Страница 12 из 18
– детализировать основы правового регулирования экономических отношений (иные источники конституционного права России).
1. Какие источники права вам известны?
2. Какие источники права используются в РФ?
3. Охарактеризуйте основные достоинства и недостатки нормативного правового акта как источника права.
4. В чем заключается специфика применения нормативных правовых актов в современной России? Какова роль Конституционного Суда РФ в этом процессе?
5. В чем состоит роль источников конституционного права в регулировании экономических отношений?
1.3. Доктрина как составляющий элемент науки конституционного права и потенциальный источник права Российской Федерации. Развитие доктрины конституционной экономики и «экономической конституции»
В юридической литературе термины «наука» и «доктрина» нередко отожествляются; однако представляется более обоснованным позиция, согласно которой доктрина – составляющая часть науки. При этом доктрина, о чем будет сказано подробно ниже, может выступать как источник конституционного права. В юридической литературе используется, например, следующее определение: конституционная доктрина – «систематизированная совокупность основополагающих взглядов и нормативных формул, устанавливающих стратегические перспективы конституционного развития России»[117].
«Исходя из содержания предмета отрасли, особенностей составляющих его общественных отношений, – отмечают исследователи, – определяется и характер основных теоретических концепций науки конституционного права. К ним относятся такие крупные теоретические проблемы, как проблемы народного представительства, государственного, национального и народного суверенитета, федерализма, автономии. Важное место занимают исследование проблем правового статуса личности, прав человека и гражданина, взаимной связи государства и личности, конституционных основ организации гражданского общества, а также теоретические выводы, связанные с познанием системы государственной власти и системы местного самоуправления, принципа разделения властей и других начал. Изучение указанных выше проблем составляет предмет науки, сами же выводы и теоретические положения – ее содержание»[118].
На современном историческом этапе можно выделить не так много ситуаций, когда доктрина становится источником права; в частности, «в настоящее время правовая доктрина является обязательной в странах, относящихся к англо-саксонской и мусульманской правовым семьям»[119].
Используется ли доктрина в российской правовой системе как источник права?
Как считает В.Д. Зорькин, «дальнейшее развитие доктрины правового социального государства и основанной на ней правотворческой и правоприменительной практики должно исходить из трактовки социальных прав не только как неких общих ориентиров для законодателя и правоприменителя, но именно как основных прав, равных по значимости гражданским и политическим правам человека и гражданина»[120].
По мнению Т.Я. Хабриевой, «в самом общем виде доктрину характеризуют как авторитетное мнение ученых, выраженное в форме принципов, теорий, концепций; это в полной мере относится и к конституционной доктрине»[121].
Термин «доктрина» активно используется и в более «узком» значении, в том числе применительно к судебной деятельности, деятельности органов государственной власти, наднациональных судебных инстанций и т. д. В частности, Европейский суд по правам человека, призванный контролировать выполнение предписаний Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как считает О.С. Орехов, «оставляет решение вопроса о соблюдении ее норм на усмотрение государств; в среде правоведов данный подход Суда получил название «доктрина свободы усмотрения государств»[122].
По нашему мнению, это уже несколько иная субстанция, которую нередко характеризуют как правовую доктрину.
Правовая доктрина, пишет В.В. Никишин, «на современном этапе развития правовой системы стран общего права мнения выдающихся юристов как таковые по-прежнему сохраняют свое значение, признаются в качестве источника права в силу того, что содержат необходимые обобщения, анализ правовых норм; кроме того, в национальных правовых системах стали иметь большое значение цельные систематизированные доктрины, в числе которых доктрина обязательности следования прецеденту вышестоящего суда (принцип stare decisis)»[123]. Это может быть еще и деятельность власть имущих. «В идеократических правовых системах, – пишет С.А. Денисов, – большую роль играют политико-правовые доктрины, содержащиеся в трудах основателей каких-либо политических учений… Такие доктрины могут формулироваться правителями. Правовые доктрины не всегда имеют письменный вид. Они могут оставаться только в сознании людей, устно передаваться правоприменителям и населению. Более того, они могут носить секретный характер, и исследователь только догадывается об их существовании, анализируя поведение правоприменителей»[124].
С таким утверждением мы согласиться не можем, поскольку такой подход полностью нивелирует ценность доктрины как источника права, формируемого не «правителями», но учеными, которые далеко не всегда имеют отношение к властным структурам.
На наш взгляд, спорно отожествление доктрины и с судебным «правотворчеством». Безусловно, в России происходит процесс распространения таких источников, как судебные акты. Однако другой важнейший источник – доктрина – практически не применяется.
Вопрос о роли доктрины в контексте регулирования экономических отношений неоднократно исследовался автором настоящей работы, в том числе в контексте ее преподавания на юридических факультетах высших учебных заведений[125].
Подчеркнем, что такой подход может носить различный характер (экономическое право, конституционная экономика, «экономическая конституция» и т. п.); в этом аспекте важным представляется не столько сам термин (конечно, роль терминологии мы не можем ставить под сомнение!), сколько сущность подхода.
Не может не вызвать научного интереса, в частности, доктринальный подход, базирующийся на доктринальном учении об экономическом праве, представителем которого являются проф. Г.Ф. Ручкина и ряд ее коллег по департаменту правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве РФ[126].
Итак, эффективность процесса оптимизации конституционно-правого регулирования экономической деятельности должна базироваться в том числе и на вовлеченности в нем ученых, специализирующихся на проблемах соотношения экономико-правовых явлений, имеющих апробированные результаты научно-исследовательской работы, по итогам которых вносились соответствующие изменения (дополнения) в законодательство.
Обратимся к вопросу о сущности конституционной доктрины правового государства и государства с эффективной экономикой.
В трудах конституционалистов понятие «конституционная доктрина» используется достаточно часто. Исследователи пишут, что «Концепция „живой“ конституции не является частью российской конституционно-правовой доктрины, однако концепцию „живой“ конституции и прямое действие конституции объединяет ряд сущностных элементов: возможность применения конституции при отсутствии конкретизирующего законодательства; необходимость адаптации конституционной нормы к реальным правоотношениям; адаптация конституционной нормы осуществляется через официальное толкование конституции; концепции являются инструментами устранения пробелов и умолчаний конституции»[127].
117
Пряхина Т.М. Конституционная доктрина как фактор оптимизации правовой политики современной России // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1. С. 33.
118
Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004. С. 11.
119
См.: Васильев А.А. Правовая доктрина как источник права // Публично-правовые исследования: электронный журнал. 2012. № 2. С. 38–75; № 3. С. 27–53.
120
Зорькин В.Д. Право и правоприменение в Российской Федерации: доктрина и практика. Материалы к докладу на международной конференции «Право и правоприменение в России: междисциплинарные подходы» // Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации.
121
Хабриева Т.Я. Доктринальное значение российской Конституции // Журнал российского права. 2009. № 2. С. 23.
122
Орехов О.С. О некоторых особенностях применения доктрины свободы усмотрения государств Европейским судом по правам человека // Общество и право. 2009. № 2. С. 18.
123
Никишин В.В. Доктрина и судебный прецедент как источники зарубежного экологического права // Российский судья. 2011. № 4. С. 31.
124
Денисов С.А. Источники реального государственного права // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 4. С. 2–9.
125
См., например: Иванова С.А., Павликов С.Г. Разработка доктрины развития конституционной экономики на кафедрах юридического факультета Финансового университета при Правительстве РФ // Современный юрист. 2013. № 2. – С. 137–152.
126
См.: Ашмарина Е.М., Ручкина Г.Ф. Экономическое право Российской Федерации: инновационный проект. М.: ВГНА Минфина России, 2011. См. также: Ручкина Г.Ф., Григорян А.Г. Положение субъектов малого и среднего предпринимательства на рынке долевого строительства в свете изменений законодательства // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2017. № 7. С. 18–26; Ручкина Г.Ф., Ефимова Н.А. Погашение задолженностей «крымских заемщиков»: состояние и направления совершенствования правового регулирования // Международное публичное и частное право. 2016. № 5. С. 19–23; Ручкина Г.Ф. Некредитные финансовые организации: правовое регулирование требований к деловой репутации и квалификации // Банковское право. 2016. № 5. С. 9–15 и др.
127
Антоненко В.М. Прямое действие конституции и «живая» конституция: сравнительный анализ концепций // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 8. С. 15–18.