Мышеловка для кота

— И как часто с тобой случаются благотворительные припадки? Я еще ни разу не замечал…

— Обычно, я подаю по пятницам… — Сидеть так, закинув голову на спинку, прикрыв глаза, можно бы очень долго. Даже вялая перепалка не раздражает и не бодрит. Так, скорее, привычка… — Ответь на вопрос, Кирилл. Иначе, не отстану. Даже в кошмары начну приходить…

А что? Все по-честному. Трепать нервы друг другу нужно взаимно. Иначе, кайфа никакого…

— Лиз, я понял, что если сейчас начну, то очень долго не остановлюсь. И тогда уже сомнений в происходящем не останется ни у кого, во всех офисах на этом этаже. А так же на тех, что сверху и под нами. Звукоизоляция здесь ни к черту, застройка-то типовая…

— Ааа… Понятно. Спасибо. — Убить бы его сейчас. Он, значит, смог сдержаться, а я не смогла. Снова обыграл. Оно, конечно, такое признание немного льстит… Но раздражает намного больше…

— Пока еще не за что благодарить… Я просто время более подходящее выберу…

— Ага. И я, как собачка, по звонку прибегу, чтобы доставить радость. Не путай меня, Кирилл, со своими шлюшками. Все, что здесь произошло — нелепая случайность. Ты выбил меня из зоны комфорта, и теперь я не ведаю, что творю. Но, думаю, достаточно. Никаких повторений и предложений. Все. Баста.

Я как-то выдохлась за эти полдня, слишком насыщенные, даже для моего извечного пофигизма. И эта наставительная речь вышла несколько вялой… Но Кир, похоже, проникся. Потому что очень долго молчал, прежде чем ответить. Его лица не видела, сидела все так же, закрыв глаза…

— Ты сейчас немного не в себе, Елизавета, и плохо понимаешь, о чем говоришь…

— Как точно подмечено. Тебе бы работать в центре психологической помощи… Ладно, Кирилл, все это весело, но я пойду. Сколько времени сейчас? В отдел кадров до перерыва успею?

— Нет. Перерыв уже начался, и ты пойдешь домой. Только обуешься, для начала…

Только сейчас опомнилась, что так и сижу разутая, в одних чулках. А этот гребаный фетишист с каким-то нездоровым интересом уставился на мои ступни. Или на фиолетовый педикюр со стразами? Боже… Еще и этот позор рассмотрел… Второй день собираюсь избавиться, да забываю…

— Я пить хочу. И вещи нужно забрать, в кабинете остались… — Заявление можно и сканом по почте послать. Отчитываться не собираюсь.

— Сейчас организуем.

Он встал, подошел к двери и, открыв её лишь наполовину, начал отдавать распоряжения, как ни в чем не бывало…

— Андерс, принеси, пожалуйста воды. Девушке плохо стало. Перенервничала. Анна Юрьевна, у вас что-нибудь успокоительное есть? Нет, не нужно "Скорую". Лучше принесите вещи Елизаветы сюда, — повернулся ко мне. — Что нужно?

— Сумочку и плащ. — Покорно ответила, понимая, что лучшего объяснения моему потрепанному виду не придумать. Если бы не одно "но": боюсь, никто не поверит, что я так умею нервничать… А если поверят, что ж… Мне уже без разницы.

Андерс, видимо, за водой отправился прямо в Москву. Можно понять: не местный, в питерских супермаркетах ориентации ноль…

Потому что несчастную бутылку он принес на полчаса позже секретарши, которая стрелой метнулась и вещи мои приволокла. Хотя, её тоже понимаю: обеденный перерыв в разгаре, нужно хоть кофе попить, а она тут носильшицей подрабатывает…

В общем, я успела поправить прическу (или то, что от неё осталось), стереть салфеткой оставшийся макияж, и даже накинуть плащик, а Андерс все где-то пропадал. Кир мерил кабинет шагами, почти не оглядываясь на меня, будто и не зная, что за мамзель тут сидит. Волновался?

— Кирилл, я воды сама себе куплю. Какой смысл ждать? Пойду…

— Сиди. Андерс тебя домой отвезет.

— Вот еще. Я в полном порядке. Тем более, сама за рулем…

— Я сказал — отвезет, значит, так и будет.

— Что еще за диктаторские замашки? "Я сказал", — передразнила. — А кто тебя спрашивал, если не секрет?

— Если ты помнишь, то для всех действует версия, что у тебя нервный срыв…

— Ага. И веришь в неё только ты. Убеждать остальных не советую.

— Это еще почему?

— А тогда конец твоим нормальным отношениям с коллективом.

— Как интересно. Причина?

— Обычно, это я людей до срыва довожу. В это любой поверит. А если тебе такое со мной удалось — ты ужас, какой зверь, изверг, тиран и вообще…

— Да мне, вообще-то, без разницы… — Пожал плечами.

Я ответила тем же, по привычке отзеркалила жест..

— Ну, тогда убеждай. Я в этом не участвую.

Он уже открыл рот, чтобы возразить, но в помещение ввалился блондин. Вернее, вошел почти без звука, но будто занял половину объема. Тесно как-то стало. Откуда он, такой большой, взялся?

Мне достался очень короткий взгляд, вскользь, а потом он уставился на Кирилла. Похоже, старательно отводит глаза, потому что они, то и дело, скашиваются в мою сторону. Стесняется, что ли? Или боится в открытую смотреть? Тоже забавный фрукт, было бы время — обязательно попробовала бы поковырять, что там за начинка внутри…

Но "фрукт" лишь угрюмо протянул воду Кириллу и бросил, коротко:

— Выйдем, Кирилл… Владимирович, — судя по паузе, по отчеству звать его не привык. — Нужно сказать пару слов, без посторонних.

Кир оглянулся:

— Лиза, подождешь?

— А куда я денусь? Вы же говорить собираетесь в приемной? Мимо вас, все равно, не проскочу.

— Действительно. Пойдем, пообщаемся. Надеюсь, не очень долго? Тебе еще нужно Елизавету до дома доставить. Ей за руль, как бы, нельзя…

— А вы тут еще и по пятьдесят грамм, что ли, дернули? — Бровь белобрысого старательно ползла вверх, как он её ни держал на месте. Усиленно делал вид, что ничуть не удивлен, и расстраивался, что не выходит.

— Нам здесь еще алкоголя не хватало, правда, Лиз? — Так это произнес, будто в сообщники записал. Наигранно-дружеским тоном.

— Я вообще не пью в незнакомых компаниях. Поэтому, не понимаю, о чем вы. — Лицо кирпичом, и пусть сам выкручивается.

— А в чем дело тогда? Я не понимаю, с каких это пор я должен подрабатывать шофером для персонала?

Ни фига ж себе! Это он меня сейчас персоналом обозвал?! Ладно, припомню…

— Лиза перенервничала, я же сказал! — Кирилл бесится. Не любит, когда ему что-то против говорят? Тогда, какого хрена нянчится со мной? Должен был три раза дойти до белого каления…

— Да. У меня на валерьянку побочный эффект проявляется. Она расшатывает мой эмоциональный фон, делает опасной для окружающих. В общем, дура-дурой становлюсь. Хотя, если вам не жалко окружающих, я и сама доберусь. Не напрягайтесь, я это Кириллу уже полчаса твержу. — Ну, чуть-чуть преувеличила… Подумаешь…

— Ладно, Андерс, пойдем, расскажешь, что там стряслось. Лиза тебе зубы заговаривать будет, пока не убежишь. Пожалей психику, сделай перерыв. — Это, значит, о психике блондина Кир переживает. А кто подумает о моей?

Но вопрос так и остался без ответа: оба свалили, чуть не забыв оставить бутылку.

Я водички попила. Подождала. Еще попила. Потом стало скучно. И дверь захлопнута не до конца. И — нет, я не люблю подслушивать. Вообще, никогда так не делаю. Просто подошла, чтобы поплотнее прикрыть… И немножко задержалась. И нечаянно услышала, о чем эти товарищи спорят…

— …выгораживать тебя перед Иркой! — Это Андерс шумит. Ого, а он может быть грозным. — Она не дура, и давно догадывается, что ты не совсем чист. Если хочешь кобелировать, то хотя бы не на моих глазах!

Так, запомним. Ирка, значится. И подарки, наверное, от неё. Сидит, значит, бедная, ждет под окном, а этот гад со мной развлекается! Нужно бы её телефончик раздобыть. Так, на всякий случай.

Кир ответил, но слишком тихо. Я не расслышала.

— Достал уже, честно! Вот скажи, когда ты угомонишься?

Снова бурчание в ответ. Хоть голову просовывай в щель, чтобы услышать, что он там бубнит…

— А ну-ка, объясни мне, Кир… Очень выгодный бизнес, в который я бабки вложил, он действительно выгодный? Или вся затея — ради юбки? Ты меня за этим в Питер притащил? — Вот теперь, он точно злится…