Булочка

====== Глава 1/1 ======

У каждого есть истории, на фундаменте которых можно книгу построить. Иногда они — грустные, иногда — комедийные, иногда — поучительные, а бывает, бессмысленные. Но чаще всего — это пламенные воспоминания любви. Еще чаще — первой неповторимой любви. Такой искренней, наивной и чистой первой любви. И неважно, встретили ли вы ее в школьные годы, университетские или уже будучи взрослым человеком — она навсегда останется таковой. Чаще всего воспоминания о ней вызывают улыбку и неописуемое тепло прошлого, разливающегося по телу. У кого-то — с примесью горечи, у кого-то — с хмелем, но каждый все равно дорожит этим особенным вкусом.

Я не верю в любовь, распетую поэтами. И никогда не верила. Не хочу!.. Ведь так боюсь, что, поверив однажды, начну ее ждать, а она не придет, принося тем самых тонны разочарования и разбивая мечты. Намного проще отказаться от этого: не дать надежде зародиться и сохранить свой душевный покой. Просто оставить все на волю судьбы, которая уже сама распорядится, как следует. Найдет тебя, если будет нужно, и ошарашит преображающим твой мир сюрпризом.

Моей судьбе «было нужно».

Впервые я его встретила летом 2014 года в санатории Боровое; нам было по шестнадцать. Уже тогда Л считался первым красавцем заезда: в него были влюблены все девушки, и следовательно, споры и ругательства за него на женском этаже не прекращались никогда. Он же не отдавал предпочтение никому, из-за чего ажиотаж только рос. Все хотели с ним перекинуться хотя бы парочкой фраз, привлечь внимание и, ох достижение, потанцевать.

Несмотря на наполеоновскую деятельность моих соседок, я почти всегда оставалась в стороне от этих интриг, так как на тот момент мысли мои были заняты совершенно другим человеком (ага, 40-летним харизматичным преподавателем, какие еще сплетни и мальчики, пф). Но все же целиком ускользнуть от этого мне не удавалось из-за моей новой приятельницы — Али, которая как раз и попала под его обаяние. Она была влюблена в Л по уши, и хочешь не хочешь, а ее душевные переживания обойти было невозможно. Такова участь хороших подруг: слушать, поддерживать, подстраивать встречи и «неловкие моменты», а при неудачах говорить: «какой же он козел!» У меня немного другая была тактика: я никого козлом не обзывала, но поддерживала на все 200% — ведь все ее старания были безрезультатными и чувства оставались односторонними даже после того, как мы помогли им познакомиться.

Как? А просто Аля→Я→Люба→Л. Люба — это еще одна моя поразительная сяброука, которая, как оказалось, была с Л к тому времени уже знакома год, и они были очень хорошими друзьями. Она-то и познакомила меня с Л еще в самом начале. Я не помню ни первых слов, сказанных друг другу, ни первого впечатления, ни первых касаний — лишь то, что быстро спелись мы втроем (у меня даже выбора не было) и иногда вечерами на дискотеках любили надолго засиживаться на лавках и гоготать от глупых шуток и смешных совместных воспоминаний под прожигающие взгляды девочек. Забавно то, что как раз-таки единственными, кто не был влюблен в Л, оказались мы с Любой.

Слишком много всего тогда происходило, что интересовало меня куда больше (не забываем про 40-летнего горячего преподавателя), чем популярный друг Любы из Бреста (пф, всего 16 лет), поэтому, наверное, я почти ничего о нем с того года и не запомнила. Лишь пару воспоминаний врезались мне в память.

Один случай запомнился из-за того, что поведение главного персонажа сей истории было для меня мало объяснимо. Как-то раз у меня не было настроения, и я под шумок сбегала с дискотеки. Л же напротив шествовал туда в окружении своих приятелей (иногда он напоминал мне индюка, хотя особо напыщенный на вид не был). Мы пересеклись в темном коридоре и вроде бы уже разошлись, как вдруг он схватил меня за руку. Я в недоумении тогда обернулась, а он как-то странно попросил меня вернуться в зал. Я, как и все, кто там находился, не понимала, к чему такой резкий порыв, но помявшись, ненадолго вернулась, предположив, что там, видимо, было запланировано нечто интересное. А иначе с чего бы вдруг он меня так… пафосно остановил на виду у многих, когда мы не были еще так уж хорошо знакомы? И его просьба… В общем, все это показалось подозрительным и лучше всего было вернуться. Через некоторое время так и не дождавшись ничего особенного, я все-таки ушла, но вопрос «что это было?» витал еще очень долго (не будет лишним добавить, что я все-таки списала это на его изредка проскальзывающую пафосную индюшачью натуру).

Второе воспоминание было под статусом «а-ма криминал». Когда Л заболел к концу заезда (лох), и его положили в изолятор, мы с Любой втихаря прокрадывались к нему через оборону медсестер, чтобы хоть как-то его развеять. Так как мне он в принципе был безразличен (40), я большую часть времени стояла на стреме, однако этот фрагмент того лета мне запомнился — любое движение, вызывающее хоть капельку адреналина, тогда запоминалось.

И последнее воспоминание было связано с последним днем. Тогда мы впервые, наверное, нормально вдвоем поговорили. Мы сидели на диване в коридоре, наблюдали, как кто-то уезжает, кто-то ловит последние мгновения веселья. Он шутил — я смеялась; наступил черед вопросов, которые почему-то не были заданы раньше. Было так легко и весело! Он удивительно хорошо умеет вести непринужденную беседу и находить подход к людям (когда не просыпается его индюк). Я еще тогда заметила, что в этом мы с ним очень похожи. Зашел разговор о вечном Маке. И тогда Л попросил мой номер телефона, чтобы, когда он приедет в Минск (на тот момент единственный город в Беларуси, где был популярный фаст-фуд), встретиться и вместе сходить в Мак.

И все. Больше я ничего не помню, хотя потом мне еще напоминали о множестве моментов и даже о том, что среди провожавших меня домой при отъезде, был он. Мы разъехались, забыли друг друга. Пару раз он мне писал в течение года что-то типа «Привет, как дела? Что делаешь?», но дальше общение не заходило. Все ушло и, по идеи, не должно было больше возродиться, но опять-таки то ли госпожа Фортуна, то ли сама Судьба решили, что этого им мало.

Наступило лето 2015. Я вновь приехала в Боровое. В последний раз, шестнадцать лет. И каково же было мое удивление, когда я вдруг встретила там Алю. Мы были так рады друг друга видеть! Первое, что она мне рассказала, была новость о нем: Л тоже попал на этот заезд. И о ее чувствах, что не утихли. Что еще полгода после заезда она была влюблена в Л, и он ей постоянно снился все это время. Аля — удивительная девушка, похожая на фарфоровую куклу с чутким, до ужаса добрым и наивным сердцем. Я настолько была поражена ею и ее преданностью свои чувствам (или дуростью), что даже не знала, что сказать. Когда ко мне вернулась способность говорить, я, как и в прошлом году, поддержала ее в намерениях в этом году добиться своего, внушила большие надежды, вдохновила в первый же день на успех, ведь это судьба, но…

Не её.

Л я встретила на лестнице. Он хорошо помнил меня, что польстило, и был действительно приятно удивлен. Мы весело перекинулись парой фраз, и я, небрежно махнув рукой, ускакала по делам ( 41-летний теперь преподаватель вызывал у меня больше интереса, хоть я ни капли не была так же привержена своим чувствам, как Аля).

Парень с Бреста за год похорошел еще больше, повзрослел. Он вновь сразу собрал вокруг себя всех самых интересных ребят, однако, как по иронии судьбы, я была его женским аналогом. С первых же дней я стала негласным лидером у девочек, в то время как он в свою очередь — у мальчиков.

В честь открытия заезда был устроен конкурс all girls VS all boys. Сам конкурс — полная ерунда, цель в том, чтобы все хоть немного раззнакомились и расшевелились. Я выглядела шикарно (не одним же индюкам тут блистать): красная помада, голубое с открытыми плечами платье, хитрющий взгляд. Всегда любила эффектность и всегда привлекала внимание, будучи вовсе не писанной красоткой. Внезапно мы с Л скрестились взглядами, заулыбались и на протяжение всего конкурса переглядывались. Не потому что он мне нравился или еще что, нет. Просто мне было интересно наблюдать за единственным знакомым мне и моего возраста лицом среди парней. Я не придавала этому никакого значения, и даже к концу конкурса, когда «победила дружба», для меня оставалось непонятным, почему все стали с подозрением смотреть на меня, потом на него, потом снова на меня.