Страница 9 из 26
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
Много лет прошло с того дня, когда Загбой познакомился
с другом Мухоем. Тесная дружба двух охотников со временем
переросла в нечто большее. Постоянная взаимопомощь, одинако
вые, добродушные, миролюбивые характеры за долгие, трудные
годы тесно сплотили двух охотников, как кровных братьев, и по
вели вместе по трудной и опасной дороге жизни. Не сосчитать
ночей, проведённых ими у одного костра. Не измерить расстояние
таёжных троп, пройденных вместе. Сколько раз Загбой делился
с другом добычей, своим небогатым имуществом, провиантом
и даже подарил несколько оленей из своего небольшого стада.
Мухой отвечал другу подобным вниманием. В его котомке
лежала чашка, кружка и ложка для эвенка. Загбой всегда на
ходил приют в его убогой юрте, был самым желанным гостем,
во время трапезы садился на почётное место. Из огромного ка
зана в первую очередь ему доставался первый кусок мяса и, как
это разрешено у кыргызов, ночью занимал тёплое место рядом
с женой хозяина. Обычай очень нравился охотнику. Может быть,
поэтому после многодневного выхода на охоту ноги Чигирбека
тропили дорогу за голец Ахтын, в долину Хабазлака, а две по
следние дочки Мухоя как-то странно походили на Загбоя.
Несколько лет назад в семье Мухоя случилась беда. В Саянах
пропал муж младшей сестры Ихтымы, Батыр. Ранней осенью
ушёл с напарником на соболёвку к гольцу Кучуму и больше не
вернулся к обещанному сроку. Ждали до весны, потом до лета.
В месяц налива ягод Загбой и Мухой ходили под голец, долго,
очень долго искали славного Батыра. Нашли раздавленную сне
гом юрту, мёртвых собак. Однако все старания по поиску людей
не увенчались успехом. Может быть, охотники попали в снеж
ную лавину или провалились в горной реке под неокрепший
лёд. Суровая тайга скрыла тайну исчезновения двух кыргызов.
Двадцатипятилетняя Ихтыма осталась одна, без мужа, с тремя
детьми на руках. Ровно через год Загбой поставил свой чум
рядом с юртой Мухоя и привёл в него молодую Ихтыму вместе
с её детьми. Ещё через год под сводами клиновидного жилища
подал голос крошечный Шинкильхор.
И наступила в жизни Загбоя белая полоса! Трудно передать
состояние души человека, когда у него есть дом, в котором тебя
28
ТАЙНА 0 3 6 Р Л к у ч у м
всегда ждут. Где всегда тепло, сытно, уютно. Где слышится весё
лый, звонкий детский смех. Где твоё загрубевшее тело обнимают
ласковые руки молодой жены. Да еще мать-природа раскрыла
свои кладовые! Благодаря большому опыту, настойчивости
и трудолюбию следопыта семья охотника практически всегда
была с добычей, не знала нужды и забыла о голоде.
Однако не всё спокойно на душе у охотника, как это кажется
на первый взгляд. Постоянные мысли о дочери, о внучке терзают
душу. Не сладок мёд пчелы, когда в улье нет матки. Находясь
дома, он постоянно думает о Ченке и об Уле. Проходит неделя,
вторая, не может вынести Загбой разлуки, собирается в дорогу,
едет в долину Трехозёрья на свидание. И опять же, находясь
на прииске, терзается ожиданиями встречи с Ихтымой, Шин-
кильхором и остальными детьми. Так и ходит от одного порога
к другому, постоянно в пути. А дорога не близкая. Белое бело
горье, девять гольцов, четыре перевала, переход в пять дней. Где
пешком, где на лыжах, при благоприятных условиях — на спине
оленя. Но Загбой не сетует на обстоятельства. Кочевая жизнь
приучила его к неудобствам. Быть постоянно в дороге — нор
мальное состояние, он безропотно подчиняется врождённому
инстинкту.
В этот раз Загбой едет от дочери и внучки к жене и сыну. Се
годня последний, пятый день пути. Если всё будет нормально,
через пару часов, к сумеркам, он будет у порога своего родного
чума. Осталось только пройти в творило между двумя голь
цами, — и вот он, пологий спуск в долину Хабазлака.
Хорошо на душе у охотника! Гостил на прииске, там отлично
встречали: два дня пил спирт, плясал, пел песни, разговаривал
с Ченкой и Улей. Они живут нормально, самое главное, не бо
леют. Внучка промышляет соболей. Дочь выделывает пушнину.
Каждый занят своим делом, и никто не жалуется на жизнь. Это
главное. Теперь думы только о Ихтыме. Как она там управляется
с детьми и хозяйством? Всё ли хорошо? Как здоровье у сына?
Загбой невольно представил будущую встречу, как подъедет
к чуму, как навстречу ему выбежит улыбающаяся жена, при
мет из его рук повод, поможет спуститься на землю, возьмёт
потку с пушниной. Как войдёт в чум, с какой радостью к нему
29
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
бросятся дети, как их будет обнимать и рассказывать о своих
похождениях.
С такими мыслями так и ехал весь остаток пути. Очнулся,
когда на него забрехали свои же собаки. Выехал из леса на пой
менные луга — вон они, родные жилища. Две большие юрты
Мухоя и его, несколько поменьше, чум. Отовсюду валит дым,
чувствуется запах свежих печёных лепёшек, аромат душистого
чая кружит голову.
Почувствовав приют и долгожданный отдых, веселее пошли
олени. Вот и прясла, пригон для лошадей. Там, под навесом, стоит
небольшая, привычная к крепким сибирским морозам корова.
Но что это? Недовольно хоркнул носом Чигирбек: на стойбище
кто-то чужой. Бросил Загбой косой взгляд, точно, у сена стоят
чужие лошади. Вон в стороне прижались друг к другу коренас
тые, монгольских кровей кони Мухоя и его сына Асылзака. А эти
лошади другие, длинноногие, большеголовые. На таких ездят
только русские. Но кто это может быть?
Подъехал к своему чуму. Навстречу из-под шкур выскочила
радостная Ихтыма, улыбнулась мужу, проворно взяла руками
повод, стала молча распрягать оленей. Бросила коротко:
— Как тарога?
— Карашо, — ласково ответил охотник, слегка прижимая жену
к своему плечу. — Всё ли латно тома?
Ихтыма утвердительно качнула головой и, игриво вырвав
шись из его объятий, стала снимать седло с Чигирбека.
— У нас гости, — коротко добавила женщина и качнула голо
вой в сторону юрты Мухоя. — Тебя жтут, ити.
— Хто? — удивлённо вскинул брови Загбой.
— Русские. Каварить хотят.
В нерешительности, постояв — куда идти, он обогнул чум
и пошёл к юрте. У входа в жилище отряхнул руками снег и без
предупреждения откинул полог.
Все, кто находился внутри юрты, разом приподняли головы
в его сторону. Недолго Загбой приглядывался в темноте с улицы,
молча осмотрел сидевших. Шесть человек. В центре — Мухой,
радостно улыбается и протягивает ему кружку горячего чая.
Справа от него сидит Асылзак. Как только эвенк вошёл, послед
30
Т А Й Н А 0 3 6 Р А к у ч у м
ний тут же вскочил, уступая место рядом с отцом. Слева скрестил
ноги Абдин, дальний родственник Мухоя, проживающий где-то
в устье долины Хабазлака, неподалёку от большого города рус
ских. Остальные трое — русские. Раньше Загбой с ними никогда
не встречался, однако, по законам гостеприимства, всем подал
руку для приветствия.
Наконец-то Загбой умостился рядом с Мухоем, с шумом от