно ярких следов в истории Офиса, но был так же близок Мейджору, как Ингхэм – Тэтчер (см. Приложение 2, 6) и был выбран Мейджором из-за социальной близости, а не из-за профессионализма. После его отставки агрессивный Джонатан Хэзлэм не смог заменить Мейджору О’Доннелла и быстро ушел в отставку. Однако журналисты Лобби в правление Мейджора почувствовали, что доступ к премьер-министру и информации от него стал чрезвычайно затруднен.[214]
Обе вышеописанные тенденции достигли своего апогея в первый срок правления Тони Блэра (1997–2001 годы). Еще с момента избрания на пост лидера партии в 1994 году после внезапной смерти лидера лейбористов Джона Смита Блэр тщательно позиционировал себя как фигуру, стоящую выше прочих в Рабочей партии, как сильного лидера-персоналию; с приходом лейбористского большинства в парламент и лейбористского правительства на Даунинг-стрит всем наблюдателям стало ясно, что правительство Блэра «не является форумом принятия решений»[215]. Как и Тэтчер, Блэр предпочитал тактику личного общения с министрами, почти никогда не возглавлял правительственные комитеты и предпочитал атаковать проблемы путем создания небольших и во многом случайных групп из нескольких министров.[216] Блэр демонстрировал открытую приверженность личным помощникам и тем немногим министрам, которые поддерживали его «Проект» (см. Главу 3). Блэр приобрел будущих личных советников еще во время пребывания в парламентской оппозиции. Ими стали Директор по Коммуникациям Теневого Кабинета в 1985–1990 годах Питер Мэндельсон (см. Приложение 2, 7 и 4,2), специалист по поллингу и политическим кампаниям Филип Гулд и бывший редактор политического отдела сперва в «Дейли Миррор», а затем в таблоиде «Тудей» Алистер Кэмпбелл (см. Приложение 2,8 и 4,3). Вместе с Гордоном Брауном эти люди сформировали узкий, но наделенный чрезвычайно широкими полномочиями круг «людей Блэра».[217] Все пятеро, включая самого Блэра и Брауна, были отличными специалистами по работе со СМИ: так, Гулд отмечал, что «Браун постоянно ищет возможности опередить медиа и использовать их»[218]. Все участники «большой пятерки» разделяли взгляды Блэра на «модернизацию» и необходимость использовать «медиа, медиа, медиа»[219]; можно утверждать, что сам «Проект» был задуман (не Блэром, а Мэндельсоном и Кэмпбеллом) как предвыборный. С приходом Блэра в Номер 10 влияние «серых кардиналов» только возросло. Амбициозный Мэндельсон вскоре стал известен как Министр Без Портфеля, отвечающий за правительственную информацию, а в 1998 году получил портфель; но наибольшим влиянием обладал Алистер Кэмпбелл, ставший для Блэра незаменимым – «больше, чем правая и левая руки вместе взятые»[220]. Его отношения с Блэром приобрели характер неразрывной дружбы – с тем оттенком, что позволил Н. Джоунзу усомниться, «кто чей премьер»[221]; фильм Би-би-си 2000 года о премьере получился почти целиком о его пресс-секретаре.[222] Журналисты часто свидетелями того, что премьер – «слабое звено» в принятии решений.
202
Ibid. Р. 137.
203
Ibid. Р. 138.
204
Ibid. Р. 145–155.
205
Thatcher М. The Downing Street Years. London: HarperCollins, 1993. P. 43.
206
Negrine R. Parliament and the Media, p. 83.
207
Ingham B. Kill the Messenger. London: HarperCollins, 1991. P. 59–67.
208
Kavanagh D., Seldon A. Op. cit. P. 151–160.
209
Ingham, В. The Wages of Spin, p. 102.
210
Ibid. P. 105–106.
211
Ibid. P. 117.
212
Ibid. P. 231–240.
213
Michie D. Op. cit. Р. 47.
214
Jones N. Soundbites and the Spin Doctors, p. 110.
215
Kavanagh D., Seldon A. Op. cit. P. 242.
216
Ibid. P. 278.
217
Ibid. P. 240–249.
218
Barnett S., Gaber I. Op. cit. P. 98.
219
Jones N. The Control Freaks, p. 25.
220
Ibid. P.41.
221
Ibid. P. 39.
222
№ 10 Downing Street. BBC Documentary on Tony Blair. 2000.