Мышеловка для кота

Я ничего не сказала. Не придумала просто ничего подходящего. Лишь наблюдала, как в комнату вваливается Андерс.

А потом ахнула.

— Мамочки! Что случилось?! Я же вас не так давно оставила, и все было хорошо… — У блондина были разбиты губы. А левый глаз стремительно заплывал, наливаясь каким-то страшным лиловым цветом… Хуже всего, что этот придурок пытался ухмыляться…

— В общем, не парься, Лиз. — Мой возглас блондин, как будто, проигнорировал. Лишь отмахнулся. — Это любовь, настоящая. Зуб даю. — Снова попытка улыбнуться, от которой нижняя губа сильнее закровоточила. Андерс поморщился, потер ее рукой, но не издал ни одного лишнего звука.

— Это который же, интересно? Целый, или выбитый? — Не удержалась от подколки. — Думать надо, нечего тут зубами разбрасываться, или у тебя лишние?

— Да не, зубы-то все на месте остались. Но могут и вылететь, если ты сейчас же не скажешь о том, что поверила в чувства Кирюхи, а меня простила. — Жалобная мина у него получилась очень вчразительной. Только вот, во мне больше злость нарастала.

— Это шантаж такой, что ли? — Повернулась к Янкевичу. — И не жалко тебе друга избивать для таких целей?

— Заслужил. И это не шантаж, а воспитание. Чтобы думал, на будущее, что мелет. — Взглядом Кирилла можно было бы убивать. А еще он выразительно потер сбитые костяшки. Черт. Мало того, что дурной, так еще и агрессивный тип ко мне в мужья напрашивался… Зря я так торопилась соглашаться.

— Лиз, Кир мне впервые по мордасам дал. Никогда такого раньше не было. Ни по каким причинам. — Кривясь и шипя, Андрюха откровенно ржал. Его ситуация забавляла. — Так-то, я бы и не поверил, что из-за женщины его так понесет. Орать — да, бывало, глотку драл. Выгонял, не разговаривал. Но чтоб так, без предупреждения, заехать в глаз, а потом по челюсти… Любит тебя, короче, так, что башка отключается. На поворотах заносит, инстинкты одни остаются. Такие… — Неопределенно помахал в воздухе растопыренной пятерней… — Нехорошие..

— Кир? — Потеряла слова. — Он это серьезно? — Подошла вплотную, так, что пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза. — Ты побил его после нашего разговора?

— Не побил. Мозги вправил. Что-то у него схемы сбились, нужно было потрясти. — Даже тени улыбки не промелькнуло. Кирилл оставался невозмутимо серьезным.

— А по-другому нельзя было? Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда руки распускают… — Не понимала, как реагировать. Вроде бы, приятно должно быть… Наверное… Мужчины из-за тебя подрались… Но мне стало еще хреновее.

— Лиз, я задолбался улаживать наши отношения. Реально, хочу просто спокойно жить с тобой рядом и не бояться, что снова удерешь. — Вздохнул. Слова ему тяжко давались, это было заметно по тону, по тому, как с трудом их выцеживал, сквозь сжатые зубы. — И от кого не ожидал такой подставы, так от него. И, ладно бы, по делу молол. А так… чушь собачья…

— Короче, Лизок. Кир в этом флигеле свиданья назначал лет до восемнадцати. Малолеткам, таким же, как и он. От предков, от меня, от Ирки прятался. Чтобы не знали про его влюбленности. С тех пор больше десятка лет прошло. А ты — вообще, единственная за это время, кто в его дом попал. Так что, не думай лишнего, Кирыча прощай, меня извини, и живите счастливо.

— А если я не поверю?

— Тогда, наверное, зубы точно выбьет… Хотя… Нет, не получится. Я буду наготове. — Снова ухмылка. — А вообще, довела парня уже до ручки. Прекращай над ним издеваться. Совет вам, как говорится, да любовь.

— Андре, ты какой-то странный… Не пил, случаем? — Я все больше терялась.

— Нет. Мозги встряхнулись немного. — Посерьезнел, мигом. — А вообще, завидую вам, дуракам. И не завидую — тоже.

— Кир, может, врача ему вызовем? Вдруг, сотрясение? — Тот лишь мотнул головой, отрицая. — А что с ним делать?

— Если он убедил тебя, и больше обид нет, отпустить восвояси. А если остались вопросы — мучай дальше, так уж и быть…

— Ты что, спятил, Кир? — Ошеломленно заморгала. Чуть не споткнулась, наступив на длинную полу халата. Кирилл дернулся, обхватил руками, помог удержать равновесие, да так и не выпустил обратно, даже когда я стояла уверенно.

— А в чем проблема? — Казалось, он вообще забыл о слегка поврежденном блондине: ладонями лицо мое удерживал, взгляд тоже на мне сосредоточился, еще чуть-чуть, и целоваться полез бы…

— А если у него сотрясение?! А раны обработать? Как можно его отпустить восвояси, просто так, без помощи?! — Не было предела возмущению. — Ты такой жестокий?

— Значит, простила, раз отпустить готова? — Вкрадчивым тоном. И губы к моим все ближе…

— Твою налево, Кир, ты опять все переиначил! — А глаз не отвести от его рта, и от того, как облизнулся, в предвкушении…

— В общем, так, голуби. — Голос Андре прорвался, будто сквозь пелену. Даже головой встряхнула, чтобы избавиться от наваждения. Получилось весьма слабо. — Я сваливаю. Иначе, прилетит еще и за то, что стоял и подглядывал…

— Дверь захлопни, пожалуйста. — Вот. Нужно запомнить, что мой будущий муж — еще и редкостное хамло.

— Эх… Лиза… Вот зачем ты его выбрала? Я бы за тобой красиво ухаживал… — В мечтательно-сожалеющем тоне "пострадавшего" откровенно сочилось ехидство

— Млять! — Зато Янкевич смог от меня оторваться. Дернулся в сторону Андерса, с каким-то рыком. — Вот сейчас тебе медицинская помощь, точно, понадобится!!!

— Все. Сваливаю. Пошутил. — Дверь захлопнулась. Потом в ней щель появилась. — Но ты подумай над моими словами, Лиз…

А потом уже точно захлопнулась. С грохотом. Ее Кир изнутри так дернул, что стены задрожали.

— Ты зачем так реагируешь? Видно же, что специально подначивает. Нравится тебя дразнить… — Погладила по плечу, успокаивая. — А ты ведешься, как маленький.

— В общем, завтра же в ЗАГС едем, подавать заявление. Заколебали все. — Он устало потер лицо, с силой давя ладонями. Присел на кровать, потом растянулся на ней, зевнул, глаза прикрыл.

— А ничего, что завтра — воскресенье? Они ж не работают, закрыты должны быть. — Я так и осталась на месте, посреди комнаты. Наблюдала за происходящим.

— Найдем работающий. Если нужно будет, откроем. — Похлопал по одеялу рядом с собой. — Иди ко мне, не стой, как чужая.

— А что изменится после ЗАГСа? — Подходила медленно, выжидая, думая

— Переедешь ко мне, сразу начнем детей делать. А потом ты уже никуда не денешься. — Зевнул снова.

Охренительно!

Это я подумала так, ничего не сказала. Произнести не успела.

— Вот только не нужно сейчас, пожалуйста, со мной спорить. — Он прервал мои мысли на полпути к тому, чтобы быть произнесенными.

— С чего ты взял? — Подошла еще ближе.

— У тебя на лице все написано. И возмущение, и недовольство. Зачем тратить силы на сотрясание воздуха, если я и так все понял? — Кир говорил тихо, неторопливо, но очень внушительно. — Лиз, иди уже ко мне. Хочу тебя обнять и уснуть.

Я прилегла рядом, упираясь локтем в подушку. Поспать — то я тоже была готова, но сначала нужно было все до конца прояснить.

Янкевич этого намека не понял. Просто повернулся на бок, поближе придвинулся, уткнулся носом в мою шею и затих. Только вздохнул глубокои довольно.

— Нет, подожди! — Слегка отодвинулась, чтобы лицо его видеть.

— Ну, что? Завтра нельзя обсудить?

— Нет. Я завтра об этом забуду. Нужно сейчас и срочно.

— Говори. — Поднял ко мне лицо, даже глаза слегка приоткрыл.

— Ты же не думаешь, не веришь в то, что женитьба и дети заставят меня беспрекословно тебя слушаться? Не надеешься на эту глупость? — Произнося свои подозрения вслух, сама еще больше занервничала.

— Нет, конечно. Я, разве, похож на идиота?

— Тогда зачем так говоришь? Чтобы позлить меня, специально? — За подбородок пальцами взяла, посильнее сжала, чтобы привлечь внимание.

— Ну, помечтать-то можно? — И всей своей наглой рожей расплылся в довольной ухмылке.

Я долго его рассматривала, не находя, что сказать. Медленно накрывало осознание: влюбилась. Вот только что. Сейчас. В эту нахальную и счастливую улыбку, в красивое и усталое лицо. По самые-самые уши.