Дети луны

- Руки! Покажи руки! Живо!

Незнакомец вынул руки из карманов и повернул их ладонями вверх, призывая Харпера подойти чтобы взглянуть. Это была самая большая в жизни ошибка детектива Николаса Харпера. И она стоила ему этой самой жизни!

Как только детектив подошел ближе, чтобы посветить факелом на ладони, незнакомец молниеносно поднял руки вверх, затем мелькнул меч и перед смертью Харпер увидел следы от колодок на запястьях.

Комментарий к 17. Седая ночь. *(итал.) Балестра – механический лук, арбалет.

====== 18. Расплата. ======

- Верь мне, – прошептала Вилма, потуже завязывая темный платок на затылке Шарлотты.

- Я ничего не вижу, – ответила Ди.

- Ты будешь чувствовать...

Лишенная возможности видеть то, что делает дочь ведьмы, Шарлотта на миг испугалась, что она же совсем не знает эту девушку и может попасть еще в большие неприятности, чем есть сейчас. Но когда она почувствовала горячие ладони на своей груди, она едва не вскрикнула от неожиданности.

Поняв через какое-то время, что боли ей никто причинять не собирается, Шарлотта немного расслабилась, отчего босые ноги стали мерзнуть. Вилма не желала чтобы они мерзли сегодня, только не в эту ночь.

Отойдя на небольшое расстояние, она цепко схватила юную писательницу за руку и потянула к себе. Так уже через мгновение они оказались на холодной, твердой лежанке. Впрочем, холодной она показалась сперва, затем же Ди было вообще не до ощущений на чем они лежат. Дело приняло совсем другой оборот.

Было ощущение, что прикосновения дочери ведьмы направлены на то, чтобы разбудить в Шарлотте какие-то новые возможности данной реальности. Юная писательница даже не задумывалась о том, что Вилма еще ни разу ни с кем не была так близка. Это была ее первая близость в жизни.

Ладони ведьмачки были горячие и немного влажные, словно она до этого обмакнула их в реку. С закрытыми глазами было непривычно и ново, каждый звук казался чем-то чужим и далеким, но в то же время близким и родным. Вилма проводила ладонями от груди до колен, словно таким образом пытаясь расслабить девушку перед ней, разгладить ее и так гладкую белую кожу. При этом ведьмачка что-то нашептывала про себя, но смысл слов разобрать было невозможно из-за того, что это были незнакомые Шарлотте слова, на неизвестном языке. Хотелось сорвать платок и впиться губами в уста, но тогда все удовольствие предвкушения будет испорчено. Шарлотте хотелось полностью отдаться в руки Вилме и будь что будет.

Но в какой-то момент, она вдруг поняла, что хочет проникновения. На ощупь поймав руку Вилмы, она направила ее между бедер, но услышала:

- Еще рано. Потерпи.

Это могло стать разочарованием всей ночи, но стало ее открытием. Просто потому что Шарлотта считала, что суть близости между двумя женщинами есть только в проникновении и последующем получении оргазма. Но оказалось, что оргазм можно получить и другим способом, не проникая внутрь.

Шарлотте казалось, что между бедер у нее все горело. А Вилма и не пыталась тушить это. Она мастерски владела прикосновениями, сперва они были просто как массаж, а затем стали немного жестче, словно кусающие шлепки. Шарлотта извивалась под ними, молча молила о финальном аккорде, но ей казалось, что он наступит еще не скоро, что он где-то блуждает и не может никак прийти на ее зов.

Затем Шарлотта услышала как Вилма придвинулась к ее уху и произнесла слова на неизвестном языке. Затем она легла сверху на обнаженное тело юной писательницы и сознание того, что они только что делали размылось до того, что Шарлотта словно вышла из собственного тела, ощущая легкость и свет внутри себя.

А еще она ощутила внутри себя ... Вилму. Без проникновения в плоть, скорее на каком-то более высоком уровне создания и души. Она уже не слышала шептаний, только отголоски слов, мыслей, звуков. Будто ее окружала теплая невидимая субстанция, в которую она погрузилась с головой. Будто перестала существовать, вышла за пределы сознания и тела. Улетела высоко, не собираясь возвращаться.

А потом словно взрыв перед глазами, разлетелись в мелких пузырьках радужные брызги. Все тело запульсировало, Шарлотта инстинктивно сжала бедра, стараясь удержаться от крика наслаждения...

- Я ни черта не вижу! – горланил шериф Ригли. – Где этот чертов Харпер?!

Факел высветил вдруг какую-то тень впереди. Тень словно подпрыгнула и понеслась в сторону безымянного хутора за лесом.

- Констебли, вперед! – закричал шериф. – Отец Уэнрайт вы идете со мной, остальные ...сжимает кольцо. Мистер Пейдж нужно перекрыть путь к безымянному хутору, соберите людей.

- Шериф, что там лежит? – помощник Фоули посветил факелом в сторону, где на листке были странные следы. – Это кровь! Это кровь!!!!

Все кто стоял рядом с Ригли бросились туда. Сперва они обнаружили констебля Финка, а точнее то, что от него осталось. А затем пришла пора блевать в сторону, потому что Харпер был похож на разделанный кусок свинины, его просто разрубили пополам...

- Твою мать!! – смачно выругался Ригли. – Найти его, живо!!!

Младший Уэнрайт немного задержался у нелицеприятного зрелища, пытаясь осознать весь ужас, всю жестокость происходящего. Ему хватило ума ничего не трогать, к тому же констебль Бисби с несколькими людьми с крепкими желудками остались охранять место преступление.

Шериф Ригли бежал тяжело, давно ему не приходилось бегать. Раньше, в молодости, ему казалось, что никогда не настанет то время, когда ему будет не пробежать две мили. Сейчас это время настало. Он понял, что еще немного и завалится прямо в траву оврага. Он остановился пытаясь перевести дух, когда другие уже устремились к месту предполагаемого обитания убийцы.

- Вам помочь, шериф?

Молодой голос не смутил и даже не вызвал подозрения. Здесь и сейчас молодежи было достаточно и у всех их были ружья и факелы. У этого молодого джентльмена ничего из этого не было, но шериф который еще не отдохнул после внезапного забега, даже не обратив внимания на то, что парень держит меч, с которого капает кровь. В темноте ночи не было ни рожна не видать самих людей, не то что каких-то еще деталей. Шариф начал плохо видеть в позапрошлом году. Именно тогда начались эти убийства. Он понимал, что стоит один раз наведаться ко врачу, с должности его снимут. А хороших кандидатов на его места просто нет.

- Лучше помоги поймать больного ублюдка, парень!

Вряд ли Кайл хотел слышать о себе такое слова. Он никогда не был больным ублюдком, его им сделали нарочно. Так он считал. Но у городских властей всегда было свое мнение, которое они пихали во все дыры.

- Это вряд ли...

Шериф сам не понял как оказался на траве, на спине. Над ним возвышалась казавшейся высокой фигура парня, лица которого он так и не мог разглядеть, с мечом. Длинный клинок упирался своим острием Томасу Ригли в сонную артерию.

- Больной ублюдок, – прошипел Ригли и это были его последние слова.

Двенадцать часов спустя.

Тела Харпера и Ригли накрытые белыми простынями лежали на столе рядом с телом Кристиана Ридинга. Уэнрайт зажав руками четки молился рядом об упокоении душ. Рядом сидел его сын, Майкл и судебный пристав из Лондона – Лукас Харли.

- Святой отец, вы должны мне рассказать свою версию событий, – сказал Харли, приглаживая седые волосы рукой в перчатке. – Когда мы сюда прибыли, нам пришлось задержать несколько людей, в том числе и мистера Брэдли Ридинга, а так же его людей, которые учинили расправу над некоторыми местными жителями. Брэд Ридинг арестован за убийство Мэтью Сейджвика и еще нескольких человек.

- Я все расскажу, – посмотрел на него отец Уэнрайт, перед тем как покинуть здание морга.

Часы тикали в углу и ужасно раздражали. Люсьенна ходила по комнате и пыталась мыслить рационально, как и учила ее почившая матушка. Что с ней теперь будет? Она же совсем одна. Одна с кучей денег в банке. Да она даже не знает что делать с этими деньгами, как распоряжаться наследством, и собственной жизнью. Она одна. Одна.