Мышеловка для кота

К ЗАГСу приехали взвинченные, как черти. Андерсу я помог завестись и завертеться. Он был мне очень благодарен. Несомненно. Я бы даже не подумал сомневаться.

А вот Лизку мне отказались показывать. Сказали, что здесь, но ее необходимо ждать. Я взвинтился еще больше. Андрюха спас от буйства и помешательства. Отвлек разговорами и шутками про уже окольцованных счастливчиков. Чуть ли не пальцем тыкал, показывая, что скоро и я буду улыбаться так же. По-идиотски.

А потом заиграла эта чертова прекрасная музыка, после звуков которой должно гарантированно придти счастье. Я в это верить, само собой, не собирался. И не верил.

Музыка играла. Я ждал невесту. Она где-то задерживалась. Это нормально, кажется. Но я все больше психовал.

Лиза вошла совсем не в те двери, на которые мы пялились с Андерсом. Откуда-то сбоку, неожиданно. Не знаю, как понял, что она рядом. Просто почувствовал, оглянулся. Да, люди не врут: с этой музыкой реально приходит счастье. Не пойму, зачем мелодию назвали маршем. Разве же это марш?

Вот такая чушь по мозгам скакала, когда я разглядывал свою почти уже жену. Она была какая-то другая. Будто немного смягчили краски, разгладили черты лица… Лиза, всегда такая собранная, закрытая, напряженная, словно расслабилась. Распустилась, расцвела.

Глаза, обычно цепкие и настороженные, были широко распахнуты. Девочка. Такая нежная девочка, такая сладкая, воздушная. Моя.

Я на какое-то время завис и замер. Ошалел немного. Забыл, что нужно делать дальше. Смотрел и радовался, как дурак.

Спас, конечно же, Андерс. Присвистнул даже. Негромко, но мне хватило, чтобы опомниться. Пошел навстречу. Сзади неслось, неприлично громким шепотом, "чувак, я уже говорил, что тебе завидую? " Отмахнулся от него, как от мухи. Хоть лопни от зависти, но только — молча.

Лиза вцепилась мне в локоть, как утопающая. А в глазах — испуг и паника. Кто бы мог подумать, что эту невозмутимую язву так накроет? Даже представить себе не позволял. А ведь она говорила, что не хочет, и не нужна эта маета.

Пришлось подбадривать. Молча. Погладить пальцы, отодрать их от рукава, уложить более аккуратно, придержать, чтобы вновь не цеплялась отчаянно.

Тетка в строгом костюме с огромной нелепой брошью нараспев зачитывала какую-то ересь. Смотреть на нее не хотелось и слушать — тоже. Я бы Лизку не прочь порассматривать. Такую непривычную, надо же оценить, покрутить, потрогать… Я ее сутки в руках не держал. Это много.

А пришлось пялиться на идиотскую брошку. Сидящую на монументальном бюсте, который от слов раскачивался.

Понял, что тетка замолкла, когда брошка прекратила качаться. Все чего-то ждали. Вопрос был, видимо. Знать бы, о чем спросила-то. Вопрос повторили. Дурацкий. Зачем я сюда приволокся? Чтобы сообщить, что не согласен?

Не стал философствовать вслух. Просто сказал "да". Лиза тоже в облаках витала. Толкнул ее локтем, немного. Очнулась, тоже согласилась.

Черт, как же все затянуто и глупо! Мыслишка была такая: может, черкануть быстренько в этой книжке, потом Лизку — в охапку, и валить, валить отсюда, нафиг!!! Оглянулся, просчитывая пути отхода. Поймал взгляды свидетелей. Нинка откровенно ухмыльнулась, понимающе. Андерс нахмурился и показал кулак. Предатель. Весна придет, все вспомнится…

Вот немного отойдем от свадьбы, и плотно займусь поиском пары для друга, Лизку подключу. Заставлю жениться на ее шальной подружке. Даже не сомневаюсь, что у нее все приятельницы такие — необычные. Пусть помучится, а я повеселюсь.

Росчерки поставили, колечки друг другу надели. Лизу мою, уже стопроцентно мою, пошатывало. Примеривался, чтобы на руки подхватить, в крайнем случае. Не пришлось. Она вдруг взялась целоваться. А грозилась, лишь пару дней назад, что никто не дождется. Что цирк бесплатный не будет устраивать.

Какой там цирк, мать моя женщина. Увлеклась Лизонька. И я увлекся. Похоже, народ просек тему и начал отсчитывать. Рановато, я бы сказал. Но не сказал, ибо был занят.

Потом началась канитель с обнимашками-поздравлениями. Ворохи цветов, какие-то несусветные. И ведь предупреждал всех: не дарите лилии, не нужно, Лиза не оценит. Я-то и вовсе не пойму, что мы будем подметать этими вениками… Нет. Нашлись умные: вручили охапку белоснежных. И не одну.

Лизка, принимая, ухмыльнулась и на меня покосилась. Со значением, типа, помнит и не забудет. Я сделал рожу кирпичом. А что такого? Это же не я дарю. А васильки в декабре не водятся, где их взять-то?

Слава яйцам, хоть короба с подарками в ЗАГС никто не притащил. У меня еще брезжила надежда получить сертификат на остров…

Ну, а когда мечтать-то еще, если не в день свадьбы?

А у Лизки, похоже, настал момент вселенского пофигизма: она улыбалась, подставляла щеки для поцелуев, обнималась со всеми, даже с не очень знакомыми мужчинами. И не важно, что Андерс и Нина уже превратились в подставки, с головой накрытые образцами изысканной флоры из местных магазинов. Букеты принимались, торжественно осматривались и передавались в руки свидетелям. Кстати, не удивлюсь, если она запоминала каждого, кто неправильный цветок всучил. С Лизаветы станется…

Отдельное развлечение — фотография. Много раз. В одном и том же составе. На каждой ступеньке неимоверно длинной лестницы. Упрел, пока спустились. Лиза первая сообщила, что ей этой памяти уже достаточно и пора отсюда валить.

У нас еще отдельная фотосессия намечалась.

Пока гостей в ресторан везли, поили шампанским, кормили бутерами, фотограф нас укатывал в студии. Раньше считал, что фотомодели — лентяи и бездельники. Ошибался. Адская работенка, надо сказать: замирать в идиотских позах под яркими лампами. Снова упарился. Хотел свалить уже, но Лиза так увлеклась… Залюбовался даже. И снова обнаружил, какая она у меня красивая. Странно. Вроде бы, давно уже знал. А вот тут удивлялся, при каждом взгляде. Может быть, оттого, что она удивительно много молчала?

Хотя, неуютно стало без её вечных колючек и язвочек. Хотелось удрать от всех и просто поболтать.

Ни фига. На банкет пришлось тащиться. Мы же танец репетировали! Это вам не хухры-мухры! Зря, что ли, напрягались?

Станцевали. Я увлекся. Ни разу на ногу жене не наступил. Кружил ее по-всякому. Жена… Слово-то какое непривычное. Вот пока обдумывал его и примерялся, всю мелодию и оттоптались.

А потом сидел за столом, слушал тосты и наблюдал, как Лиза танцует с другими. С отцом — вытерпел. С братом — тоже ерунда. С каким-то пожилым родственником — даже не обратил внимания. А вот когда к ней начали подтягиваться молодые мужики, во главе с Андерсом… Мне это сильно не понравилось. Очень сильно.

Вообще-то, я не ревнивый. Но чужая ладонь, здоровая такая, на Лизиной обнаженной спине — это безобразие. Некрасиво, неправильно. Бесило. Раздражало.

Лиза, поглядывая на меня из-за очередного мужского плеча, похоже, что-то почувствовала. Посмотрела удивленно и… показала язык. Вот и как тут вытерпеть?

Пришлось подниматься и столбить территорию. Будто этим недоумкам было недостаточно присутствовать на нашей свадьбе. Не понятно им было, что Лиза — жена моя, и делать с ней рядом нечего.

— Кир, ты же не танцуешь? — Лизавета безмерно удивилась, когда я отодвинул от нее очередного партнера, а ее придвинул поближе. Поплотнее. Впритык, короче, чтобы и миллиметра не осталось. Чтобы ни одна собака не втиснулась.

— Тебе показалось. Очень даже. — В принципе, это не сложно. Просто раньше необходимости не было. А кружить под музыку с женой в руках — намного интереснее, чем сидеть за столом и слушать всякий бред.

Одна беда: все присутствующие тетки, словно сговорились, начали перетягивать меня к себе. И некоторым же не откажешь. Маме, например. Или теще…

Тут мне процесс внезапно разонравился, но пришлось терпеть.

Ровно до того момента, когда меня спас Андерс.

Ну, как спас… Огорошил:

— Кирилл. Невесту украли.