Страна теней

Семен с некоторым удивлением и сомнением смотрел на старика, который медленно ходил по участку, держа в руках проволочную рамку. Конечно же, он прекрасно знал, что существует метод биолокации, когда человек чувствует идущие из-под земли некие флюиды, но сам никогда при этом не присутствовал, и изрядно сомневался в полезности подобных действий.

Однако Михеича позвал и сейчас созерцал, как тот с серьезным выражением морщинистого лица держит перед собой рамку. И причин было две: Михеич сделает для него эту работу бесплатно, потому что в прошлом году Семен помог его внучке, вовремя поставив диагноз и избавив молодую женщину от преждевременных родов, тем самым сохранив Михеичу правнука. И вторая, – а вдруг на самом деле это работает, ведь не зря же этим методом люди пользуются столетиями. В любом случае, Семен ничего не терял, поэтому с серьезным выражением лица следил за действиями Михеича.

Наконец, старик остановился. Посмотрел на качающуюся рамку, затем осмотрелся, явно прикинув расстояние до дома, и только после этого сказал:

– Здесь.

– Вот прямо-таки здесь? – на всякий случай уточнил Семен.

– Да.

Михеич носком сапога начертил на земле квадрат и добавил:

– Копай, примерно, полтора метра на полтора.

– А вниз сколько?

– Метров семь-восемь, – пожал плечами старик, – может, чуть больше, может, чуть меньше.

– И это всё ты по этой рамке увидел? – с сомнением в голосе спросил Семен.

Михеич посмотрел в глаза Семену, улыбнулся и спокойно ответил:

– Конечно. Я ведь не сомневался, когда ты сказал внучке, что надо ехать в больницу. Ты – мастер в своем деле, я – в своем. Кстати, ты что, на самом деле, сам собираешься копать колодец?

– Да, а что такого?

– Ну, вроде, ты доктор. Зачем тебе руки пачкать? Да и тяжело это, землю-то ворошить, – Михеич с недоверием окинул взглядом фигуру собеседника.

Семен поднял лицо к солнцу, помолчал и ответил:

– Понимаешь, Михеич, врачевание – это для меня ежедневная работа, которую я уже настолько хорошо знаю, что практически не задумываюсь над теми или иными действиями. Определенные стандарты вбиты в голову, работаю на автопилоте, не замечая ни людей, ни пролетающих мимо дней. А хочется сделать что-то стоящее, что-то настоящее, особенно, если надо будет работать руками. И трудностей я не боюсь. Вот выкопаю колодец, будет вода, и я себя чуть больше уважать стану.

Михеич недоуменно посмотрел на собеседника и тихо сказал:

– Лечить людей – это и есть самое настоящее стоящее дело. И ты работаешь головой, и руками. И люди тебя уважают.

– Оно так, – поморщился Семен, – но я уже настолько привык и приспособился, что перестал верить в то, что живу полноценной жизнью. Хочется чего-то нового, необычного. То, что ты считаешь стоящим дело, для меня привычная рутина. Изо дня в день одно и то же.

– Ну, ну, – кивнул головой старик, – давай, копай. Может, действительно, тебе это надо. Пойдем со мной, дам треногу, которую ты поставишь над раскопом, чтобы легче было вытаскивать землю.

Семен пошел следом за Михеичем. Когда они отошли от дома, старик повернулся и спросил:

– Что у вас с Веркой?

– В каком плане? – удивился Семен.

– Какая-то она недовольная ходит, – уточнил старик, – вроде, всё как обычно, но давно не видел, как она улыбается. Раньше-то, до тебя еще, она была такая хохотушка. Нелады, что-ли у вас с ней?

– Что, значит, не улыбается?! – еще больше удивился Семен. – Нормально у нас. И улыбается она. Ничего необычного не вижу.

Михеич пожал плечами и больше ничего не говорил, пока они не дошло до сарая, где старик показал сложенные в углу стройматериалы:

– Из бруса поставишь треногу. Вверху закрепишь блок, с помощью которого будешь поднимать землю из раскопа. Веревку не дам, купи себе сам.

Семен поблагодарил старика и, взвалив скрепленный брус на плечо, понес добычу домой.

Вера сидела на лавке во дворе. Руки сложены на груди. На лице, вроде как отсутствие эмоций, но можно было предполагать, что она чем-то недовольна. Когда Семен сложил брус под навес, рядом с поленницей, она спросила:

– А я думала, что ты пошутил. Неужели, на самом деле будешь копать колодец?!

Семен посмотрел на серьезное лицо жены, вздохнул и сказал:

– Да. Буду. Сам. И чего это все сомневаются в том, что я могу это сделать?

– Ну, это работа для настоящих мужиков, а ты – доктор, да еще и женский.

– То есть, не мужик?

Вера отвела взгляд в сторону, словно не хотела отвечать на провокационный вопрос. И затем, словно решила увести разговор в сторону, спросила:

– Сруб для колодца надо будет покупать. У тебя что, лишние деньги появились?

– Заработаю.

Семен сел на лавку рядом с женой и рассказал о предложении главного врача.

– Раз пять съезжу с врачебной бригадой на дополнительную диспансеризацию, вот эти деньги и использую для покупки сруба.

Лицо жены еще больше помрачнело.

– Чем больше баб пощупаешь, тем больше денег заработаешь, – сказала она задумчиво, словно говорила сама с собой, – поимел двести баб, и получи зарплату. Посмотрел на сотню голых теток, и вот тебе за это деньги. Что-то мне это напоминает.

– Это моя работа, – спокойно сказал Семен, – мы с тобой уже не раз говорили об этом. И не двести их будет, а меньше.

Вдруг поняв, что сейчас он говорит так, словно оправдывается, Семен решительно закончил:

– И, к тому же, я их не щупаю, и, тем более, не имею. Я обследую пациенток для выявления заболеваний. Я – врач, моя работа – вовремя обнаружить болезнь и вылечить. И еще раз – они не бабы, а пациентки.

Вера кивнула, встала и ушла в дом, больше ничего не сказав.

Семен сморщился, словно он откусил кусок от лимона. Конечно же, он знал, что невозможно убедить женщину в том, что мужчина никогда не смотрит на сторону. Даже если жена говорит мужу, что абсолютно доверяет ему, всегда надо помнить, что глубоко в подсознании у неё сидит червячок сомнения, который не даст ей успокоиться. Возможно, это генетически заложено в женщине – не доверять мужчине, в полигамности которого она уверена. Особенно, если муж работает гинекологом, и каждый день имеет контакт с десятками женщин.

Хотя, надо признать, что возможна ситуация, когда жена абсолютно доверяет мужу. В том случае, когда ей всё равно. Когда она равнодушна к мужу – если и пойдет налево, туда ему и дорога. А если действительно любит, то полного стопроцентного доверия никогда не будет.

Семен сидел на лавке, смотрел на квадрат, нарисованный на земле, и вспоминал. О том, как познакомился с Верой.

Он встретил её там же, где нашел Ыша. На рынке, где продавали животных. Именно она стояла у той корзины, из которой высунулась светло-серая мордочка с любопытными глазами. Как Вера ему после сказала, она поразилась его неожиданной эмоциональной реакции: слезы на глазах, когда Семен держал щенка на руках. Именно эта реакция заставила её первой заговорить с ним.

Первым делом после покупки, Вера назвала породу собаки – кавказская овчарка – и рассказала ему, как ухаживать за щенком. Семен слушал звонкий голос, смотрел на девушку со светлыми волосами и ясными глазами, и чувствовал, что в этот момент в его жизни происходят глобальные перемены. Собственно, вначале он полагал, что перемены будут не настолько глобальными – всего лишь, что у него появился новый друг, который будет требовать к себе внимание, и о котором надо будет постоянно заботиться. Он ушел с рынка, унося не только щенка, но и номер телефона новой знакомой, которая сказала ему, что он может звонить, если нужна будет помощь.

И уже на следующий день Семен позвонил. Причина для звонка была до наивности банальна – он попросил Веру помочь ему выбрать для Ыша ошейник и поводок.

Может, все не так плохо, как кажется. Вроде, есть ощущение, что жизнь остановилась, что всё хорошее позади, в той, другой, давно прошедшей жизни. Здесь и сейчас уже ничего нет. И ничего не будет. Но – может, надо просто закрыть глаза, возвести вокруг себя высокие стены, постараться отодвинуть проблемы на задний план, абстрагироваться от настоящего, и прожить следующее мгновение в том вакууме, который вы сами себе создали. Возможно, это мгновение в пустоте будет еще хуже, чем нарисованное в сознании будущее. Или лучше. Неважно. Главное, познать самого себя в сравнении. Да, не факт, что это сравнение вылечит больное сознание, но хотя бы заставит думать. И чуть-чуть мечтать.