Страница 22 из 116
Кира, похоже, не удовлетворило, что я не принимаю в процессе никакого участия. Просто стою и думаю. Беда, конечно. С его-то мнением о себе, как о самце, которому никто не отказывает, несколько обидно… Я это понимаю. Но на кой хрен снова лезть мне под юбку? Можно действовать и более мягко…
— Кирилл, прекрати. — Оторвалась на секунду. — За дверью люди. И Андерс со всеми не справится, он не заменит толпу твоих бритых уголовников…
— Зря обижаешь людей. Все приличные… — Вот, уважаю парня: умудряется тискать меня, целовать шею, и выгораживать своих горилл. А еще говорят, что только женщины способны выполнять одновременно несколько действий. У этого товарища тоже неплохо выходит…
А вот сажать меня на подоконник мы совсем не договаривались! Вцепилась в плечи, почти заорала:
— Кир, зачем?!
— Ты для меня слишком маленькая, так удобнее… — И снова целоваться лезет.
— А если я выпаду? Об этом подумал?
— О, извини. Это легко решается. — И перетащил на стол. Теперь с другой стороны.
Только пришла хорошая идея в голову, чтобы снова гадость выдать… Ушла очень быстро. Игры закончились. Меня соблазняли, и очень успешно. Думать уже не могла. Могла лишь постанывать, когда его пальцы зарылись в волосы… Заколка, похоже, сломалась… И впиваться ногтями в мышцы, спрятанные под тканью, тоже получалось неплохо… Не помню, кто галстук ему развязал. Я его точно стягивала и бросала куда-то, к чертям…
Главная моя заслуга — в том, что не позволила оторвать все пуговицы на блузке. Мне же ещё выходить отсюда, на глаза сотоварищей… Заставила расстегивать, медленно и вдумчиво. Не помогала. И не призналась, что половина из них — обманка, и вообще, расстегивается она со спины и снимается через голову… Извращенка, наверное, но особый кайф доставило наблюдать, как он раздраженно пыхтит, пытаясь вынуть бусинку из несуществующей петельки непослушными пальцами… Этой минуты хватило, чтобы слегка перевести дыхание, руки от него отвести…
Но препятствие надолго этого дельца не задержало: он просто выдернул ткань из-за пояса юбки, задрал до шеи, и впился губами в кожу, прикусывая, на самой кромке белья. Застежку лифчика нашел, не задумываясь, вот она-то проблем не вызвала…
— Кир, прекрати. Ты мне синяков и засосов наставишь.
— Ага. — Такой довольный.
— Что "ага"? Ты понимаешь, что они проходить будут недели две?
— Ну, зато не будешь ни перед кем заголяться минимум пол-месяца… — И все это — не отрываясь от тела. Надо же…
— Кир, у тебя что, два года секса не было? Что ты так звереешь?
— С тобой — нет. — И принялся меня укладывать. Прямо на стол. На котором еще валялся опрокинутый монитор и куча всякой другой ерунды. Часть была сдвинута в кучу на край столешницы, часть — полетела на пол…
По-моему, кто-то заглядывал в дверь… Интересно, он видел, как я сопротивлялась? Или с того ракурса все выглядело более… интересно?
Кир что-то рыкнул, не очень внятное, даже мне страшно стало. Ну, так, не очень, конечно… А дверь закрылась, с грохотом. Сдается мне, это был Андерс… Обиделся, наверное. Я бы точно обиделась на его месте. Интересно же знать, что там друг творит с обнаглевшей сотрудницей…
А я, действительно, обнаглела: укладывать себя не позволила. Крепко обхватила Кирилла за шею, уселась обратно, обхватывая ногами, поплотнее… Юбка опять предательски трещала… Дежа-вю какое-то…
Он, между порочим, не возражал. Бурчал только, не очень довольно, потому что в таком положении… упссс… трусики не снимались. А рвать синтетическое кружево умеют только герои дешевых романов. Ну, и не очень дешевых, конечно, тоже… Только живьем такого мне видеть не доводилось… Хотя, видит бог, Кир старался…
Это, наверное, было бы смешным, и я бы поразвлекалась… Да только вот, ощущать, как дрожат от нетерпения руки мужчины, который пытается тебя раздеть… И ласкает тебя этими горячими руками, так, что и самой не грех бы стягивать это самое белье, чтобы не мешало… Потому что — мало тех прикосновений, раздражающих кожу своей незавершенностью… И все тело болит, требуя, чтобы его, наконец, накрыли, прижали, подмяли, обволокли, и не надо нежностей… Хочется быстро, все и сразу! Два года пыталась забыть, и засыпать, не думая. А тут — на тебе, бери, пользуйся, наслаждайся. И проклятое кружево, которое не слушается… с завтрашнего дня — только хлопок, с ним проще…
Ему, слава богу, хватило, наконец-то, ума просто сдвинуть в сторону жалкие тряпочки. И жадно, на грани грубости, пройтись там, где все уже болело от сводившего напряжения. Нежности — ноль, но я бы от неё сейчас просто сдохла, не выдержав еще и секунды ожидания. А потом резко вторгся пальцами, заставив изогнуться дугой, закинув голову, вжимаясь в него ноющей грудью… Хотелось орать в голос, но, где-то на периферии, остатки разума вопили "Нельзя", и мне оставалось только закусывать губы, чтобы сдержаться…
Он что-то заметил, похоже, ухватил за затылок, притянул ближе, заткнул мне рот своим, сглатывая рвущийся стон, и отвечая вздохом, таким же утробным… А жадные пальцы не останавливались, все больше дразня, вызывая все большее чувство неудовлетворенности. Мало. Этого было мало. Но большего он не давал, будто бы издеваясь.
— Лиза, держись крепче… — Оторвал мои руки, впившиеся в его шею, завел за спину, придавая большую устойчивость. — Не падай, пожалуйста.
Как еще он разговаривать может? Когда у меня в глазах темнеет…
Придерживая за спину, вновь склонился к груди, подразнил дыханием и больно впился. Еще одно легкое движение руки — и я взорвалась, рассыпалась и обмякла. "Губы в кровь, наверное… " — смутная мысль пришла и тут же исчезла.
Кирилл успел поймать, когда я начала плавно съезжать на столешницу… Иначе, свалилась бы к его ногам… В самом прямом смысле, никаких метафор…
Прижал к груди, не прекращая поглаживать везде, где дотягивался… Но из меня будто воздух выпустили, даже реагировать не могла. Просто висела на нем, мелко вздрагивая, пробуя отдышаться…
— Ты как? Все нормально? — Надо же, какое участие… Мне бы сейчас в какой-нибудь темный уголок, и чтобы не кантовали…
— Ммм… Угу… — Все, что смогла ответить. Не открывая глаза. Веки, будто свинцом налитые, не открывались.
А он… Начал поправлять одежду. На мне. Все так же придерживая за спину, вернул на законное место бюстгальтер, застегнул. Лямочки поправил. Затем блузку вниз натянул. Я, наверное, жалкое зрелище сейчас представляю…
Аккуратно пододвинул к себе, помог встать на ноги, теперь уже до юбки руки дошли, до моей многострадальной. Интересно, она еще будет жить, или теперь — только на тряпки?
— Кирилл, а… ты? — Вот, мысль, смутно блуждавшая в голове, наконец, оформилась. Это же ему было нужно, он настаивал, а получается… У Кира, как и прежде, облом.
— Что "я"? — Он перевел глаза от края блузки, которую сейчас заправлял за пояс, на мое лицо?
Поморщилась. Снова игры.
— Так же нечестно. Ты свою порцию не получил…
— А… вот ты о чем… я передумал.
— В смысле? — Так меня еще никто не удивлял…
— В прямом. — Он сделал паузу, чтобы критически меня осмотреть. Лучше бы сразу осматривал, теперь-то зачем? — Не хочешь на диван присесть?
— Хочу. Я бы, вообще, домой сейчас пошла и под одеялко… — Мечтательно вздохнула…
— Это приглашение?
— Иди ты нафиг. Я устала от тебя, и отдохнуть хочу. С какого рожна приглашать-то?
— Ну, я так спросил, чтобы проверить, на сколько ты вменяема сейчас.
На диван, все-таки, перетащил. Или перенес, так более приятно звучит…
Уселся рядом, вздохнул, глаза потер… Будто забыл о вопросе.
— Может, ответишь, все-таки, зачем было весь этот сыр-бор разводить? Ради того, чтобы остановиться?
— Лиза, я одного не пойму: ты всегда такая настырная?
— Целеустремленная. Так правильнее. Когда резюме пишешь, недостатки нужно обзывать так, чтобы они казались достоинствами. Если нужна будет помощь — обращайся. Научу. Даже бесплатно, в порядке благотворительности.