Дети луны

Как только руки Шарлотты были развязаны, рядом что-то взвизгнуло и юная писательница снова почувствовала, как в ее шею кольнула словно маленькая иголка. Перед тем, как отключиться, она услышала голос Вилмы:

- Прости, Чарли, но так надо.

====== 9. Тщетные усилия. ======

Спустя два часа после рассвета, в церковную обитель отца Уэнрайта настойчиво постучали. Майкл, который нес ночной дозор в сенях дома священника, увидел человека, едва стоящего на ногах.

- Детектив? – едва не нанес ему удар лопатой Майкл, приняв Харпера за обычного попрошайку, коих в последнее время было слишком много в их краях. – Какого рожна вы здесь стоите на рассвете? Да вы же больны...

Отец Уэнрайт едва выйдя на крыльцо, успел подхватить падающего на него Харпера.

- Майк, помоги мне!

Общими усилиями Уэнрайты втащили в дом обессиленного дорогой детектива. Пришлось положить его на койку, которая предназначалась для Томаса, еще одного служителя церкви, которого приютил пастор.

- Да у него жар! Быстро беги в дом Барлоу и приведи мне старшего Гарета. Живо!

Майк, еще не понимая, какого черта происходит, решил не перечить отцу и быстро побежал в соседний дом. Дороти, которая спустилась на шум, обнаружила отца у койки детектива, который в берду повторял: “Мы должны найти улики, убийца на свободе, он будет убивать, я его знаю...”

- Что он там лопочет? – запахнула полы халата Дороти, прислушиваясь к звукам за окном.

- Бредит, – коротко ответил отец Уэнрайт. – Согрей воды, милая.

Было около семи утра, когда Майк привел Гарета Барлоу, местного лекаря, о котором ходило немало слухов, о том, что он творит чудеса. В прошлом году он излечил от немоты двух сыновей пастуха, а три месяца назад поставил на ноги сына мельника.

Барлоу глянул на детектива, затем на отца Уэнрайта и тихо сказал:

- Нужно заварить хмель, ромашку, бузину, шалфей и тысячелистник в равных пропорциях. Настоять двадцать минут и давать больному по полстакана каждый час. Сейчас ему нужен холодное полотенце на голову, у него последствия от сотрясения мозга, – он глянул на священника. – Пастор, ему нужен покой в ближайшие восемь часов. Как он вообще на ноги-то встал?

Отец Уэнрайт подозревал, что Харперу пытались заткнуть рот и не вышло. Хотя, на ближайшие два дня Николас Харпер точно замолчит, ибо разговоры не помогут ускорить выздоровление, тем более разговоры об уликах и поимке убийцы.

Лекарь достал карманные часы и глянул на циферблат.

- Через полчаса состоится казнь. Вашему новому пациенту не надо ничего знать о ней, хотя бы восемь часов, пастор. А потом позовите меня, я с ним поговорю. Видимо Уайз плохо объяснил нашему детективу что бывает если игнорировать понятие “пастельный режим”.

Пока Дороти заваривала настой, Барлоу отвел священника в угол комнаты и серьезно сказал:

- Ты прости, Ричард, но парень прав. Сегодня состоится казнь невинных детей, а убийца на свободе гуляет и будет еще убивать. Ридинг ничего не видит под носом у себя и казнь невинных не должна повторится. Я собираюсь через два дня в Саутгемптон, к сестре. Думаю начать с донесения, а там посмотрим.

Уэнрайт ничего не сказал Барлоу, понимая, что тот уже и так все решил. Отговаривать лекаря было бесполезно, это его выбор как гражданина Великобритании. И он был очень во многом прав, даже не смотря на риск, быть так же повешенным, как эти невинные дети.

- Тпрруууу... – пришпорил коней проезжавший мимо по дороге купец с обозом. – Поостерегись, милая.

Шарлотта обернулась, стараясь не выглядеть испуганно. На пузатых мешках восседал горбатый мужчина пряча улыбку в густую бороду и усы.

- Куда путь держите, миледи?

Голос его казался хриплый, отчего Шарлотте пришло на ум, что этот малый, но уже давно не юный парень, может быть каким-нибудь пропойцей, который не ровен час завезет ее в лес и поминай, как звали.

- В Хэмпшир, – коротко ответила юная писательница, ускорив шаг по совершенно разбитой телегами дороге.

- Нам по пути с вами. Садитесь, – по-доброму подмигнул парень, когда Шарлотта обернулась на его обозную телегу. – Барт будет тоже рад.

Откуда-то из телеги раздался громкий приветственный лай и Барт высунув язык, оглядел новую спутницу.

- Не бойтесь, миледи, он вас не укусит. Кстати, я тоже.

Шарлотта остановилась, вглядываясь в даль. Там где-то за много миль ее ждал купленный ею номер, теплая ванная и не начатый роман, на который материала набралось немало. Сегодня утром, она очнулась в полуразрушенной мельнице, на сеновале. Она не помнила, как туда добралась, зато хорошо помнила голос Вилмы о том, что так надо. Скорее всего ее специально усыпили, чтобы она не выдала даже под пытками месторасположение клана. Значит, таки они не поверили ей на слово. Или поверили не до конца. И еще... Она хорошо помнила уговор, невыполнение которого могло стоить ей жизни.

- Сколько миль до Хэмпшира? – обратилась она к парню.

- Около пятнадцати, миледи. Много. Пешком вам придется полдня идти, устанете. На обозе доберемся меньше, чем за час, – он натянул поводья и лошадь совсем замедлила шаг. – Садитесь. Я не буду докучать вас болтовней, ибо молчалив.

Хотя Шарлотта бы предпочла компанию себя самой в походе до Хэмпшира, ей пришлось согласится на условия поехать с незнакомым купцом до нужного города. Потому что стереть ноги до мозолей это значит пропустить все самое важное в городе уже после прибытия в него. К тому же, нужно как-то доверять людям, ведь ей еще с ними столько жить.

Усевшись не рядом с парнем на обозную скамейку, а прямиком рядом с дворняжкой, Шарлотта подумала, что у нее будет время поразмыслить о том, что же ей делать теперь с уговором. Парень как и сказал, был дюже молчалив, за все время, пока они ехали, она слышала его всего два раза. Один, когда на дороге показался встречный обоз и купец сидящий на нем снял шапку, приветствуя парня, назвав его Заком. И второй раз, он присвистнул Барту, когда тот в предчувствии костра около Хэмпшира, соскочил в повозки и понесся впереди.

- Вот мы и почти приехали, – сказал парень, улыбаясь местной девушке, когда та подмигнула ему. – Желаете здесь сойти?

Шарлотта посмотрела вперед и поняла, что раз улица почти пуста, значит весь народ собрался на Базарной площади. А это означало, что дети из клана скорее всего уже мертвы.

- Где весь народ? – спросила она у девчонки, которая грызла яблоко, сидя на лавке, возле здания булочной.

- Ушли на казнь.

Улыбка тот час сползла с лица парня везшего ее. Он приподнялся на цыпочки прямо на телеге, пытаясь разглядеть хоть что-то, но отсюда ничего было не видно. А девчушка продолжала с аппетитом жевать яблоко, словно бы казнь это было делом обычным в этих краях.

- Ну и дела, – произнес Зак. – Меня не было здесь всего неделю, а мэр города уже опять кого-то спешить повесить.

- Опять? – переспросила Шарлотта, слезая с обоза. – Это так часто происходит?

Парень сел на свое место и взглянул на юную писательницу.

- Я думал, что вы здесь живете, – сказал он удивленно. – Да, тут частенько вешают людей. С тех пор, как мистер Ридинг заступил на службу мэра, он вешает каждого кто с ним не согласен или с его делами. Об этом даже в газете Саутгемптона писали, разве вы не знаете?

Кажется Шарлотта только что узнала, что она вообще ничего не знает о городе в которой приехала писать книгу. Об этом городе писали так, будто это кладезь литературных персонажей, еще нигде не описанных. И сейчас, это стало похоже на жестокую правду. Потому что не прошло и недели, как Шарлотта очутилась здесь, а уже появилось желание отсюда сбежать со всех ног.

- Зак, – улыбнулась она парню. – Как я могу отблагодарить вас за помощь?

Парень смутился, когда понял, что он и платы никакой не назначил девушке. Как-то не думал об этом. Если бы с ним была его сестра, она обязательно здесь что-нибудь бы вставила свое. Но Заку не нужна была плата, он делал все по доброте душевной, отчего все вокруг и считали его умственно неполноценным.