Страница 20 из 32
Но, видимо, корни былой полифонии данных изначально Богом человеку связей и способностей не погибли, их потенциал сохраняется в глубинах психики. На его основе – в предельные моменты истории, при крахе привычного – в нашу жизнь прорываются спасительные решения или рождаются пассионарии, способные указать своему народу новый путь в жизни.
1.7.1. Повторение финальных ошибок золотого века в истории человечества
Падение цивилизации золотого века по причинам и механизмам происшедшего – далеко не уникальное явление для человечества. Цикличность – одна из наиболее характерных черт его предыстории и истории.
Борьба богов за совершенство человека, борьба с нарастанием порочности людей, в том числе через периодическое их уничтожение, – стержневая тема древних преданий. Мы знаем об уничтожении Богом основной массы людей через Всемирный потоп, разделивший библейскую историю человечества на допотопную и ту, что началась после потопа. Согласно древним мифам, Зевс, «отец всех людей и богов», «блюститель законов» (по Платону), являясь грозной карающей силой, несколько раз уничтожал человеческий род, пытаясь не допустить его окончательного разложения.
В вавилонских и шумерских преданиях говорится о наличии в жизни человечества периода, связанного с чередой особых бедствий, гибелью людей и даже разрушением вселенной. О периодической смене цивилизаций из-за порочности людей рассказывают труды теософов. Египетские жрецы утверждали, что девять раз высшим силам приходилось очищать землю от людей и заставлять их все начинать с начала. Однако с начала начинались и прежние ошибки, возобладали те же губительные пороки. Люди забывали о недавних уроках, вновь начинали превозносить себя, надеясь, что уж теперь-то им удастся обмануть карающую силу, избежать наказания.
Характерно, что во всех эпосах, свидетельствующих об уничтожении человечества, главное бедствие вызвано не стихийными катаклизмами, но действием сил, в активизации которых видна роль богов. Например, в Библии Господь заранее предупреждает людей о Всемирном потопе: через семь дней «Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей» (Быт. 7:4). И спустя семь дней «…разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей» (Быт. 7:11–12).
Из-за развращенности людей были уничтожены библейские города Содом и Гоморра. Но карою для них Бог избрал иное губительное воздействие. «…И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сиих…» (Быт. 19:23).
Примерно так же мифы и легенды характеризуют механизмы гибели очагов золотого века. Хотя в финале каждого крушения имеет место действие той или иной космогонической силы, остается очевидным, что ее активизация – в воле высшей небесной инстанции.
Неизбежность подобной причинно-следственной связи между духовным и функциональным кризисами подтверждает и последующая история человечества. Любимый ученик Иисуса апостол Иоанн Богослов в «Откровениях», нашептанных ему ангелом, предсказывает, что причиной гибели всесильной Римской империи (в середине первого тысячелетия новой эры) станут не войны и нашествия варваров, а падение правителей государства, а затем и большей части народа в безнравственность, разврат, идолопоклонство, полное пренебрежение заповедями Бога.
В течение ряда столетий смыслом существования империи была экспансия во все стороны от Рима – захват новых земель, покорение соседних народов и поддержание жесточайшим насилием своего господства над ними. Невольно тенденция к насилию переходит и во внутреннюю жизнь римлян, прежде всего порождая дикое сумасбродство правящей элиты, кровавую вражду на вершинах власти. Физическое устранение императоров становится нормой жизни общества. Одновременно нарастает давление на психическую жизнь простых римлян, все больше превращая их в подобие механических единиц, например, внутри легиона – этого главного олицетворения Древнего Рима. Не способствует активизации творческих сил народа переход к жизни по неким далеким от заповедей Бога искусственным установлениям, получившим оформление в виде знаменитого римского права.
Л. Н. Гумилев, характеризуя эпоху упадка Римской империи, отмечает, с одной стороны, увеличение «производства статуй и фресок, строительства храмов и театров, сооружения триумфальных арок». С другой – пишет о снижении творческих возможностей и даже обвале римлян в творческую посредственность, нарастании трафаретности и безвкусицы во всем, что они делали. В последние столетия существования империи их строительство – это даже «не ремесло, а просто халтура. Римские многоквартирные дома строились так скверно, что часто обрушивались, погребая под руинами жильцов. Рим перестал творчески жить еще до готского и вандальского погромов. Поэтому Вечный город тогда и не защищали его обитатели» (39, 431).
Римская империя иссякла и была готова к своей гибели задолго до нашествия готтов и гуннов. Вместе с тем именно она стала образцом для сменившей ее Священной Римской империи германской нации, а затем и всей западной цивилизации. Ведь в начале новой эры еще варварские племена Германии, Франции, Великобритании усваивали первые азы так называемой цивилизованной жизни именно через безжалостное насилие покоривших эти народы римских легионов.
В отличие от Рима, Византийская империя изначально выстраивалась как христианское государство. Еще молодая и полная энергии христианская вера составляла основу ее идеологии и практической жизни. Поэтому, объединив множество народов и народностей – эллинов, иудеев, скифов, армян, итальянцев, персов, – Византия не знала этнических противоречий. Людей объединяли не соображения здравого смысла, но духовное единство. Бог, вера, духовность – основные скрепы населения огромной империи в течение ряда столетий. «Главным сокровищем Византии был Бог», – утверждает архимандрит Тихон (Шевкунов) в документальном телефильме «Гибель империи. Византийский урок». Следовательно, и смысл жизни византийцев был в поддержании прочной связи с Богом, а не в накоплении земных ценностей. Вместе с тем именно первый период, характеризовавшийся расцветом духовно-творческих возможностей людей, позволил Византии создать величайшие творенияи в материальной сфере – архитектуре, науке, живописи, культуре в целом.
Однако постепенно на авансцену жизни в роли «искусителя» выходит разум с его подталкиванием человека к стремлению выделиться, быть сильнее, выше, богаче других людей. Жизнь постепенно наполняется корыстью, взаимной неприязнью, делением на богатых и бедных, тех, кто живет в провинции, и тех, кто якобы жирует в столице. Духовное воспитание уже не считается значимым, все надежды на будущее связываются со светской образованностью. Западные страны начинают казаться в этом отношении почти образцом.
Умаление духовных ценностей неизбежно рушит изначальное единство. Актуальным становится вопрос, кто к какой этнической группе принадлежит. Нарастает цинизм, а затем и предательство тогдашних правителей и «олигархов». Власть утрачивает доверие народа. Дух народа сломлен, искажен и смысл жизни. Растет число психических расстройств, суицидов, алкоголизма. На смену вере в Бога и вечную жизнь приходит вера в астрологию, неоязычество, сатанизм. По мнению Гумилева, в последнее перед гибелью столетие «разврат в Византии не уступал римскому» (39, 153).
В очередной раз подтверждается древняя истина: все внешние проблемы порождаются изнутри человека. Византия погибла, но разрушили ее не Запад и не турки – она, как и Римская империя, созрела для своей гибели задолго до внешней экспансии под гнетом внутренних, духовных проблем.
Гибель СССР – уже современная иллюстрация глубинного характера причин гибели империй и цивилизаций. Советская «империя» просуществовала всего 70 лет. Такой отрезок времени трудно назвать даже мгновением человеческой истории. Сразу отвергнув простую народную мудрость «Без Бога – не до порога», она дальше «порога», по временным меркам, и не продвинулась. Советское государство изначально создавалось как нечто искусственное, сотворенное по уму и поэтому нежизнеспособное. Это был чисто утопический проект, рисующий весьма привлекательные виды будущего и не знающий адекватных механизмов его достижения.