Лиловые сумерки

Элиана с готовностью кивнула, и Круспе продолжил. Он покрыл ее лицо поцелуями, спускаясь ниже, к шее, опаляя дыханием и поцелуями нежную кожу. Скользнув губами по выемке между ключиц, Рихард провел руками по груди, сквозь тонкий шелк ощутив, как напряглись соски.

- Ну-ка, помоги мне…

Девушка подняла руки, и мужчина одним махом снял с нее рубашку, отшвырнув ее в сторону. Теперь ничто не мешало ему упиваться телом жены. Рихард нежно сжимал в руках груди, покрывая их легкими поцелуями, пока Элиана, запустив пальцы в его волосы, не бормотала что-то, переживая неведомые ранее чувства. А мужчина опускался все ниже и ниже, щекоча волосами живот девушки. Та захихикала:

- Щекотно…

Рихард поднял голову и улыбнулся ей, затем продолжил свои ласки. Элиана металась по постели, изнемогая от губ и языка мужа, пока, наконец, рывком не подняла его к себе за ворот халата, снова приникнув к его устам. Они целовались дерзко и исступленно, пока девушка наощупь пыталась развязать халат Круспе. Наконец, ей это удалось, и одежда отправилась на пол, к ночной рубашке.

Прикосновение к обнаженному мужскому телу вызывало в Элиане бурю эмоций. Она проводила ладонями по мускулистой груди, бугрившимся мышцам рук, спине, словно стараясь впитать в себя ощущения от этих прикосновений. А Рихард сходил с ума, сгорая от этих нежных, неуверенных прикосновений.

Он провел рукой вдоль тонкой талии, по бедру, лаская внутреннюю поверхность бедер. Элиана выгнулась с гортанным стоном навстречу ему. И тогда мужчина понял, что она готова.

Он приподнялся на локтях и ласково погладил девушку по голове:

- Не бойся ничего. Просто доверься мне…

Но Элиана лишь стонала, ее волосы веером разметались по подушке, отчего она казалась еще красивей, женственней, желанней.

- Пожалуйста, - простонала она, слабо осознавая, чего хочет.

И тогда исчезли все предубеждения, все сомнения, страхи и обиды. Их заслонила на мгновение короткая боль, которой так стращала ее Ребекка. Мысль об этом всего на миг мелькнула в затуманенном сознании Элианы, прежде чем кануть в небытие. Рихард задвигался, легко, ритмично, и это не причиняло боли – нет. Появилась легкость, эйфория, чувство безграничного счастья единения с человеком, которого любишь и доверяешь. Девушка словно парила, ощущая пульсацию внутри себя и поглаживая волосы и спину Рихарда, теснее приживаясь к нему, не желая больше никогда не отпускать его от себя.

Но тут движения мужа ускорились, и Элиана последовала за ним до самого конца, на самый пик, куда они вознеслись в мгновение ока, забыв обо всем на свете…

Приятная усталость разливалась по всему телу юной графини, когда она, положив голову на плечо Рихарда, перебирала пальцами волосы на его груди. Круспе свободной рукой натянул до плеч жены одеяло, чтобы она не замерзла, и нежно поцеловал Элиану в висок. Она вздохнула и подняла на мужа сияющие глаза:

- Надо будет вздуть Ребекку, - произнесла она вслух то, о чем подумала.

- Какую еще Ребекку? – удивился Рихард. – Не позволю кому-то третьему пробраться к нам в постель.

Элиана беспечно рассмеялась:

- Это я уж точно не позволю. Однако, это она стращала меня первой брачной ночью, змея.

- Так вот оно что, - протянул Круспе, ероша Элиане волосы, - из-за какой-то там Ребекки я почти два месяца томился от воздержания. Теперь я поддерживаю тебя. Я бы лично выпорол ее, чтобы она и близко к тебе не подходила со столь возмутительными речами.

Фрау Круспе хихикнула и спрятала лицо на груди мужа:

- Мне на нее уже глубоко наплевать. Вообще, сейчас мне на весь мир наплевать.

- Эх, meine liebe, что ты со мной делаешь, - выдохнул Рихард, когда почувствовал ладонь жены на своем весьма интимном месте, и снова навалился на нее, щедро даря Элиане всю нерастраченную любовь.

========== Джон Торн ==========

Проснувшись поутру, Мадлен не сразу сообразила, где находится. Затем, бросив быстрый взгляд вокруг себя, она вспомнила все события прошедшего дня, и эти воспоминания отозвались в ее сердце саднящей болью. Женщина быстро поднялась с постели и подошла к стулу, где висело ее платье, отстиранное от грязи, однако все еще сырое и не глаженное.

Издав стон отчаяния и досады, де Круа надела хозяйский халат и спустилась вниз, надеясь застать Джона. Она нашла Торна в кабинете за чтением книги. Увидев свою гостью, мужчина отложил талмуд в сторону и улыбнулся:

- Доброго утра, мадам. Как спалось?

- Спасибо, великолепно… Послушайте, мистер Торн, у меня к вам еще одна просьба.

- Все, что угодно.

- У меня дилемма. Во-первых, мне не следует долго злоупотреблять вашим гостеприимством. Сегодня же я собиралась перебраться в гостиницу, но у меня нет ни денег, ни чистой одежды. Поэтому я прошу вас отправить кого-нибудь из слуг ко мне домой за одеждой и деньгами. И сегодня же я перееду в другое место.

Джон скрестил пальцы и внимательно посмотрел на смущенную сложившейся ситуацией Мадлен:

- Конечно же, я выполню вашу просьбу, но вам совершенно необязательно покидать мой дом. Ваше присутствие здесь совершенно не смущает меня, даже наоборот, у меня появилась отличная возможность скоротать в приятной компании зимние вечера.

- Но ведь… что подумают люди? Я еще не получила развода, а уже живу с посторонним мужчиной!

Мистер Торн не смутился от того, как его только что назвали, и парировал ответы своей гостьи:

- Если вы пригласите сюда компаньонку, я не буду возражать.

- Вы требуете невозможного, Джон Торн! – воскликнула Мадлен, воздев руки вверх. – Поймите, я столько лет зависела от мужчин, что теперь само упоминание о том, что я меняю шило на мыло, приводит меня в смятение!

Заметив округлившиеся в изумлении глаза мужчины, мадам де Круа взяла себя в руки и добавила, уже мягче:

- Прошу прощения, но… вы должны понять меня. Впрочем, зачем вам чужие проблемы… Так вы выполните мою просьбу?

- Вне всяких сомнений, - уверил Мадлен Джон. – Однако, так просто из этой комнаты вы теперь не уйдете… Паркер, принеси-ка нашей гостье шоколадный пудинг и кофе. А вы, мадам, садитесь за стол и угощайтесь. А уж после этого я внимательно вас выслушаю.

Проигнорировав ошарашенное выражение лица своей гостьи, мистер Торн в очередной раз отдал поручение посыльному, после чего снова вернулся в комнату, усевшись прямо напротив Мадлен. Женщина с вялым видом ковыряла вилкой пудинг, но, когда Джон снова тонко намекнул женщине, что ей необходимо выговориться, раздраженно отложила вилку в сторону и упрямо уставилась на мужчину:

- Почему я должна исповедоваться перед Вами, мистер Торн? Вы хотите узнать обо мне абсолютно все, при этом оставаясь в тени?

- Так вот в чем дело… - протянул Джон, довольно глядя на гостью. – Вы боитесь довериться не тому мужчине. Нет, я неправильно выразился: вы не хотите обнажать душу перед незнакомцем, не так ли? Хорошо. Предлагаю вам следующий вариант развития событий. Сначала я расскажу вам о себе, затем вы, без утайки, расскажете мне о ваших проблемах.

Глаза Мадлен непонимающе сузились:

- Не понимаю, зачем это вам?

- Все просто: вам надо выговориться, выплеснуть свои обиды. Тогда вам, Мадлен, легче будет разобраться в себе.

- Дикость какая… - вздохнула женщина, снова принимаясь за пудинг.

- Итак, вы согласны?

- А куда мне деваться. Будем считать мою исповедь платой за ваше гостеприимство.

- Вот и здорово, - довольно потер руки Джон. – Тогда я начну.

Де Круа кивнула, и мистер Торн начал повествование о своей жизни.

Женщина внимательно слушала гладкое повествование Джона. Ей действительно было интересно узнать о становлении сына мясника и зеленщицы из Южного Уэльса. Торн учился в церковно-приходской школе, затем он изъявил желание стать учеником чудаковатого лекаря, который предпочитал изучать причину возникновения болезней духовных, а не телесных. Джон впитывал все знания, как губка, и спустя некоторое время превзошел даже своего учителя. Потом, с рекомендательным письмом и мешочком серебра в кармане, Торн покинул Уэльс и отправился покорять Лондон.