Последний аккорд

Голд махнул им на прощание рукой, надеясь, что они очень скоро вернутся. Он опасался оставаться с хозяином наедине и отнюдь не потому что, они были едва знакомы, а потому что Арти Гайер был большим любителем выпить и имел к этому особый талант.

Его опасения подтвердились. Как только все разошлись, Арти попросил служанку принести им текилы с подходящими закусками. За следующие два часа они добрались до дна бутылки и догнались несколькими стаканчиками бурбона, и никакие закуски не помешали Голду напиться до состояния, которое он ненавидел всей душой. Его бросило в жар, будто температура тела резко подскочила на несколько градусов, веки отяжелели, руки не слушались, а голова начинала болеть противной пульсирующей болью. Однако он охотно поддерживал беседу, говорил о своей практике, слушал жалобы Арти на коллег и его размышления на тему развития кинематографа, в которое он лично вложил совсем немного.

— Если бы братья Люмьер увидели фильмы, которые я спродюсировал, то пожалели бы о своём изобретении, — убеждённо сказал Артур. — Но что поделать? Это дерьмо отлично продаётся. И как бы сильно я его ни ненавидел, я не могу не признать, что обязан ему своим богатством и независимостью. Ирония!

— Как бильярдный стол?

— Нет, я отлично играю. Просто поддался Ричарду. Он был расстроен и взволнован, а это меньшее, что я мог сделать.

— Да, подбодрить Рика не так-то просто, — кивнул Голд.

— Да… — задумчиво протянул Артур и увлечённо продолжил: — Знаешь, сейчас я продюсирую хороший фильм. Режиссёр - настоящий гений. Сценарий такой, что я плакал от восторга. Автор книги сам его написал. Генри Миллс. Слышал?

Когда Крис рассказывал об этом проекте родителям, он ни слова не сказал о Генри. Вероятно, потому, что тогда не было ещё никакого Генри и его великолепного сценария. Самоуверенность Арти Гайера воистину очаровывала, но была вполне характерна для человека, который редко слышал слово «нет».

— Да, читал пару его книг, — вздохнул Голд. — Живо пишет. Веришь в каждое слово.

— Наверное. Я читал только сценарий. Хочу провести Лиору и Криса на съёмочную площадку. Им интересно.

— Да, Крис говорил.

— Лиора собирается изучать кинопроизводство после школы, хочет поступить в Калифорнийский университет. А Крис?

— Мы пока это не обсуждали.

— Я не сомневаюсь, что он потратит время с пользой, — улыбнулся Артур и в очередной раз наполнил стаканы бурбоном и льдом. — Хорошие у тебя парни выросли, Руперт.

— Да, хорошие, — охотно согласился Голд и подумал не только о своих сыновьях, но и о Генри. — Я ими горжусь, хотя иногда они доводят меня до сердечного приступа.

— Дети… — вздохнул Гайер. — Для нас они навсегда остаются детьми.

— Дедушка, мы с Крисом спустимся на пляж, — крикнула Лиора из коридора.

— Вернитесь к обеду! — отозвался Арти и спросил у Голда: — Вы ведь останетесь на обед?

— Я не знаю, — неуверенно ответил Голд. — Я думал, что мы уедем раньше.

— Посмотрим! Им ещё нужно опробовать мою яхту!

Несмотря на это, Румпель рассчитывал, что они уедут до обеда, но они остались. И всё потому, что во время морской прогулки Альберт упал за борт, и им пришлось ждать, пока служанка высушит его одежду. От джинсов и майки, участливо предложенных Адамом, Ал наотрез отказался, а на самого Адама дулся, и время от времени неодобрительно косился на него, кутаясь в серый махровый халат, придававший ему удивительное сходство с растрёпанным сердитым мышонком. Адам в свою очередь его откровенно игнорировал. Голд был слишком пьяным и уставшим, чтобы вникать в суть конфликта. Впрочем, горячая еда немного отрезвила и ободрила его.

За обедом Артур совсем разболтался, травил байки из своей бурной молодости и, в угоду Крису и Лиоре, рассказал несколько историй из собственной школьной жизни, сделав особый акцент на одной, согласно которой он и его одноклассники разрисовали школьные стены во время выпускного бала, когда их вытурили за попытку протащить алкоголь в актовый зал.

— Дедушка, перестань, — смутилась Лиора. — Им это неинтересно.

— Почему? Бал — красивая традиция! — весело защитился Артур. — Боже, половина населения США появилась на свет из-за того, что их родители однажды сходили на бал! Например, твой…

— Дедушка!

— А вот я не вижу ничего интересного в балах, — вклинилась Келли. — Выпускной ещё может быть, но балы дебютанток просто ужасны. Тебя выводят, как лошадь на аукционе, говорят, какая ты милашка и паинька, хвалят за успехи в учебе и другие сомнительные достижения, а после приходится на потеху публике танцевать с кузеном, который так и норовит отдавить тебе все ноги.

— Счастливое воспоминание, — язвительно отметил Адам. — Но как ты попала на бал дебютанток?

— Неважно! — шикнула на него Келли и тут же рассмеялась.

— Да, это мало воодушевляет, — улыбнулась Лиора, надеясь, что её дедушка не станет развивать тему дальше, но тот и не думал прекращать.

— В твоём случае всё иначе, мой ангел, — ласково сказал Артур и пояснил гостям: — Лиора в это воскресенье как раз идёт на бал дебютанток и радуется, что её заявили в качестве участницы. Она даже сама сшила платье. Превосходное платье!

— Дедушка…

— Не скромничай. Чем мне ещё хвалиться кроме тебя? Только вот пары у неё нет.

— Дедушка, а как же ты? — обаятельно улыбаясь, польстила Лиора.

— А я буду заменять твоего идиота-отца, милая, — не согласился дедушка. — К тому же тебе нужен ровесник. Жаль, что я не завёл больше детей: тогда ты могла бы пойти на бал с кузеном.

— Извините его, — вздохнула девушка. — Он сам не знает, что говорит, когда немного выпьет.

— Вот ещё! Ну, ничего! У нас ещё три дня, чтобы найти тебе пару, — Артур наконец сделал небольшую паузу в своей бесконечной речи, а затем вдруг просиял: — О, точно! Крис!

— Я? — растерялся Крис. — Что я?

— Да, ты! Ты занят в воскресенье? Ты мог бы сопроводить Лиору на бал.

— Ну, я даже не знаю…

— Крис занят, дедушка, — заступилась Лиора.

— Пусть сам скажет, — отмахнулся от неё Арти. — Так ты занят?

— Я… — промямлил Крис, беспомощно глядя на братьев и отца.

Келли и Голд снова многозначительно переглянулись.

— Крис ужасно танцует, — пришёл на выручку Альберт. — Хуже, чем кузен Келли.

— Глупости! — возразил Артур. — Вы же танцевали на свадьбе Ричарда.

— Это сложно назвать танцем, Арти, — кашлянул Голд, вспомнив как на свадьбе Ричарда Крис и Лиора, едва прикасаясь друг к другу, неловко покачивались в такт музыке и разговаривали.

— Здесь нужно уметь только вальс. Кто не умеет танцевать вальс?! Так что? Выручишь нас, парень?

Кристофер покосился на отца, и тот только развёл руками. Девушка опустила глаза и залилась краской.

На обратном пути Адам пустил Криса за руль, желая его поддержать, но тот всё равно разнервничался.

— Зачем я согласился? Я ведь не умею танцевать вальс! — сетовал он. — Я буду выглядеть по-идиотски! И где я возьму костюм?!

— Костюм купим, — успокоил Голд. — Приведём в порядок твои волосы.

— А что не так с моими волосами?

— Просто они слишком… Они слишком, — улыбнулся Альберт. — А танцевать я тебя научу. Это просто.

— Да, надеюсь, что вальсируешь ты лучше, чем плаваешь, — беззлобно уколол Адам, но Альберт воспринял его слова чересчур болезненно.

— Очень оригинально смеяться надо мной после того, как ты пытался меня утопить!

— Я пытался тебя утопить?! — чуть не задохнулся от возмущения Адам. — Ты сам свалился за борт!

— Ты меня не предупредил!

— Да только слепой мог не заметить тот трос!

— Ах, теперь ясно, почему ты меня не предупредил!

— Прекратите, пожалуйста, — попросил Крис.

Но они ругались всю дорогу. Адам обвинил Альберта в том, что тот не закрывает форточки в прихожей, из-за чего Виски выбрался из дома и едва не повесился на ошейнике под крыльцом, в том, что тот никогда не говорит ничего прямо и всегда поступает по-своему, не согласуя свои решения с окружающими, сдерживает эмоции, а потом бесится и цепляется к мелочам, а потом припомнил множество сущих мелочей, вроде молока, которое Ал выпил утром. Альберт предъявил свой список, обозвал Адама самодовольным индюком и занудой, неспособным нести ответственность за собственные решения, заявил, что Адам забывает о просьбах закрывать дверь на второй этаж, чтобы кот не заходил в комнату, где спит ребёнок, и под конец весьма впечатляющей тирады, сказал, что брат совершенно не ценит его и его помощь. Голду, Келли и Крису не удавалось вставить и слова в этот поток бесконечных обвинений, и они быстро оставили надежду примирить братьев. Голд отстранился первым, страдая от жары, тошноты и нехватки кислорода, и спасался только тем, что иногда высовывал голову в окно, словно собака, и пил имбирный лимонад, которым его любезно снабдила Келли. Полностью расслабиться и вдохнуть полной грудью он смог только тогда, когда Крис припарковался во дворе. Все выбрались из машины, и пусть конфликт казался почти исчерпанным, Альберт вновь подлил масло в огонь, хлопнув дверью так, что стекло задрожало.