Страница 22 из 34
Познакомился я с Одо Аки в Гвасюгах еще до начала охотничьего сезона, когда пополнял свою этнографическую коллекцию. К тому времени у меня уже были интересные приобретения: копья разных размеров, деревянный лук, стрелы с коваными наконечниками, женские стеклянные и медные украшения; охотничья шапка-накидка и ножны, сумочки расшитые разноцветными узорами. Прежде удэгейцы на своей одежде всегда вышивали цветные орнаменты с тонким изящным рисунком. Глядя на них, не перестаешь восхищаться мастерством и высоким художественным вкусом удэгейских вышивальщиц. Колоритнейшие вещи! К сожалению, в Гвасюгах осталось всего несколько старушек, владеющих этим искусством, но и те из-за слабого зрения теперь вышиванием почти не занимались. Вобщем находок было немало, но я лелеял надежду обогатить коллекцию настоящим шаманским бубном. Такой бубен в стойбище был только у Аки.
Идти к местному старейшине и шаману одному было неловко и я уговорил Луксу проводить меня. Постучались. Открыла хозяйка и провела нас в дом. Одо Аки сидел на низкой скамейке и укладывал сухую мягкую травку хайкта
улы. Маленький, с невесомым телом старичок смотрел прямо и открыто. На мою просьбу ответил категорическим отказом и даже убрал с полки сэвохи - деревянные изображения удэгейских духов. И только после долгих переговоров с Луксой он согласился лишь показать бубен.
Достав берестяной, в форме овала, чехол из шкафа, одо вынул из него свою реликвию. Любовно погладил тугую с заплатами кожу и несколько раз с расстановкой ударил по ней подушечками пальцев, жадно вслушиваясь в вибрирующие звуки. Мы притихли.
80
Держа бубен на весу, с помощью двух скрещивающихся на середине ремешков, сплетенных из сухожилий, старик погрел его над плитой - кожа натянулась как мембрана. Взял в руку гёу - кривую колотушку, обтянутую шкурой выдры и начал священнодействовать. Раздались звуки низкие, мощные. На душе стало тревожно. Мной овладело смятение и странная готовность повиноваться, идти туда, куда позовет этот потусторонний гул. Казалось, я слышу зов предков, давным-давно ушедших в иные миры.
Убедившись, что Аки с бубном не расстанется, мы извинились и попрощались. Уже на улице Лукса рассказал мне, что в Гвасюгах не раз бывали всевозможные экспедиции, но этот бубен Аки так и не отдал никому и продолжает потихоньку шаманить.
Забегая вперед, скажу, что весной после охоты все же удалось уговорить Аки, и он отдал мне свой бубен. Последний бубен последнего удэгейского шамана. А в конце следующего сезона Одо перекочевал к "нижний люди": вышел из своей зимушки рубить дрова, взмахнул топором и упал навзничь
- сердце остановилось. Вероятно и бубен отдал, предчувствуя скорую "перекочевку".
Теперь эта реликвия висит у меня в комнате под черепом медведя. Иногда я снимаю бубен и, слушая глухие призывные звуки, вспоминаю одо Аки.
Всему этому суждено будет произойти в будущем, а сейчас мы сидим в тесной палатке возле раскалённой печурки.
заварил свежий чай и разлил в кружки. Достал сахар. Аки от него наотрез отказался:
- Чай вкус теряй, - заявил он.
Пили долго, не торопясь. Я расспрашивал Одо о его жизни. Великолепная память старика хранила много любопытного.
Он в мельчайших подробностях описывал события полувековой давности, помнил названия речушек и перевалов, по которым ходил еще в начале века.
Когда разговор коснулся тигров, Аки пожаловался:
81
- Куты-мафа моя собака война объявил. Прошлый охота два ел. Теперь последний чуть-чуть не давил. Моя увидел - ушел. Страх любит собака. Собака ест - пьяный ходи.
- А как вы думаете, Аки, почему тигр на человека перестал нападать?
- Моя так понимай: люди закон прями, не убивай куты-мафа. Куты-мафа умный - свой закон прими.
От такой наивности я улыбнулся. Аки пристально посмотрел на меня.
- Почто смеешься? Твоя не знай, как куты-мафа люди убивай. Много убивай. Теперь не трогай. Почему? Ты своя башка думай!.. Куты-мафа шибко умный, все понимай...
Действительно, почему тигр изменил свои старые повадки? Ведь в 19 веке амурский тигр (кстати, самый крупный среди своих собратьев) нередко был "волен" по отношению к человеку и, хотя избегал его, не считал двуногого неприкосновенным. При появлении переселенцев из Украины и центральных областей России, имевших хорошее огнестрельное оружие, но не знавших повадок тигров и потому стрелявших в них без всякой на то необходимости, иные обозлившиеся хищники стали буквально терроризировать обширные районы, поражая дерзостью и хитростью. Спасаясь от них, люди бросали свои хозяйства, уезжая подальше от владений людоеда. Отчаянная смелость некоторых зверей доходила до того, что они врывались ночью в избы и нападали на спящих людей.
результате активной охоты на всей огромной территории Дальнего Востока тигров осталось не более трех десятков. Тогда, в конце сороковых годов 20 века, и был принят закон о полном запрете охоты и охране гордости Уссурийской тайги. Со временем могучий хищник как будто переродился. Исчезли людоеды, реже стал страдать и домашний скот.
В чем причина изменения отношения тигра к человеку? Можно предположить, что те немногие, оставшиеся в живых к пятидесятым годам, потому и уцелели, что именно они из сотен своих сородичей четко усвоили, что человек опасен и, если хочешь жить, благоразумней всячески избегать
82
стычек с ним. Эта черта поведения постепенно закреплялась и генетически передавалась потомству, став отличительной особенностью всего амурского подвида. Стало быть, рассуждения Аки не так наивны, как кажется на первый взгляд.
После чая старик вкрадчиво спросил у меня, дружески подмигнув:
- Ай бё?*
Это выражение мне было знакомо и перевода не требовало.
- Анчи, анчи. Элэ! **- твердо ответил я, зная, что если стариков вовремя не остановить, то они будут бражничать до утра, а днем стонать от головной боли.
Покурив еще раз, охотники опять принялись за мясо. Аки ел, облизываясь, смачно причмокивая, обсасывая каждую косточку, но обиженный на меня, бурчал:
- Не мог чушка убивай. Секач деревом пахни.
Мне не хотелось спорить. Я радовался замечательному трофею - великолепным клыкам. Позже с помощью мелкой ножовки я распилил с обеих сторон гнезда, в которых они сидели, и, вынув их, измерил по наружному изгибу. Двадцать семь сантиметров! Настоящие бивни!
Но стариков терзали совсем другие мысли. Лукса, уже изучивший мой характер, начал издалека.
- Слыхал, на севере якуты огненный гриб жуют. С собой носят в кожаном мешочке.
- Какой такой гриб? - изумился Аки.
- Мухомор сушеный. Не всякий. Серый, кажется, годится. Захотел веселиться - пожевал. Говорят, лучше водки - голова утром не болит.
- О, шибко хорошо!