Крик в полуночи

- Может, она назвалась другим именем? - предположила Пенни. Она протянула свои ладони к яркому огню в камине.

- Я так не думаю. - Губы отца Бенедикта искривились в улыбке. - Опишите ее, пожалуйста.

Мистер Эйлинг повторил описание, которое Пенни уже слышала сегодня днем.

- У нас такой нет, - снова сказал монах. - Сожалею, но ничем не могу вам помочь.

Он поднялся, ясно давая понять, что короткий разговор окончен. Несколько неохотно, Пенни и ее спутник, также поднялись.

- Вы сделали комнату очень комфортной! - сказала девушка. Ее восхищенный взгляд остановился на фарфоровом графине в шкафу. - Какая интересная антикварная вещица!

Впервые с тех пор, как пришли гости, глаза отца Бенедикта заискрились теплом.

- Коллекционирование художественных ценностей - мое хобби, - сказал он. Подойдя к шкафу, он достал из него графин.

- Это фарфор Чинг-Хоа, очень редкий, - сказал он. - А вот этот византийский амулет - бесценен. Золотые кубки - из одной европейской церкви, разрушенной столетие назад.

- Вы не боитесь хранить такие сокровища в монастыре? - спросил мистер Эйлинг.

- Боитесь? - Темные глаза отца Бенедикта вспыхнули странным светом. - Должен признаться, я не понимаю значения этого слова.

- Вы так далеко от города, что вряд ли можете рассчитывать на полицейскую защиту, - объяснил мистер Эйлинг.

- Винки, мой привратник, вполне надежен. Пока он на дежурстве, ни вор, ни нежеланный посетитель не проникнет на нашу территорию.

- Относительно того, чтобы никого не впускать, Винки действительно очень хорош, - сухо согласился следователь. Подойдя к двери, он остановился, чтобы снова взглянуть на хрустальный шар.

- Он вас так заинтересовал? - спросил монах.

- Я видел такие предметы раньше, но никогда не имел с ними дела, - ответил мистер Эйлинг. - Неужели и в самом деле можно увидеть что-то, глядя в этот шар?

- Не желаете ли сами в этом убедиться?

- Ну, это несколько не по моей части, - рассмеялся мистер Эйлинг.

- Я хотела бы попробовать! - воскликнула Пенни. - Можно мне?

- Конечно. Принцип очень прост: человек пристально вглядывается в шар, пока зрительный нерв не устает. Поскольку он перестает получать впечатления извне, человек видит события будущего.

- Я слышал несколько иное объяснение, - сказал мистер Эйлинг. - По мере того, как зрительный нерв устает, он реагирует на отраженный свет, исходящий из шара. И человек видит то, что хочет видеть.

- Я не согласен с таким объяснением! - резко произнес отец Бенедикт. - Шар точно предсказывает будущее. Хотите, мы это проверим?

- Позвольте мне попробовать! - умоляющим тоном произнесла Пенни.

Улыбнувшись несколько мрачно, монах погасил верхний свет и поднес горящую спичку к фитилям двух высоких белых свечей.

Разместив хрустальный шар перед черным экраном, он поставил горящие свечи с обеих сторон. Пенни внезапно расхотелось принимать участие в эксперименте.

Но прежде, чем ей удалось найти изящный способ отказаться, монах крепко сжал ее руку.

- Положи ладони по обе стороны хрустального шара, - сказал он. - Смотри вглубь него. Вглубь. Итак, дитя мое, что ты видишь?

ГЛАВА 6. СКРИП В КОРИДОРЕ

Когда Пенни вгляделась в полированную поверхность кристально чистого стекла, то увидела множество танцующих точек света, привлекших ее внимание.

- Смотри глубже... глубже, - сказал монах. - Ты ничего не видишь?

- Стекло помутнело.

- Ах, да. Через мгновение оно снова станет чистым. Что ты видишь теперь?

- Ничего. Совсем ничего.

Отец Бенедикт нетерпеливо притопнул ногой.

- Ты сопротивляешься шару, - пробормотал он. - Ты не веришь.

Пенни продолжала пристально всматриваться в хрустальный шар.

- Бесполезно, - сказала она наконец, отводя глаза. - Полагаю, я недостаточно ведьма!

Она отступила от дракона, державшего шар, и на мгновение словно бы ослепла.

- Я ничего не вижу! - выдохнула она.

- Зрительный нерв парализован, - сказал монах, придержав ее, когда она покачнулась. - Сейчас все будет как прежде.

- Да, я снова начинаю различать предметы, - сказала Пенни, успокоившись.

Монах выпустил ее руку. Присев перед хрустальным шаром, он положил ладони на его полированную поверхность.

- Хотите, попробую я? - спросил он. - Что бы вы хотели узнать о будущем?

- Мне бы хотелось, чтобы вы отыскали для меня миссис Хоторн, - в шутку сказал следователь.

В затемненной комнате лицо отца Бенедикта в обрамлении капюшона выглядело гротескным, когда свет падал на его угловатый подбородок.

Момент был впечатляющим. Наступила тишина, как в гробнице, единственным звуком было потрескивание огня.

Затем, совершенно неожиданно, Пенни услышала еще один шум. И хотя это не могло встревожить ее, она почувствовала, как у нее по коже побежал мороз. Она вздрогнула.

Было ли это и в самом деле дуновение ледяного ветра? Она почувствовала его на своей щеке. Где-то открылась дверь. Вне всякого сомнения, она слышала скрип старого дерева.

Пенни взглянула на мистера Эйлинга. Тот внимательно наблюдал за отцом Бенедиктом.

Девушка напряженно вслушивалась. Кто-то наступил на скрипящую доску, когда крался по коридору? Или она просто слышала звук, обычный для старых домов?

Скрип не повторился.

Пенни также попыталась сосредоточиться на монахе. Загипнотизированный стеклом, в которое пристально вглядывался, он бормотал непонятные слова.

- Шар становится чище, - бормотал он. - Что это? Я вижу курортный город на морском побережье - суета и рев волн. Ах, пляж! На песке два купальщика - девушка, возможно, лет шестнадцати-семнадцати, с темными волосами. На ней зеленый купальник. На среднем пальце - кольцо с черной камеей.

Лицо мистера Эйлинга на мгновение приняло испуганное выражение, но он промолчал.

- Ее спутница - пожилая женщина, - продолжал монах, говоря, словно в трансе. - У нее на плечах темно-синий пляжный плащ. Картина исчезает... я перестаю ее видеть.

Взор Пенни, словно мощным магнитом, притягивали занавески, закрывающие выход.

Она пристально смотрела на них. Дюйм за дюймом, дверь открывалась наружу. Затем между черными бархатными занавесями появилась рука и осторожно их раздвинула.

Девушка задавалась вопросом, не обманывают ли ее глаза. Ей вдруг захотелось засмеяться или громко закричать. Но в горле у нее пересохло.

Сцена казалась фантастической. Этого не может происходить в реальности, сказала она себе. Но занавески, все-таки, медленно отдалялись одна от другой.

Рука стала видная очень четко, затем показался силуэт человека. Наконец, на черном фоне, возникло призрачно бледное лицо.

На мгновение, Пенни увидела девушку, чуть старше себя, наполовину скрытую складками бархатной занавески. Их глаза встретились.

И в это мгновение Пенни поняла, что девушка, которую она видит, - это та самая, которую они с Луизой подвозили прошлой ночью.

"Но ведь это невозможно! - подумала она. - Это не может быть одна и та же девушка! Должно быть, у меня разыгралось воображение!"

Скрывавшаяся за занавеской подняла палец к губам, призывая к молчанию. Затем занавески сомкнулись, и фигура пропала.

По комнате снова пронеслось дуновение ледяного ветра, заставив свечи, стоявшие по сторонам хрустального шара, мигнуть. Пенни снова услышала легкий скрип дерева, когда кто-то невидимый удалялся.

Она попыталась заговорить, но слова застряли у нее в горле. Неужели ее воображение сыграло с ней дурную шутку?

Она медленно перевела взгляд на отца Бенедикта, стоявшего к занавешенной двери спиной.

- Я вижу внутри хрустального шара новую картину, - забормотал он. - Я вижу человека, идущего в одиночку через лес. Но что это? Злые люди прячутся за высокими соснами. Они напали на него! Они избивают его своими дубинками! Горе мне! Они оставили его лежать на земле. Человек умирает... умер. О, зло, зло! Я больше не могу смотреть сегодня в шар!