Страна теней

Семен смотрел на отрешенное лицо женщины, лежащей на функциональной кровати, говорил банальные вещи и ждал, что в её глазах появится жизнь, или хотя бы какие-то эмоции. Конечно же, ничего не произошло. Пациентка по имени Валя все также отрешенно созерцала потолок. Он вздохнул и вышел из палаты. Нужно время, терпение и, главное, близкий человек. Первое и второе, в наличии, а вот третьего, скорее всего, нет. Впрочем, может сестра по имени Настя. Семен спросил у постовых медсестер, посещал ли кто его пациентку, и, получив ответ, пришел к выводу, что выздоровление физическое не приведет к выздоровлению душевному.

В ординаторской приемного отделения он услышал смех. Похоже, Дима снова всех развлекает. Семен улыбнулся и вошел в кабинет. Катя и санитарка Анна Ивановна не обратили на него внимания, анестезиолог бросил короткий взгляд и начал рассказывать следующий анекдот:

– Женщина вернулась из санатория, бросила сумку и села на диван. Посмотрела на колени и говорит: «Ну, что, коленочки, вот вы и снова вместе».

Санитарка гулко захохотала, а Катя, даже не улыбнувшись, недоуменно смотрела на рассказчика.

– И когда смеяться? – спросила она.

Дима хлопнул ладонью по столу и с жизнерадостной улыбкой ответил вопросом на вопрос:

– Зачем некоторые женщины ездят в санаторий?

– Лечиться, – пожала плечами Катя, и затем, когда до неё дошел смысл анекдота, она поморщилась, встала и, выходя из кабинета, добавила, – типичный анекдот для мужиков, которые думают, что все женщины только и мечтают, как бы раздвинуть ноги. Хватит ржать, Анна Ивановна, у нас есть работа.

Семен сел на свой стул и посмотрел на довольное лицо анестезиолога.

– Ну, что, доволен?

– Ага. А что, я не прав?! Деньги и секс – вот главное во взаимоотношениях с женским полом. Деньги в дом и регулярный оргазм.

Дмитрий Сергеевич Макаров выглядел лет на тридцать, хотя Семен знал, что у него скоро сорокалетие. Буйная шевелюра, симпатичное лицо, веселый нрав – он нравился женщинам, и в полной мере пользовался этим. Лет десять назад Дима женился, но смог прожить в браке только год. Затем сходил на сторону один раз, после – второй. Жена быстро всё узнала и подала на развод, на который Дима легко согласился. В последние годы почти каждые полгода он менял своих пассий, надолго не задерживаясь в постелях каждой из них. И Дима считал это правильным.

– Нет, – покачал головой Семен и поднял правую руку, растопырив два пальца, изобразив латинскую букву «V», – главное – это два «В». Внимание и верность. Будь внимателен к своей женщине и храни ей верность.

– Уверен?! – ухмыльнулся Дима.

– Нет, – покачал головой Семен, – теперь я уже ни в чем на сто процентов не уверен, хотя все равно считаю, что главное – эти два «В».

– Вот и я говорю. Именно с женщинами никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Поэтому для меня – деньги и секс.

На эту тему они уже говорили, и, так же, как и сейчас, каждый остался при своем мнении. Впрочем, это не мешало им оставаться приятелями. Хотя, Семен не сильно-то и стремился к этому, а вот Дима даже специально брал дежурства в те же дни, что и Семен, чтобы в свободное от трудового подвига время можно было пообщаться.

– Ну, как у тебя дома? – спросил Дима. – Как хозяйство, куры, свиньи?

Семен улыбнулся, вспомнив, как Дима убеждал его в том, что врач ни в коем случае не должен этим заниматься, что мясо и дичь должны нести благодарные пациенты, и спокойно ответил:

– Свиней мы не держим. А вот куры и кролики в порядке. Я вот собрался колодец копать. С водой у нас не очень хорошо, поэтому я решил сделать это. Место мне уже определили, сруб я заказал, в конце недели привезут. Ну, за пару месяцев, думаю, выкопаю.

Дима ошарашено уставился на собеседника:

– Ты?! Сам?!

Он даже вскочил со стула. Сделав несколько непонятных жестов, в которых можно было узнать и копательные, и фрикционные движения, он закончил свою короткую изумленную речь:

– Копать колодец?!

– Да, я сам буду копать, – вздохнул Семен, который ожидал именно такую реакцию со стороны коллеги.

– Нет, ну я знал, что у тебя не все в порядке с головой, но чтобы до такой степени, – Дима вернулся на стул, сел и, с прищуром глянув на собеседника, закончил, – может, ты прикалываешься надо мной? Небось, нанял пару копальщиков, а мне говоришь, что сам будешь копать?

Семен пожал плечами – дескать, не хочешь, не верь. Продолжать этот бессмысленный разговор ему не хотелось, и он уже думал, как перевести его в другое русло, когда Катя заглянула в кабинет и сказала:

– Там девочка пришла, хочет доктора увидеть.

– А ты уверена, что она девочка?! – практически сразу переключившись, среагировал Дима, задав вопрос игривым тоном.

Катя обреченно вздохнула, и, ничего не ответив, ушла.

– Ладно, пойду, посмотрю на девочку, – сказал Семен. Он неторопливо прошел по коридорам отделения, вошел в приемный покой и сел на свой стул. Глянув на девушку и прикинув возраст, он увидел боль и ужас в её глазах и спросил:

– Что беспокоит?

Она молча протянула лист бумаги. Семен посмотрел на стандартный бланк ультразвукового заключения, сразу вычленив главное – диагноз. Беременность десять недель и три дня. Порок центральной нервной системы у плода. После этого он прочитал то, что было написано выше. Врач ультразвуковой диагностики четко и подробно описал образование в затылочной области плода – менингоцеле. И только затем Семен посмотрел на возраст девушки – двадцать один год, чтобы убедится, что почти не ошибся.

– Вам сначала надо обратиться в женскую консультацию по месту жительства, там вас отправят на пренатальный консилиум, который определит показания к прерыванию беременности, – начал спокойно объяснять Семен, – и только после этого дадут направление к нам.

– Мне час назад УЗИ сделали, – сказала девушка, – в консультации уже никого нет. Я не знала, куда мне идти.

– Домой. А завтра с утра на прием к доктору в женскую консультацию.

– И что я мужу дома скажу? Что у меня в животе урод?

Девушка, наконец-то, произнесла то слово, которое до этого зрело в сознании. Озвученное, оно ударило её со всей силы, заставив разрыдаться от обиды на несправедливость жизни, от ощущения собственного бессилия и невозможности что-то изменить. Семен смотрел на плачущую навзрыд девушку и молчал. Заметив заглянувшую в дверь Катю, он сказал ей, чтобы принесла валерьянку и воду.

Через пять минут, когда, выпив стакан воды с пятидесятью каплями валерьянки, она чуть успокоилась, Семен, подумав, что уже второй раз за вечер работает психотерапевтом, стал негромко говорить:

– Дома вы скажете мужу, что на ультразвуковом исследовании выявлен порок развития у ребенка. Это уже произошло, это невозможно изменить, и с этим трудно смириться. Но вам надо вместе пережить этот удар судьбы. Не надо искать виноватых, потому что понять, из-за чего это произошло, практически невозможно. Ни вы в этом не виноваты, ни ваш муж. Скорее всего, какие-то внешние причины. Например, на малом сроке вы переболели острым респираторным заболеванием или перенесли на ногах какую-нибудь вирусную инфекцию. Никто от этого не застрахован. Сейчас вам надо держаться вместе и пройти до конца с надеждой, что это никогда не повторится.

Он снова говорил банальные вещи и повторно объяснил, что надо сделать девушке завтра с утра. Убедившись, что до неё дошли его слова, Семен, сказав, что даже если сейчас ей кажется, что жизнь остановилась, то завтра она поймет, как ошибалась, отпустил девушку домой. Глядя на её спину, он в очередной раз решил, что психотерапевт из него хреновый. После этого, сидя в приемном отделении, он долго и бессмысленно смотрел на белую плитку стен.

Весной прошлого года, когда они еще жили в городе, он вернулся домой с работы. В квартире его встретил только Ыш, но Семен этому не удивился – Вера работала бухгалтером, и иногда задерживалась на работе, особенно, когда приближался конец квартала или когда в короткий срок нужно было осваивать новую компьютерную программу. Хотя, как правило, она предупреждала, что задержится. Но, из любого правила бывают исключения, поэтому Семен отправился на кухню и стал готовить ужин. Ыш помчался за ним, и получил свою порцию пищи.