Кукла

"Я взрослая женщина, у меня свой быт и привычки. Я учусь и работаю, я самостоятельна. У меня свой ребенок и они не имеют права вмешиваться в мою жизнь" - проговорила она про себя, как заклинание, чтобы набраться сил и уверенности перед схваткой. В том что она неизбежна, Анна уже не сомневалась и была в панике.

- Нам надо поговорить, Анна, - холодно сказала мать. - Может быть ты не будешь держать нас в прихожей, как рекламных агентов, и дашь пройти?

Анна с трудом кивнула и предложила кофе. Однако чтобы попасть в кухню им надо было пройти ее гостиную, где лежали все игрушки и холодным синим светом поблескивал картонный дом. Мать вошла хищно принюхиваясь, как кошка на чужой территории. Роза шла позади следом и прятала глаза, хотя было заметно, как она нервничает. Роза явно была не в своей тарелке от своей роли в этом деле.

На кухне Анна поставила воду для кофе и усадила гостей вокруг стола. Сама же принялась пытаться наводить хотя бы подобие порядка. Сама она не слишком любила убираться и часто делала это только перед приходом гостей. Сегодня же, как, впрочем и за все последние месяцы, она гостей не ждала. Под неодобрительно-осуждающим взглядом матери в молчании она собрала со стола вчерашние и позавчерашние тарелки с присохшей едой и сгрузила их в мойку. Наскоро протерла стол и распихала по углам картонные упаковки и пакеты. Украдкой она умылась и пригладила волосы. Все это время гостьи молчали и пристально следили за всеми ее движениями. "Как в зоопарке" - подумала Анна. Чувствовала она себя все хуже и хуже. Хотелось прямо сейчас, пока они сидят за столом и не могут ее сцапать, выбежать в гостиную подхватить Марию на руки и броситься бежать куда глаза глядят.

- Я беспокоилась о тебе, Анна, - тихо сказала Роза, пряча глаза. - Я так испугалась вчера. Не знала что и думать.

- И поэтому вызвала мою мать, как пожарную команду? Спасибо, что сразу не скорую! - более резко, чем стоило бы, бросила Анна, пряча свой испуг.

- Анна, выбирай выражения! - рявкнула мать, сжав кулаки.

Но Анну понесло, и она уже не могла остановиться. Она закричала, что мать лезет в ее личную жизнь, что она взрослая и сама может выбирать как ей жить, что мать с детства мешала ей, что испортила ей все, что могла в детстве. Анну сорвало, и она в первый раз высказала матери все, что о ней думает, все что долгие годы носила, сжав в душе, боль, обиду, горечь, не полученную любовь и заботу за все детство. Потом слова у нее закончились и она заплакала.

Мать сидела на стуле с жесткой прямой спиной и сжатыми до бела губами. Она молчала и ждала, когда Анна замолчит. Потом она встала, обошла плачущую дочь и, остановилась у нее за спиной. "Я прощу ей все, - вдруг поняла Анна про себя, - если она сейчас обнимет меня и пожалеет. Неужели ее проняло?"

- Ну и где ты прячешь наркотики? - спросила мать холодно.

Она взяла Анну за руку и бесцеремонно закатала рукав джемпера ища следы иглы. У девушки уже не было сил сопротивляться. Роза с ужасом наблюдала за этим, прикрыв рот ладонью. Потом мать пошла в ванную, притащила ящик с медикаментами и вывернула его на стол. Разбросав лекарства она хищно спросила дочь - Куда ты положила свои таблетки?

Внезапно остервенев она принялась хлестать ее ладонями по щекам.

- Маленькая дрянь, - закричала она, - торчишь, как и твой папаша. Вы поломали мне жизнь, сволочи. Вы оба!

Схватив стул она запустила им в коридор, прямов в кукольный домик. Картонные стены с хрустом смялись, наружу полетели сломанные кроватки, столики и книжные шкаф. Мигнул и погас свет. Потом мать принялась методично топтаться по аккуратно разложенным для чаепития вокруг сервированного столика куклам.

Из груди Анны вырвалось тихое рычание. Растерянность, слабость, обида мигом покинули ее вместе с разумом. Теперь она была самкой, волчицей в чье логово вперлась опасная чужая хищница, угрожающая ее детям. Анна с места прыгнула вперед, толкнув мать в спину. Та с грохотом упала на обломки кукольного домика, не ожидая такого внезапного нападения. Пока они рычали, царапали и били друг друга, Роза трясущимися руками набирала номер на телефоне.

На следующий день Анна очнулась в больнице. Все тело невыносимо болело, словно вчера она как минимум поднималась на Эверест или другую подходящую гору с большим и тяжелым рюкзаком. Голова кружилась, губы пересохли и растрескались, глаза с трудом фокусировались на лампе под белым потолком.

Вскоре пришел врач, полный и добродушный, который, улыбаясь, поздравил ее с тем, что следов наркотиков в ее крови они не обнаружили, и, судя, по всему у нее был нервный срыв. Ее мать, добавил он, заявила, что у дочери припадок наркотического безумия и хотела, чтобы ее определили на принудительное лечение. Однако, к счастью, для этого нет оснований. Так что после беседы с психологом, они могут отправить Анну восвояси.

Анна с трудом слушала, что он ей говорил и пыталась вспомнить, что было вчера. Когда приехала скорая, они еще дрались с матерью. Ей вкололи какое-то успокаивающее, и далее все стерлось. Вспомнив, как она кусала и драла мать, Анна чуть улыбнулась, как жаль, что она не сделала этого сразу после совершеннолетия...

Потом ей скормили еще пару успокоительных таблеток от стресса, пришел психолог и предложил ей удобно устроиться на койке. Анна под таблетками и профессионально ненавязчивым голосом психолога расслабилась и рассказала ему все про аборт и куклу. Поначалу было страшно, но потом, поняв, что он не будет над ней смеяться, Анна стала доверчивой и открытой.

Когда она закончила психолог очень мило поговорила с ней. Она убедительно объяснила ей, что у многих женщин после прерывания нежелательной беременности бывают слуховые и зрительные галлюцинации. Ведь это сильный стресс и так рассудок пытается избавиться от тяжести совершенных поступков. Со временем, убеждала психолог, это пройдет и она снова сможет спокойно заниматься своими делами. Анне порекомендовали побольше общаться с людьми, не сидеть дома и ходить на личную терапию.

Анна покорно пообещала слушаться, взяла визитку психолога и рецепт на успокоительное, и отправилась гулять пешком. Чувствовала она себя еще не очень хорошо, но, усевшись в кафе, и глядя, как за окном льет холодный осенний дождь, Анна почувствовала, как расслабляется и успокаивается. С некоторым смущением она вспоминала про свои игры с куклой, как разговаривала с ней, показывала картины. Потом сердце ее захлестнула печаль. Если бы она не сделала аборт, то не было бы необходимости притворяться перед самой собой. Она бы растила настоящую, а не выдуманную дочку, гуляла бы с ней, играла, пела песенки и рассказывала сказки. Конечно ей было бы тяжело одной растить ребенка, но ведь есть социальные пособия, и не она первая, не она последняя.

Допив кофе, Анна подняла воротник пальто и раскрыв зонтик отправилась домой. Идти было недалеко, дождь закончился, и она решила не брать такси, а пройтись. По дороге она проходила мимо городского рынка и, вдохновившись секундным импульсом, решила заглянуть на него.

Осенью здесь было гораздо меньше продавцов, чем летом, а большинство посетителей распугал дождь. Однако под одним из старых деревянных, потемневших от времени навесов от непогоды, обнаружился кукольный мастер, в окружении пары десятков своих удивительных кукол.

Анна вначале было даже испугалась. Вдруг сейчас это сумасшествие с говорящей куклой вновь продолжится? Но потом сказала себе, что должна быть смелой и пора уже преодолевать себя. Так что Анна, храбрясь, подошла и поздоровалась. Старик было принялся предлагать ей посмотреть товар, но надев очки и присмотревшись к Анне вдруг узнал ее. Они опять разговорились и Анна, рассказала ему, какие необычные вещи с ней произошли с его мастерски сделанной куклой. Ведь она так похожа на настоящего ребенка. Анна даже призналась ему в совершенном аборте. Сейчас, после разговора с психологом, ей почему-то было легко говорить об этом.