Щедрый Буге

недостатке фантазии и за тысячелетия с помощью ветровой эрозии, воды и солнца она творит чудеса.

На подходе к Джанго до нас долетел глухой невнятный рокот. Сначала мне показалось, что это гул мотора, но вскоре понял, что ошибся. Шум исходил от изумительного по красоте порога, обрамленного изумрудным ожерельем льда и покрытого вихрастой шапкой тумана. Хор в этом месте зажат скалистой стеной с одной стороны и невысоким каменным мыском, глубоко вклинившимся в русло - с другой. Русло завалено обломками базальтовых плит, и река в остервенении билась об них.

Мороз усмирил ее буйство, одев толстым льдом, но в самом центре на стрежне остался не замерзший участок. Зеленоватые буруны бесновались в

49

тесном кольце, пытаясь разрушить оковы. Но мириады брызг, оседая на прочных надолбах, делали их все более неприступными. Пройдёт еще несколько морозных дней, и порог сплошь заплывет льдом, затихнет до весны.

Ниже по течению заметили темный бугор, слегка припорошенный снегом. Подойдя ближе, мы увидели, что это лосиха. Надо льдом возвышались передние ноги, голова и туловище. Вокруг следы волков. В боку лосихи зияла дыра, через которую те выгрызли все мясо.

- Волки часто так делают: гонят лося на слабый лед, а когда провалится, окружат и ждут, когда вмерзнет, - прокомментировал Лукса.

Я содрогнулся, представив эту жуткую картину.

Ну вот, наконец, и Джанго. Прежде здесь было большое стойбище, а сейчас просто поляна с парой устоявших перед разрушительным временем лабазов. Можно отдышаться. После болезни я был еще слаб, и отдых затянулся. Поев мяса и выпив душистого чая с подрумяненным на костре хлебом, я долго лежал у огня в дремотной тишине. Лукса что-то терпеливо ладил острым ножом. День угасал. Пора было возвращаться.

Взвалив на плечи рюкзаки с продуктами, тронулись в путь. Сумерки быстро сгущались. Когда подошли к порогу, было совсем темно. Ревун, при свете дня сказочно красивый, в кромешной тьме казался угрюмым и зловещим.

Дальше шли на ощупь по уже застывшей лыжной колее, определяя край следа плоскостью лыж. На наледях, чтобы не сбиться, поджигали смоляк. Обратная дорога меня совершенно измотала. К становищу подходил вовсе без сил, как зомби. В прореху туч запоздало выглянул медовый диск луны, напоминающий лицо радостно улыбающегося колобка, сумевшего вырваться на волю. Тайга осветилась мягким светом. Но сердитая хозяйка-ночь быстро спрятала неслуха за высокий конус сопки, а на нас накинула чёрное, с крапинками звёзд, покрывало, точно поторапливая ко сну.

- Луна о сопку ударилась и на звезды рассыпалась, пошутил Лукса.

50

Напившись чаю, забрались в мешки, и я впервые, несмотря на крепкий мороз, проспал до утра, ни разу не проснувшись.

БОЛЬШИЕ РАДОСТИ

Еще одна неделя прошла впустую. В последнее время чувствую себя волком, безрезультатно рыщущим в поисках добычи, который несмотря на неудачи, вновь и вновь черпает невесть откуда силы, и все с большим ожесточением продолжает идти к заветной цели. Надежду на успех не теряю

духом не падаю. А когда подступает отчаяние, то сам себе напоминаю известную историю о лягушках.

"Попали как-то в горшок со сметаной две квакуши. Бока у горшка крутые да высокие - никак не выбраться. Одна лягушка сразу смирилась - все равно помирать. Перестала барахтаться и утонула. Вторая барахталась, барахталась, в надежде выбраться, и лапками сбила из сметаны масло. Тут она из горшка и выпрыгнула!".

Сегодня, когда настораживал капкан, боковым зрением уловил какое-то движение вдоль промоины. Оглянулся - норка! Пробежав немного, она змеей соскользнула и так быстро поплыла по узкой полоске воды, что только голова замелькала между заберегов. Вскоре я потерял ее из виду.

Обедать вернулся в палатку. Отдохнув, направился в сторону Разбитой. Выйдя на небольшой ручей, остановился и сразу обратил внимание на рябь, пробежавшую по глади черной полыньи. Меня это озадачило: ветра-то не было. В этот момент из воды показалась... норка. Надо же, - подумал я - то за неделю ни одной, то весь день перед глазами скачут. Держа в зубах рыбку, норка ловко взобралась на берег. Я застыл как вкопанный. Она оценивающе оглядела меня и, сочтя что я не опасен, встала как бобренок на задние лапки. Закончив трапезу, спрыгнула на лед и скрылась в воде, но через несколько секунд снова появилась и принялась чистить, прилизывать шубку.

51

вскинул ружье, прицелился, но выстрелить не решился - далековато. Стал ждать, в надежде на то, что норка подбежит ближе. Прошло несколько томительных минут. Нервы дрожали от напряжения, сердце билось учащенно. Наконец зверек закончил прихорашиваться и... побежал прочь.

Раздосадованный, пошёл дальше, как вдруг навстречу выкатывается в Лукса. По веселым лучикам, разбежавшимся от его глаз, было видно, что он с богатым трофеем. И точно - я не ошибся. Лукса поймал соболя! Наконец лед тронулся!!!

- Камиль, не пойму, ты норку ловишь или медведя? - спросил он поравнявшись.

- А в чем дело? - оторопел я.

- Смотрел твои капканы на ключе. Зачем такой большой потаск делаешь?

- А как же? Кругом полыньи. С маленьким норка до воды доберется и ищи-свищи ее тогда.

- Неправильно думаешь. Норка с капканом в воду не идет - на берег идет. А если потаск тяжелый, то она лапу грызет и уходит. Однако пора мне - путик длинный, а день короткий, елка-моталка, - попрощался Лукса и размашисто заскользил своей дорогой.

Подходя к последнему канкану, я заметил, что кто-то дернулся под берегом у коряги. Затеплилась надежда: вдруг тоже удача? Но, увы - попалась любопытная сойка. У самого обрыва остановился, соображая, где лучше спуститься кловушке. И не успел глазом моргнуть, словно по волшебству, перед сойкой возник громадный филин. Окончания его маховых перьев необыкновенно мягкие и нежные. Поэтому летает он совершенно бесшумно, словно призрак. Размеры птицы меня поразили: высота не менее шестидесяти сантиметров, а голова как у трехлетнего ребенка.

Увидев над собой пернатого гиганта, сойка в смятении заверещала, вскинула крылья, но он бесстрастно занес лапу и вонзил когти в грудь. Резкий крик взметнулся в небо и тут же оборвался. Я свистнул. Филин поднял голову, вытаращил немигающие глаза и исчез так же бесшумно и

52

незаметно, как появился. Вот бестия! Спустившись вниз, вынул еще теплую сойку из ловушки и положил ее в пещерку вместо приманки, а капкан перенасторожил.

Солнце, весь день игравшее в прятки, перед заходом, наконец, избавилось от назойливых туч. Ветер стих. Высокие перистые облака, бронзовые снизу, предвещали смену погоды.

Гип-гип, ура!!! Я добыл первую в своей жизни пушнину!

Утром, как обычно, пошел проверять капканы. Валил густой снег. Порывистый ветер гонял по реке спирали снежных смерчей, мастерски заделывая неровности в торосах. В общем, погодка была "веселая". Даже осторожные косули не ожидали появления охотника в такое ненастье и подпустили меня почти вплотную. Испуганно вскочив с лежек, они умчались прочь гигантскими прыжками, взмывая так высоко, что казалось: еще немного - и полетят.