Страница 19 из 26
шишек кедровых насобирал или ещё что-то. А там за всё это надо
платить, покупать в лавке, на рынке за деньги. А деньги надо
зарабатывать. Впрочем, что я тебе объясняю, тебе надо самой
видеть, так просто не поймёшь.
— А мама Пелагия каварит, что там карашо, — недоверчиво
посмотрев на Сергея, протянула Уля.
— А если хорошо, то почему она здесь, в тайге, на заимке
живёт?
— Не знаю... Здесь ей тоже нравится, хотя она постоянно крус-
тит и скучает. А в корот она не хотит, дятька Иван не пускает, да
и хоти ей некута, сирота она.
— А далеко ли отсюда до вашего города? — поинтересовался
Сергей.
— Не знаю, сама не ходи. Но люди каварят, не очень. Сначала
надо хоти до Егорьевского прииска три дня, потом до Покров
ского ещё отин тень. Ну а уж потом и в корот ещё два дня... Если
перевалы снегом не завалит или не будет грозы.
— А много перевалов?
Уля призадумалась, что-то вспоминая, потом ответила:
— Каварят, три палыпих и пять маленьких. Ходи надо туда, —
махнула рукой на восток.
— И что, больше других дорог нет?
— Как нет? Есть. Только хотить нато толго. На север ходи, там
гольцы, летники, на лошатях не пройти, только на оленях. Это
ещё три дня хоти надо. А там, — показала на запад, — каньоны,
скалы отвесные, тоже плохо хоти. Места нато знать. Тетушка
знает, он был. Но там ретко кто хоти. Зачем хоти там, когда есть
тропа? Снегопад и грозу можно и переждать...
— Да, действительно, — в раздумье покачал головой Сергей,
соображая, где, в каком месте он сейчас может находиться. Оста
валось загадкой его настоящее проживание. Ни Ченка, ни Уля не
могли объяснить, откуда он пришёл, где находится сейчас и куда
62
ТАЙНА 036РА к у ч у м
надо идти. Небольшая кожаная сумка, в которой он носил карту,
документы сохранились. Но на карте не было тех мест, где он
сейчас находился. Даже название уездного города, о котором по
стоянно упоминала его спасительница, незнакомо. Может быть,
это малоизвестный, затерявшийся далеко в глубинке посёлок
местных купчишек-золотопромышленников или столица уезда,
или даже округа. Более чем загадочно, что он остался жить, но
не знал, где находится. И тут Сергею вдруг пришла мысль —
спросить Улю не о больших населённых пунктах, о которых она
не имела представления, а об известных местах в тайге.
Не долго думая, он тут же выдохнул:
— А ты знаешь, где находится голец Кучум?
Она беззаботно подняла на него свои глаза и равнодушно,
как будто говорила о казане под воду, ответила:
— Знаю, мы с тетушкой Закбоем к нему в прошлом готу хоти.
Это там, — небрежно махнула рукой на запад. — Нато Туманиху
вершить, потом хоти направо, по Седому пелогорью. За пять
тней хоти мозно, если летом. Зимой — полыпе, потому что тень
короткий. — И уже таинственно дополнила: — Только хоти на
голец нельзя, место плохое, гиблое. Там, под перевалом, чина
стоит...
— Что за чина? — похолодел он.
— Знак такой, на сломанном кетре злой тух рублен. Хоти незя,
люти пропатай. И не только люти, там звери не хоти, тропа нет.
Птица не летай...
— Вот оно что... — протянул Сергей. — Кажется, теперь я по
немногу начинаю понимать.
А сам уже лихорадочно соображал: «Значит, Кучум на западе.
Экспедиция вышла к гольцу с западной стороны. Это получа
ется, что после “всего” мы шли на восток. Не шли, а блудили
целый месяц. И этой самой чины-знака не видели, потому что
стоит за перевалом, с западной стороны. А сейчас нахожусь я,
скорее всего... Понял где!»
Он повеселел, погружённый в свои мысли, не сразу расслы
шал вопроса. Лишь только тогда, когда Уля робко повторила
третий раз, вздрогнул:
— Что?!
ВЛАДИМИР ТОПИЛИН
— Не слышишь? — обиженно спросила она. — Третий раз
спрашиваю, а ты всё молчишь.
— Извини, задумался. О чём спрашиваешь?
— Ты был там, на Кучуме?
— Был!..
— И что там?
— Там? Да понимаешь, странно как-то все случилось, непо
нятно... Впрочем, ладно, потом как-нибудь, расскажу, — задум
чиво проговорил он и тяжело вздохнул. — Немного позже...
Уля посмотрела на него обиженно. Было видно, что заинтере
сована его появлением в тайге, однако более спрашивать ничего
не стала. Она всегда опиралась на мудрость людей тайги: «Если
человек не хочет говорить, не надо приставать с вопросами. При
дёт время, расскажет сам». Девушка склонилась над работой, но
минут через пять не вытерпела, подняла голову:
— А Петерпурк, это талеко?
Не ожидая подобного вопроса, Сергей вздрогнул, посмотрел
ей в глаза и грустно выдохнул:
— Очень далеко...
— Талеко, это как? — не унималась она. — На олене можно
тоехать за месяц?
Он засмеялся, она сконфуженно засопела носом.
— Не знаю, — наконец-то проговорил Сергей. — За месяц-то,
наверное, не доедешь. Сейчас люди ездят на поезде. Понимаешь?
Через всю тайгу провели железную дорогу, рельсы такие, сплош
ные, непрерывные, на много-много километров. А по этим рельсам
едет машина на колёсах, паровоз называется, и тянет за собой
вагоны, домики такие, тоже на колёсах. А в них люди сидят, едут,
куда им надо. Мно-о-ого людей, десятки, сотни! И груз разный.
— А сколько лошатей тянут этот паровое?
— А нисколько. Он сам едет.
— Как это сам?
— А вот так, на пару.
— Как это на пару? — недоверчиво воскликнула Уля и посмот
рела на печь, где варилось мясо. — Врёшь, отнако! Как можно на
пару ехай? Так мошно только вари. Получайся, что ты в тайга
из своего Петерпурка на пару ехай?!
64
ТАЙНА 036РА к у ч у м
— Выходит, что так...
Не дослушав его, Уля звонко рассмеялась. Сергей не удер
живал её от смеха. Он прекрасно понимал, что это милое дитя
тайги, ни разу не видевшее железных машин, не только не может
представить себе какое-то движение без живой силы, но и во
обще не верит в её существование. В настоящий момент что-то
объяснить Уле было невозможно. Ей можно только показать.
И тогда она поймёт, что в этой жизни кроме мира тайги с озёрами,
горами, болотами, наконец, этой глухой заимки — прииска есть
ещё другой, разнопёстрый мир. И пусть он пропитан порочно
стью, корыстью, алчностью, но он существует и, как бы этого ни
хотелось, постепенно протягивает свои коварные путы в такие
вот девственные уголки земли, охватывает сетями мизгиря не
порочные души людей и топит их в хмельном дурмане.
А Улю не остановить. Она хохочет, смеётся от души, возможно,
вот так впервые в своей жизни. Её детские, наивные восторги
передались Сергею. Он стал тоже смеяться вместе с ней. И не
понятно, почему возникла эта неукротимая волна расслабления.
Может, наступила минута слияния двух душ или сердца нашли
один-единственный, нужный, необходимый импульс. А может,
просто взволнованные души пробуют прочность связующей
нити на зарождающиеся чувства.
— А хочешь, мы с тобой поедем на этом самом паровозе? —
вдруг спросил он.
Она мгновенно умолкла, посмотрела испуганным взглядом.
Предложение Сергея произвело шокирующее действие. Каза