Страница 21 из 32
В своих богоборческих устремлениях новая «империя» оказалась очень похожей на Древний Вавилон. Здесь тоже, пытаясь превзойти Бога, строили «башни до небес». В числе таких «башен» – социальный проект построения на земле чего-то подобного райскому Эдему, а также глобальные планы перекрытия рек, перестройки человека и природы в целом, овладения космосом. Были и несомненные успехи – например, в строительстве гидросооружений, создании космических аппаратов и оборонных систем. Но они не обогащали внутреннюю, духовную жизнь людей, напротив, способствовали ее подавлению.
Придя к власти, сторонники коммунистической идеи сразу исключили из господствующей идеологии любое упоминание о возможной связи человека с вечностью, существовании сближающих с Господом чувств и переживаний. Под запретом оказались адекватные представления об интуиции, вдохновении, озарении, тем более – о Божественной благодати… Будущее связывалось только с наполнением психического мира «строителей коммунизма» так называемой объективной («строго научной») информацией, а на деле – готовыми догмами марксистской теории, лозунгами из решений съездов и выступлений партийных лидеров. По ним должны были строиться мотивы действий, формы мышления, внешнее поведение людей. Все приходящее изнутри человека – из его божественного начала – было объявлено мистическим бредом, проявлением психической аномалии, требующей принудительного психиатрического лечения.
Финал «империи» известен. Она рухнула в одночасье – сама, без помощи землетрясений, наводнений, космических воздействий, каких-либо внешних завоеваний. Россияне оказались перед необходимостью заново искать путь к самим себе, пробивать туннели в наслоениях внешних завалов к своему подлинному началу. А это уже мучительно тяжелый, долгий и сугубо индивидуальный процесс.
Золотой век человечества – это проект Господа; искушение человека, его выпадение из золотого века и последующее существование без любви, в обстановке лжи и насилия – проект кесаря.
Господь, видимо, знал замыслы кесаря, но не стал им препятствовать. Он хотел предоставить человеку свободу выбора. Кроме того, Создателю было необходимо, чтобы люди на собственном опыте убедились в бесперспективности и даже порочности всего, что они пытаются делать без опоры на Его промысел.
«На тот случай Бог и попустил тебе пасть, чтобы ты лучше познал слабость свою… Основание всякой добродетели есть познание человеческой немощи».
Исходя из происшедшего в Эдеме и финале эпохи золотого века в целом, можно предположить, что Господь в этот момент рассуждал примерно следующим образом: «Если вы, поверив искусителю, выбрали познание и через него захотели превзойти Меня, то начинайте свой путь не с того уровня всезнания, который вы имели, находясь возле Меня, а с чистого листа, с полного незнания, с дикости. Путь ко Мне теперь тоже начинайте с начала, забыв о родстве со мной и даже о моем существовании. Ищите Бога для себя заново, может быть, рано или поздно вновь обретете Меня через страдания и отчаяние. И вернетесь ко Мне, но уже осознав прежние ошибки и мерзости прошлого предательства. Я буду следить за вами, иногда ненавязчиво подсказывать нужные решения. Постарайтесь услышать их».
Глава 2
Детство человека подобно детству человечества
Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное.
Согласно преданиям, именно детскость была одной из наиболее заметных отличительных черт людей золотого века. Древнегреческий поэт Гесиод, рассказывая о золотом веке человечества, прежде всего отмечает: люди того времени пребывали в состоянии детского возраста, не знали планов и проектов, не считали нужным организовывать какие-либо искусственные варианты своего настоящего и будущего. Поэтому они оставались праведными и не боялись смерти (91).
У Достоевского в фантастическом рассказе «Сон смешного человека» также именно детскость отличала «людей солнца», живших райской жизнью. Оказавшийся среди этих людей современник ХIХ века прежде всего видит в их лицах ту внутреннюю красоту, которую можно увидеть «разве лишь в детях наших, в самые первые годы их возраста». Благодаря данному качеству они не знали искусственности в поведении и лживости в словах, постоянно ощущали единство не только с окружающим миром, но и с вечностью (43, 391). Европейцы, побывавшие на Тибете уже в наше время, также утверждают, что жители этих мест, не знающие современных технологий, не имеющие нашей цивилизованности, во взаимоотношениях между собой и в отношениях к путешественникам подобны детям. Их взгляд всегда ясный, чистый, доброжелательный. Они не знают разделенности между людьми. Человек любой расы, любого происхождения для них – только человек. По словам путешественников, создается впечатление, что эти люди – с их детскостью – значительно выше нас в своем развитии. Общие изначальные качества у людей каждой из этих групп – любовь и искренность. Их чистые и честные отношения не дают повода к вражде и разделенности.
Ушло в небытие доисторическое детство человечества, на его руинах выросли различные непохожие друг на друга социальные системы. Появились принципиальные различия между взрослыми людьми. Но содержание их детства осталось прежним, оно всегда и у всех народов повторяет то, что было в золотом веке. Ребенок, только что пришедший в этот мир, имеет те же связи и возможности, которые когда-то имели «дети человечества». Досознательное и доисторическое время одинаково в своей сути.
Ребенок в той же мере и по тем же характеристикам отличается от взрослого, по каким отличен современник золотого века от человека нашего времени. И везде жесткая граница между детскостью и взрослостью – в истории индивида и в истории человечества. Одинаковы и закономерности перехода через эту границу.
А. Сент-Экзюпери утверждал: «Все мы родом из детства». Писатель имел в виду детство человека. Но мы родом и из детства человечества – из его золотого века. Два почти подобных друг другу детства у людей. По детям можно изучать психологию доисторических людей, а по этим людям – психологию современных детей. Но изучение пока получается плохо – то и другое фактически закрыто для науки.
2.1. Тайны «доисторической эпохи» индивидуального пути человека
…Первый год жизни в развитии ребенка является как бы доисторической эпохой.
Детство – самый «исхоженный» этап жизненного пути человека. С разных сторон оно рассмотрено в психологии, педагогике, медицине, публицистике и художественной литературе, многочисленных биографиях и автобиографиях. Проблемам детства посвящены тысячи и тысячи книг, научных отчетов, диссертаций, методических рекомендаций. Вдоль и поперек мы исходили детство, практически не раз прожили его: вначале самостоятельно, затем со своими детьми, внуками, воспитанниками детских садов, учащимися школ. Вроде бы этот отрезок человеческого бытия нам понятен. Да и какие здесь могут быть тайны, если мы каждодневно наставляем ребенка, учим его жизни, формируем как личность?
Однако тайны, причем самые значимые для понимания детства, есть! По признанию психологов, у нас фактически отсутствует адекватное представление о начальном этапе жизненного пути человека, мир ребенка для нас закрыт, «мы стоим перед запертой дверью» (66). Непроницаемость этой двери вынуждает взрослых строить отношения с детьми по догадкам, наитию, чувствам. Прогнозы здесь, как правило, бессильны, ожидания не сбываются. Дети никогда не вырастают такими, какими их хотят видеть родители, школа, отцы общества. Они могут стать лучше или хуже, но никогда – по плану. Все внутри формирующейся психики происходит по каким-то не поддающимся логическому описанию законам самотворения, больше похожим на искусство. Взрослым не дано даже приподнять завесу и заглянуть внутрь процесса психического становления ребенка, хотя бы отчасти понять механизмы этого «детского искусства».