Страница 42 из 195
Директор отпил свой чай и откинулся на спинку кресла, довольно крякнув.
— Вы ведь вызвали меня не для того, чтобы угостить чаем с конфетами, — не стал тянуть время Поттер.– Впрочем, я догадываюсь о сути вопроса.
— Да, мой мальчик, меня печалят твоя вражда с Невиллом и последствия этой вражды.
— Что конкретно вас печалит: то, что он сейчас изломан и без руки, то, что он пытался меня убить, или же то, что не сумел? А может, вас печалит то, что этот идиот раскрыл такую тайну? — пошел в решительное наступление юный Лорд, внимательно и ненавязчиво следя за лицом собеседника — Бальтазар обучал его определять истину по так называемым микровыражениям лица, методике, разработанной одним ученым-психологом родом из Британии лет шесть назад.
Даже с железным самообладанием полностью скрыть такие микровыражения возможно лишь в том случае, если точно знаешь их физиологию и достаточно опытен и умел для сокрытия. Так что если собеседник не знает о такой возможности, микровыражения будут, важно уметь их увидеть.
Юный Лорд не увидел ничего подозрительного, лишь вполне понятное возмущение, гнев и недовольство, которые почти мгновенно уступили место удивлению. Скорее всего, или у него недостаточно опыта, или Дамблдор не имеет к этому никакого отношения.
— Что ты такое говоришь, мой мальчик? Если бы я только знал, что Невилл может использовать такую опасную магию, я бы немедленно принял меры.
«Какая прекрасная формулировка, — оценил мальчик без тени иронии.– И не ложь, и попробуй разбери, что он имеет ввиду».
— Вот как? Тогда прошу прощения за свое излишне резкое высказывание, директор, я просто… я все еще злюсь на него за эту глупую и безрассудную попытку меня прикончить. И я сожалею о том, что покалечил его, мне следовало парализовать…
«Скорее прикончить», — про себя подумал Гарри.
— Мы все совершаем ошибки, мой мальчик, и в одной из них я виновен перед тобой, — вздохнул старик.– Я не сумел убедить твоих маму и папу бежать из Британии и на свой страх и риск оставил их в Годриковой Впадине. Я был наивен, надеясь, что Фиделиус спасет их. Но… я был слеп и не разглядел предателя вовремя. Сириус Блэк, Хранитель Тайны, предал их.
«Я знаю эту историю, — мальчик укрепил защиту разума, чувствуя ментальное давление старика — недостаточно сильное для того, чтобы проломить его защиту, но лучше поостеречься.– О том, как Хранитель Тайны предал мою семью, и его быстренько закатали в Азкабан. Вроде бы ничего необычного, но как-то подозрительно быстро… мне нужно как следует разобраться во всей этой темной истории… и с чего Дамблдор вдруг завел речь о моих родителях?»
— Хранитель Тайны? Предал? Но разве Хранителем Тайны выбирают не ближайшего друга? Разве не таковым был Сириус Блэк?
— Волдеморт способен на все, — вздохнул старик.– Он способен заставить предать даже самого близкого друга. Ты знаешь, что произошло той ночью?
— Когда убили моих родителей?
— Да. Когда убили твоих родителей. Когда Волдеморт исчез. Когда сильнейшего темного мага этого века поверг годовалый младенец.
— Лишь то, что написано в книгах.
— Так вот, слушай…
Дамблдор начал свой рассказ о событии десятилетней давности, и Гарри уловил нечто, мелькнувшее у него на лице в момент, когда он сказал о гибели родителей. Но что это было: признак лжи или же скорбь?
— Вот значит как, — юный Лорд смотрел в одну точку, чувствуя, как поднимается желание найти и уничтожить Волдеморта. Мальчик куда больше следил за защитой разума и за стариком, чем слушал, но все равно…
Феникс Дамблдора переминался с лапы на лапу и время от времени издавал странный, беспокойный звук — что-то среднее между квохтанием и криком чайки, и бросал настороженные взгляды то одного, то другого оранжевого глаза на сидящего в кресле слизеринца. Старый директор почувствовал беспокойство своего фамильяра и открыл связь, но стареющий Фоукс уже не мог контролировать мысленную речь и готовился со дня на день переродиться.
Впрочем, старый директор и сам чувствовал исходящую от мальчика темную силу. И тому была причина, огорчающая Дамблдора не только потому, что он утратил влияние на мальчика, но и потому, что ребенка с малолетства превращали в машину убийств. Его приучали к убийствам, к жестокости, его учили, как уничтожать тех, кто гораздо сильнее и опаснее. Но его психика…
Что удивительно, с психикой у него все в полном порядке, вернее, Гарри Поттер вменяем, адекватен и не лишен человеческих чувств. Да, психологически он куда взрослее сверстников из-за того, что пережил много всякого, но он не ожесточен и не озлоблен. Он не воспринимает окружающих как дичь, которую можно уничтожить. Он рос там, где детям не место, и при этом пытается наладить контакты со всеми сверстниками, а не только со слизеринцами. Он знает о своих недостатках и пытается их исправить, и это внушает надежду.
«Ему повезло сохранить человечность, — размышлял старый директор.– Но разве Бальтазар говорил о нем, как об инструменте? Нет, он видел в мальчике сына и наследника. Может ли быть так, что это воспитание на самом деле попытка сделать из ребенка сильного лидера? Наверное, так оно и есть. Система жесткая, но эффективная».
— Вы сказали, что он утратил человеческий облик, — медленно произнес мальчик, поднимая на директора изумрудные глаза.– Значит ли это, что он все еще жив?
Заглянув Поттеру в глаза, Дамблдор увидел в них скорбь и жажду мести. Казалось бы, ничего удивительного, но было в них что-то такое, чего просто не может быть у одиннадцатилетнего ребенка. Не было горячности, было спокойствие. Старик не стал медлить с ответом, решив, что может сказать ему несколько больше, чем планировал:
— Волдеморт достиг высочайшего мастерства в темных искусствах. И, насколько мне известно, он всю жизнь искал способ победить смерть. Поэтому до тех пор, пока я не увижу его мертвое тело и не буду твердо убежден, что это действительно Волдеморт, я не буду уверен, что он погиб. Быть может, он сейчас рыщет по свету, возвращая утраченные силы, или где-то залег до тех пор, пока не найдет способ вернуться в прежний облик.
«Директор недоговаривает, но я могу его понять, — задумался юный Лорд.– Кто станет раскрывать карты перед мальчишкой? Но профессор Дамблдор определенно что-то знает, это ведь он возглавлял борьбу против Волдеморта. Мне нужно во что бы то ни стало докопаться до истины. Я должен знать, что произошло в ту ночь, когда я потерял родителей, это позволит мне понять себя и даст ниточку к поискам Волдеморта».
Альбус Дамблдор откинулся на кресло, наблюдая за лицом мальчика. Воистину он великолепно подготовлен для одиннадцатилетнего ребенка, прочесть его по лицу намного сложнее, чем многих взрослых волшебников, а его разум под настолько мощной защитой, что Дамблдор даже не может применить эмпатию, не то что легилименцию. «Впрочем, это не важно, — пришел к выводу директор.– Вернее, не так важно, как то, смогу ли я перетянуть тебя на сторону света, Гарри? В тебе много света, но и тьмы немало, и так сразу не понять, что преобладает в твоей душе. Определенно, зря я ограничивал твою силу, зря я запечатал силу твоего рода. Я не знаю, кто и как сумел снять эти печати таким образом, что на твоей ауре не осталось ни следа повреждений, но твой потенциал огромен. С такой врожденной силой и подготовкой Охотника ты станешь прекрасным противником Тому».
— Предположим, что он жив, хотя и не совсем здоров, — заговорил слизеринец, рассматривая стеллажи с книгами.– Тогда Волдеморта необходимо найти и уничтожить. Отец меня учил, что если цель скрывается больше пяти лет — всякие поиски теряют смысл, следует на корню пересмотреть тактику или выжидать.
— Ты прав, Гарри, поиски бессмысленны, он может быть где угодно, — старик выдохнул и откинулся на спинку кресла.– Поэтому нам остается лишь одно: готовиться к его возвращению.
«Да, точно, — мысленно усмехнулся юный лорд.– Готовиться к возвращению. Меня считают Героем, нетрудно догадаться, кого именно старик хочет подготовить к возвращению. Но решать пока рано, я не знаю его мотивов. Может, проще и безопаснее будет найти Волдеморта своими силами».