Булочка

— Дышишь?

— Дышу.

— …

— Тобой дышу.

Эти слова были паролем к нашим сердцам.

Ему нравилась моя грудь и совершено не нравилось, что я ношу штаны, чтобы его тормозить. В этом плане я была принципиальна. Я не собиралась терять невинность в санатории. Он же хвалил меня и все принимал, восхищался. Но парни такие парни, желание-то это не уменьшало, против природы не попрешь.

Начались тихие милые деньки со своей романтикой. Хотя, назвав их «тихими», я сильно преувеличила. Я меняла образы, мы с Л брали новые вершины, все больше и больше проникались друг другом. Как-то вечером, правда, мы устроили типичную сцену. Из-за какой-то мелочи вдруг сцепились, впервые реально надулись, и он отсел от меня (дело было в кинозале) на первый ряд. Все были в шоке, будто метеорит прямо на Нарочь упал, а я, как ни в чем не бывало, повернулась к соседнему парню, и у нас тут же завязалась беседа.

Я (иногда) очень общительный человек, и мне не составляет труда начать с кем-либо очень хорошо общаться. Особенно мне нравится такое общение с парнями. И когда Л оставлял меня на какое-то время одну, я не скучала, болтая со всеми, кто подворачивался под руку. В основном это были его товарищи по комнате, которые всегда как-то крутились неподалеку от меня. Я мило с ними беседовала, интересовалась всем и вся. И не раз Л по возвращению находил меня, окруженную шумной стайкой парней. И он ревновал, он действительно ревновал и все время злился, когда вдруг кто-то ненароком ко мне прикасался или кокетничал сверх меры. Он мне потом рассказал, уже к концу смены, что я нравилась и другим, поэтому при каждом удобном случае они оказывались рядом. Я была объектом воздыхания по меньшей мере еще двух парней, которые, естественно, это скрывали от Л, но этого было сложно не заметить. И он ревновал, глядя как я мило общаюсь с обоими.

И вот один из них сидел рядом. По-моему, этот парень тогда чуть не съел меня глазами. Я не сильно проявляла интерес к беседе, но и этого было достаточно, чтобы Макс и вся их комната сразу доложили Л о нашей беседе как о «милой», и тот в отместку тоже с кем-то начал наигранно шумно и весело улюлюкать. Жаль, что меня это, милый, не задевало. Тогда началось противостояние… В конечном итоге, конечно же, все закончилось хорошо — поцелуем в холле и желанием убить парня/девушку, и убеждением, что все же мы — два сапога пара. Типичные психи.

====== Глава 1/5 ======

Постепенно мы стали втихаря стали дружить “комнатами”. То они препирались к нам, после чего их с шумом выгоняли, то мы — к ним. Играли (все кроме меня) в карты на раздевание . Мы с дурной всех удачно садили, и было забавно, когда все парни остались в одних шортах, и в комнату вошел воспитатель (тот самый, который обещал в случае чего лишить мужского достоинства ) …

Больше других нам с Л нравилась Сандра, а Сандра души ни чаяла в нас. Сандрой звали девчонку восточной внешности, очень милую, добрую и наивную, что просто загляденье. Она была младше нас года на два, но создавалось впечатление, что на все десять, потому что, ну, не могут люди (разве что Аля) быть такими прекрасными и непорочными. Не совсем непорочными: я тут приложила свою руку.

Как-то вечером мы сидели в кинозале на своих местах, и Сандра решила сесть рядом с нами. Сначала она отвлекала нас от «фильма», но мы ее слишком любили, чтобы злиться. В один момент она вдруг сказала:

— Блин, вы так страстно целуйтесь, а я ни разу даже не целовалась! А тут так захотелось!..

Мы с Л удивлено переглянулись и в шутку предложили ей помочь. Она не стала возражать, чему удивились еще больше. Мы, все еще смеясь, начали выбирать, кто будет из нас ее целовать. Это слышало ползала, и все весело шушукались, но не встревали в ожидании экшена. От Л Сандра сразу же отказалась, так как опасалась, что я ей шею сверну потом (да ладно, Л не стоил свернутой шеи такой чудесной девочки). Оставалась я. Мы шутили-шутили, снова позабыв о том, что со мной так шутить нельзя, ведь я могу на полном серьёзе согласиться и сделать. Она же не была против! Меня аж возмутило это воодушевление: я понять не могла, она прикидывается или серьезно? И был очевидный способ узнать. Я ее поцеловала! Это был ее первый поцелуй. Она не отпрянула, а сидела смирно, пытаясь, как я с Л в самом начале, ответить на поцелуй.

В шоке были все, весь уже зал ахнул и обернулся на последний ряд. Я осознавала, что возможны были негативные для Сандры последствия и разговоры, поэтому предусмотрительно закрыла нас волосами, чтобы никто не видел самого поцелуя, и всем можно было солгать, что я поцеловала ее чисто в щеку. Чего я и опасалась, поднявшийся кипишь был беспощаден. Как-то бурно народ отреагировал и полез к бедняжке с расспросами. Она в чувствах выбежала из зала. Через пять минут мы последовали за ней.

Л уже высказал свое недовольство моей выходкой (он до последнего считал, что мы шутим, наивный), но, вот честно, мог бы уже и привыкнуть. Сандру мы не нашли и решили направиться на третий этаж в самый дальний угол за игровой, где никого не было, и занялись своими обычными делами: говорили о чувствах, целовались, травили истории, нежились и так далее. Внезапно кто-то прошёл игровую и направлялся в нашу сторону. Было бы очень плохо, если бы это были воспитатели, но, к счастью и к удивлению, это была Сандра. Она рассыпалась в извинениях и умоляла ее не прогонять (напомню, нас некоторые воспринимали реально как короля и королеву сего заведения; хотя я б тоже так воспринимала девушку, которой каждое утро все парни при встрече вместо приветствия руку целовали). Конечно же мы позволили ей остаться и у нас завязалась милая беседа.

Только я не сразу поняла, что беседа больше походила на рекламу. Сандра не переставала рассказывать обо мне, о моих приключениях на этаже, о помощи и поддержке, которую я оказывала всем, пусть я и отрицала. Она постоянно говорила, какая я хорошая и добрая. Чудо. Истинный лидер, опора. Надо было видеть лицо Л, когда ему другой человек, которого я публично лишила первого поцелуя полчаса назад, рассказывал, какая я прекрасная и удивительная. Да я и сама сидела и поражалась услышанному, хотя все, что она рассказывала, действительно имело место быть. Мы так провели весь оставшийся вечер, не соизволив даже спуститься к людям после фильма.

А через день мы вновь сидели там же, на этот раз наедине с Л и говорили обо всем на свете. О красоте, любви, вечности, об отношениях, о людях… Обо всем! И это было именно то, что нужно. Я говорила о памяти, которая запоминает выборочно странные мгновения. И в шутку предположила, что и это мгновение я запомню навсегда. И я его действительно запомнила, потому что оно было до дрожи прекрасно! Оно было таким домашним, уютным, счастливым, что, когда солнце зашло и перестало освещать нас через окно своими лучами, стало как-то грустно, ведь эти прекрасные минуты больше не повторятся никогда. И теперь, те секунды на закате, нарисованные теплотой — одно из любимых моих воспоминаний.

А на следующее утро Л сообщил мне, что уезжает. Я была шокирована и обеспокоена: я не предполагала, что мы расстанемся на пять дней раньше. Но все же это было не точно, и висело одно условие, но будет ли оно выполнено можно было узнать только к вечеру. Очень неприятные тогда эмоции крутились во мне, погода ещё была ненастной, что усугубляло состояние. Ненавижу неопределенность, из которой был соткан весь этот хмурый и совсем не радостный день. Куча неприятных разговоров, пессимизм. Но всё преобразилось, когда вечером Л сообщил, что все же не уезжает. А потом на радостях свалил в «Зубренок». Я его обожаю.

С самого начала у нас была такая договорённость, что каждый день мы будем фотографироваться. И так мы поступали на протяжение всего времени в санатории, вне зависимости от того, насколько страшными выглядели. Мы делали сотни фотографий, я потом сидела и удаляла их пачками, оставляя только самые лучшие. На большинстве мы целовались, на них не видно наших лиц. Есть с десяток более-менее с лицами. А на оставшейся паре сотен то Л начинал позировать (он и так был не сильно фотогеничным, а когда смотрел в камеру и позировал, становился … другим несимпатичным человеком), то я моргала или приобретала два дополнительных подбородка. Но традицию мы соблюдали, и это на самом деле было здорово!