Страница 25 из 28
Эситея, еще не полностью пришедшая в себя после удара по голове, снова потеряла сознание, когда ее потащили по ступенькам вниз.
Подземная темница Вателла оказалась страшнее любого ожидания. Камера выглядела как темная, смердящая каменная нора. Даже сидеть там было невозможно. Пленница скрючилась на жгуче-холодном каменном полу, понимая, что умирает. Жизни было не жалко. Сердце болело только о смерти преданного пса, единственного, к которому она позволила себе привязаться. В своей семье Эситея стала отрезанным ломтем. Отец так и не простил ей ослушания, мать изредка писала, конечно... К своей матери девушка сильной привязанности не испытывала. Всегда занятая обязанностями дикеофоры города, и любившая своего мужа, ее матушка редко обращала внимание на старшую дочку. Душевного контакта между ними никогда не было. А сейчас...
Сейчас, даже если Эситея выживет, то ее авторитет дикеофоры в городе пошатнется непоправимо. И что она будет дальше здесь делать, одна, без всякой защиты, лишенная даже покрова своеобразного почтения, которое предоставляла ей должность дикеофоры? И возвращаться ей некуда. Впрочем, на возвращение надеяться не стоило. Помочь ей никто не поможет. Не станут жители Древнего города ей помогать. А хоть бы какой житель и решился, то что? Даже если кто в больнице и видел, как ее похищали, там настолько не любили дикеофору города, что все равно никто никому ничего не расскажет. На то и был расчет. И с дартанаями у нее отношения оказались безнадежно испорченными. Да, конечно, она оказалась плохой дикеофорой, неправильной, неопытной... Придется Астину теперь самому справляться с подготовкой к грядущему нашествию кочевников. Уже без нее...
То возвращаясь к этим мрачным размышлениям, то снова теряя сознание, Эситея не могла оценить времени, которое она провела в подземной темнице.
В очередной раз она пришла в сознание оттого, что кто-то лил ей воду в рот. Даже не придя еще полностью в себя, пленница проглотила живительную жидкость. С трудом разлепила глаза и снова зажмурилась от света, показавшегося теперь болезненно-ярким. Она лежала на какой-то подстилке, плаща дикеофоры на ней не было, даже волосы источали мерзкий запах. Алтей Вателл издали изучал грязную оборванную девушку, ломая последние сдерживающие похоть барьеры в душе. Она сама в этом виновата. Надо было степенно ходить по городу в традиционном плаще с капюшоном, а не вываливаться из пещеры в одной порванной тунике под ноги такому человеку как тот, что теперь жадно ощупывал ее взглядом.
- Сколько времени я была в темнице?
- Двое суток, всего. Тебе нужно вымыться. Сама дойдешь до бассейна?
Собрав все силы, Эситея села на своей подстилке. Перед глазами все плыло. Но она, зажав разорванную на груди одежду, встала и смогла сделать несколько шагов до купальни. Хозяин дома за ней не последовал. В ароматной воде сразу стало легче. На бортике стоял кувшин с укрепляющим питьем. Медленно прихлебывая густой напиток, девушка напряженно думала. Тех взглядов, которые на нее бросал Вателл, ей вполне хватило, чтобы сообразить, какая участь ждет ее в плену у развратного похитителя. Еще бы, сама городская дикеофора. Такого развлечения он не упустит. Надеяться Эситея могла только на себя. Она так и не стала своей для меотийцев и осталась чужой для дартанаев в Меарах. Ну что же. Ей оставалась только смерть. Пусть будет так. Зато место и время смерти она себе выберет сама, а не по желанию самца, в руках которого оказалась. Тем более, что он наверняка плохо знаком с историей собственного народа.
Страха в душе Эситеи не осталось совсем. Только холодная решимость. Девушка надела полупрозрачную одежду, оставленную для нее по приказу Вателла, а сверху задрапировалась в какую-то занавесочку. Она более-менее подходила по цвету к непривычным платьям.
- Господин Вателл, я никогда не была идиоткой, я поняла, что проиграла, и в знак своих добрых намерений хочу сделать вам подарок, - пленница изящно села на край скамьи. Купание и укрепляющее питье придало ей сил для последней роли.
- Я весь внимание, - ее мучитель вальяжно развалился напротив, в удобном кресле, жадно разглядывая пленницу.
- Вы ведь знаете, что я отлично разбираюсь в травах?
- И что?
- Я могу вам показать траву, сок которой делает кожу неуязвимой для любого оружия.
- Да что ты говоришь?
- Понимаю ваше недоверие, но мои слова нетрудно проверить. Отвезите меня в то место, где она растет, я на ваших глазах намажу шею соком этой травы, и вы убедитесь, что удар меча мне не повредит.
О репутация дикеофоры! Даже теперь, несмотря на то, что он видел пленницу до предела униженной, Вателл задумался над словами Эситеи. Похожий случай из истории Меотии он действительно не вспомнил.
- Проверять будем на тебе?
- Естественно. Я уверена в своих силах.
Он не смог заподозрить, что девушка сейчас добровольно идет на смерть. Не вмещалось такое в его сознании. Глаза Алтея Вателла жадно сверкнули. Он заметно повеселел.
- Хорошо. Я ничего не теряю. О твоих странных делишках и подозрительной связи с дартанаями поговорим позже. Возможно, нет, даже наверняка, я проявлю снисходительность.
- Мне нужен плащ дикеофоры, чистый и приведенный в порядок.
- Хорошо. Грязь - не сало, потрешь - отстанет. Принесут тебе сейчас твой плащ.
Для места своей смерти Эситея выбрала живописную поляну рядом с водопадом, особенно красивым по весне. В это время года там было можно найти листья пиона, почему-то побелевшие и закурчавившиеся по краям. Их-то пленница и решила выдать за чудодейственную траву. Свита Вателла осталась вдалеке. Он не желал делиться важной тайной с посторонними.
- У вас меч острый? - спросила девушка, в темно-пурпурном плаще, опускаясь на колени рядом с грохочущим водопадом. В последний раз оглядела красивейшее место на земле, заросшее яркими цветущими пионами, посмотрела в синее небо, поблагодарила за помощь и поддержку на своем последнем пути Того, кому издревле посвящали свое служение дикеофоры, и решительно перекинула уже высохшие волосы, обнажая шею.
Вателл только хмыкнул в знак того, что меч, конечно же, острый. Дикеофора быстро втерла сок травы в шею.
- Вы ведь сильный. Бейте изо всех сил, - голос все же дрогнул. - Чтобы у вас не осталось сомнений.
- Не беспокойся.
Краем глаза невольно сжавшаяся девушка увидела, как Вателл широко размахнулся. Свист оружия, сильнейшая, неожиданная боль в шее. Сердце трепыхнулось и остановилось. Сознание уже привычно покинуло дикеофору.
Но это опять оказалась не смерть. Эситея пришла в себя, полусидя у кого-то на коленях.
- Почти опоздал, - прозвучал над ее головой красивый низкий голос Астайнара Эр"Солеада. Девушка дернулась, зашипела от боли в шее. Дартанай удержал ее голову в прежнем положении.
- Это правда, что вы проверяли на собственной шее действие травки, будто бы делающей неуязвимым того, кто ей намажется?! - в красивом низком голосе прозвучала насмешка. - Для любого вида оружия?
- Правда, - прошептала Эситея, по-прежнему почти упираясь носом в предплечье дартаная.
- И как?
- Мало намазала. Шея сильно болит.
Где-то недалеко тихо выругался Вателл. Астайнар тихо рассмеялся.
- То есть, вы думаете, что ваша травка подействовала?
Эситея в такое действительно поверить не могла, дартанай был прав, но все же...
-А что же я еще должна думать, по-вашему, оставшись в живых после удара мечом господина Вателла?
- Я успел подставить клинок в последнее мгновение, - мягко ответил Астайнар. - Удар плашмя, только отчасти смягченный, пришелся по вашей гордой шейке, - и добавил куда более резким тоном. - Идите уж, Вателл, на сегодня представление окончено.
- Вот дурочка, - Астин снова заговорил через несколько минут, помогая девушке у него на коленях устроиться поудобнее, так, что бы она смогла повернуть голову. Эситея болезненно охнула, и снова замерла. Когда голова перестала кружиться, дикеофора все же огляделась и поняла, почему Вателл со спутниками убрались без разговоров. Начальник гарнизона Нового города прискакал ее спасать не один, а со спутниками. С небольшим таким отрядом хорошо вооруженных дартанаев.