Мышеловка для кота

Ольга Николаева (Anabolik)

Мышеловка для кота (Кошки-мышки)

Пролог

— У вас пятнадцать минут на то, чтобы рассказать обо всем, чего хотите, и получить мой ответ. Если получится. — Надо же, какое гостеприимство… Даже голову не изволил повернуть, чтобы посмотреть на вошедшего.

— Добрый день. Думаю, мне этого будет достаточно. — Ну, вот. Теперь мы удивились, не успев прикрыть интерес, и взглянули в мою сторону. Нормально, я привыкла.

— У меня назначена деловая встреча, а не свидание. Дверью ошиблись.

Как же, ошибешься тут: пришлось просочиться через три кордона из амбалов, всех, как один, будто сошедших с кадра дешевых российских сериалов про 'новых русских'. Они, похоже, и не стесняются этого сходства. Вполне возможно, оттуда и набрались представлений, как себя вести и как выглядеть. Через полчаса этих дотошных проверок с предъявлением паспорта, доверенностей и тому подобной ерунды, уже ощущаешь себя липкой и грязной. Они ж не только физиономию разглядывали, уроды, скучно им…

— Я и пришла к вам на деловую встречу. Документы проверила ваша охрана.

Плохо скрытое удивление и недоверие на лице, с легким оттенком пренебрежения, — тоже привычная реакция, в последние пару лет моей жизни. Спасибо, уважаемый товарищ, тебе за это. Бесит меня такое отношение и раздражает. И дает силы: нет большей радости, чем утереть нос всем этим самоуверенным зазнайкам мужеского пола, которые считают, что женщине в их серьезном мире совсем не место. Тем более — женщинам моложе тридцати.

— Мда? В вашей компании больше некому вести переговоры?

— Есть. Но выбрали меня. Наверное, решили, что лучше всех справлюсь, я не уточняла.

Очень даже уточняла, и даже просила: отправьте вы, ради Бога, Рахманова. У него зубы уже давно наточены, разберется и справится. А я понятия не имею, о чем и как можно говорить с племянником бандита, полгода назад 'погибшего' на трассе под Ростовом. Погиб он, само собой, не без помощи, оставив какое-то необъемное наследство, и ни одного юр. лица, на котором это наследство могло бы числиться. Я уже наобщалась за эти полгода с невнятными людьми, которые отказываются называть имя, но дают гарантии, что все эти тонны налички никуда не пропадут. Это в наше-то время, когда даже в ларьке за жвачку нормальные люди платят карточками. А у этих — нал, и только, пусть и относительно белый… Рахманова не отправили — не его, мол, уровня дело. И даже юристы открестились — сама справишься. Договор составлен, всего и делов-то — подпись получить. У собственника и потенциального партнера. А он не хочет ставить подпись. Не посылает и не выселяет из помещения, и договор не подписывает. 'Только при личной встрече'. И все.

— Ну, что ж. Я слушаю, девушка.

Еще одно спасибо за 'девушку' и за снисходительный тон: он должен бы вывести из равновесия, по задумке говорящего, да вот только меняя — раззадоривает. Люблю удивлять.

Но этого самоуверенного хищника удивить очень сложно. Пока я рассказываю о преимуществах продления договора, и почему сотрудничество с нами престижно, он почти не слушает. Он… смотрит. Разглядывает. И я в своем строгом, закрытом наглухо костюме кажусь себе совершенно голой. Потому что юбка до самых колен не может скрыть эти самые колени, а ноги хотелось бы спрятать куда-то поглубже, да мягкий низкий диванчик в люксовом номере гостиницы этого не позволяет. Черт меня дернул сегодня выбрать самые высокие шпильки… Не вынесла этого наглого осмотра, когда он совсем уж упорно уставился на грудь. Вернее, на то место, где пуговки блузки слегка расходятся при движении. Сделала паузу, хмыкнула. Эффект — не тот. Поднял глаза, цинично ухмыльнулся:

— Продолжайте. Я слушаю.

— Я все сказала. — Посмотрела на время — семь минут. Уложилась. Теперь бы не начал затягивать оставшиеся восемь…

— Кофе будете? — Ух, ты… Какое внимание к моей незначительной персоне…

— Боюсь, мы не успеем за отведенное время. Не хотелось бы злоупотреблять и обижать, оставляя недопитым…

— Я добавлю еще пятнадцать минут.

— Спасибо. С сахаром и сливками.

Он кому-то звонил и делал заказ, продолжая все так же беспардонно пялиться на мои достоинства, позволяя рассмотреть и себя.

Что ж, попадись он мне в другое время и при других обстоятельствах, я давно уже пускала бы слюнки… Нет, честно: такие экземпляры самцов живьем встречаются очень редко. Только в рекламе мужского белья и парфюма, да в некоторых фильмах, затертых до дыр многократными просмотрами. Он — обалденный, как сказала бы моя Нинка. И я бы не стала спорить.

Ухоженный: хорошая стрижка, гладко выбритый, костюм сидит как влитой, рубашка, кажущаяся очень простой, на деле стоит не одну сотню баксов… И отсутствие галстука — очень продуманная небрежность, позволяющая выставить напоказ мощную загорелую шею, и блеск золотой цепочки — о, да, конечно, она выглянула совершенно случайно…

Плечи широкие, ноги длинные, осанка охренительная, явно какой-то спорт, или занятия в зале… Сладкий мальчик… Если бы не глаза… Холодные, спрятанные под полуприкрытыми веками, наблюдающие за тобой, как за назойливой мошкой… И циничная насмешка в них — непреходящая… А за всем этим прячется хищник, непрерывно следящий за каждым движением. Один промах — и вцепится в горло, не отпуская.

Короче, от таких вот 'сладких' лучше держаться подальше, как бы ни возбуждали они интерес. Если хочешь остаться с нормальной, не поломанной психикой — прячься, сворачивай, как только замаячит на дороге. Лучше уступи, обойди. И плевать на эту ауру мощи, уверенности, небрежной демонстрации: вот он я, хозяин жизни, подходи, глядишь, и тебе кусочек счастья отвалится…

— Зачем тебе это нужно? — Нежданный вопрос вырвал из размышлений. Помечтать-то можно, в конце концов…

— Нам нужно заключить официальный договор, мы и так уже полгода работаем в помещении, не имея никаких гарантий. И деньги отдаем непонятно кому..

— Нет. Я спрашиваю, зачем это нужно тебе, а не твоей компании?

— Затем, что это моя работа. Я её выполняю.

— И на кой тебе эта работа?

— Странный вопрос. Затем же, зачем и остальным. Зарабатываю деньги. Обеспечиваю себе жизнь.

— Мужчина не в состоянии? Или найти подходящего не можешь? — Началось. Извечный вопрос, доставший до самых печенок.

— Предпочитаю от мужчин не зависеть. — Постаралась не скрипеть зубами.

— Похвально. Однако ж, приходится, да?

— Мы все в чем-то от кого-то зависим. Но я стараюсь свести это к минимуму.

— А если не получается?

— Мне кажется, мы ушли от темы разговора… — Невежливо, конечно, но время бежит, а он развлекается. За мой счет, и за счет моих невосстанавливаемых нервов.

— Нисколечко. Что я получу, если соглашусь на ваши условия? — Наконец-то. Этот цепкий взгляд заинтересованности — его ни с чем не спутаешь. Только сейчас он соизволил хоть как-то проявить, что вообще слушал, о чем я распиналась.

— Лучшую цену в городе, гарантии длительного сотрудничества, авторитет федеральной сети… — Все эти преимущества я научилась перечислять на автомате.

— Я все это знаю, проблем со слухом нет. Кроме вас, на это помещение стоит очередь из десятка желающих. — И не врет же, гад. Все об этом прекрасно знают. И ждут, когда мы облажаемся и уйдем. — Нужен еще какой-то бонус. Такой, которого больше никто не предложит.

— Вашу арендную ставку никто, кроме нас, в этом городе не потянет.

— Да плевать. Сделаю склад. За копейки. Или городу отдам, под спортзал, в качестве благотворительности.

— Это же потеря дохода. Невыгодно.

— Переживу. Мне это все досталось на халяву, и хлопот прибавилось. Вторую неделю здесь зависаю, чтобы разобраться с новыми проблемами.

— Что вы хотите?

— Говорю же, бонус. Лично для меня.

— Что именно? — Терпеть не могу хождения вокруг да около. Не умею играть в угадайки.

— А что ты мне можешь предложить? — Ударение на 'ты' мне очень не понравилось. Но надежда, что я неправильно поняла, еще оставалась.