Последний аккорд

— Звучит так, будто мне стоит дочитать её до конца, — ободряюще улыбнулся он.

— Начни с самой первой, — подмигнула Белль.

— Это вызов?

— Может быть!

Они рассмеялись и замолчали, не в силах решить, о чём говорить дальше.

— Кажется, что я рассказал тебе уже всё, но это не так, — начал Голд. — Хотя я знаю, что всегда могу с тобой поделиться.

— И я всегда готова тебя выслушать, — искренне поддержала Белль.

— Я не рассказывал тебе про сны? Сны про крышу?

— Нет, только про Сторибрук.

— Да, только про Сторибрук… — он выдержал паузу.

— Так что же с крышей? — напомнила она, и он рассказал ей про сны с их детьми и про свои приключения с Хельгриммом.

— Мне кажется, что после смерти я смогу пойти дальше, — неуверенно сказал Румпель. — Самый последний сон приснился мне после свадьбы Ричарда, и в нём был Бэй. Он стоял на крыше в светлом ореоле и улыбался мне, и это вселило в меня надежду, что однажды мы с ним снова встретимся.

— Вы встретитесь, — Белль заглянула ему в глаза и участливо сжала его руку. — Ты снова его найдёшь.

— На этом сон не закончился, — продолжил он и подвинулся к ней поближе. — Потом я увидел тебя. Ты меня поцеловала, и я проснулся, будто от очень долгого сна.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что я там, где я хочу быть, с теми, кого я люблю, — просто ответил он, не сводя глаз с её лица. — И я по-настоящему счастлив.

— И я, — шепнула Белль. — Я чувствую то же.

Они улыбнулись друг другу. Голд обнял жену за плечи, прижал к себе и легко поцеловал в висок. Она прильнула к нему, закрыла глаза и облегчённо вздохнула.

— Пойдём спать? — предложил он, — Или дождёмся Криса?

— Подождем Криса, — решила Белль. — Но мы можем пока прилечь здесь и немного отдохнуть.

Так они и сделали, и вскоре невольно задремали, планируя подняться через пару часов, но в итоге проснулся только он. Осторожно выскользнув из уютных объятий жены, Голд прокрался в коридор и бесшумно закрыл двери, боясь потревожить её сон. Часы показывали половину двенадцатого, и он подумал, что стоит позвонить Крису, но не стал, боясь отвлекать юношу от дороги. Поколебавшись с минуту, Румпель вышел на воздух, сделал глубокий вдох и посмотрел в тёмное звёздное небо. Вспоминая названия и расположение особенно ярких звёзд, он прошёл по садовой дорожке к калитке, облокотился на неё и принялся ждать, и когда он уже сдался, собираясь идти назад в дом, вдалеке мелькнул свет габаритов. Он отошёл от калитки, направляясь в сторону подъездной дорожки, где вскоре и припарковался Крис.

— Прости, что так поздно, — извинился сын, выбравшись из машины. — Всё затянулось до десяти. Потом я отвёз Лиору домой и попал в пробку.

— Не оправдывайся. Я и не ждал тебя раньше, — сказал Голд и обнял его, легко хлопнув по спине. — Хочешь есть?

— Нет, нас хорошо покормили.

— Отлично. И как прошло?

— Интересно. Я не подвёл Ли, и это, думаю, главное.

— Хорошо. Пойдём в дом?

— Сейчас, — неохотно согласился Крис. — Минуточку.

— Как скажешь.

Теперь они вдвоём стояли во дворе, разглядывая небесное полотно.

— Пап, помнишь историю про Вашингтон? — вдруг спросил сын.

— Какую именно? — удивлённо уточнил Голд.

— Про девушку, с которой я тесно общался в Вашингтоне.

— Ах, эту историю, — усмехнулся он, припоминая. — Девушкой была Салли, не так ли?

— Да, это была Салли, — улыбнулся сын. — Салли давно мне нравилась, но только в Вашингтоне я решился к ней подойти. Но я бы не сделал этого, если бы не был уверен, что ей нравлюсь.

— И как ты узнал, что ты ей нравишься?

— Я получил письмо, — тяжко вздохнув, сообщил Крис. — Невероятно красивое, глубокое, трогательное, чувственное. В нём было много личных откровений и литературных аллюзий. В основном на Шекспира. Я подумал, что его мне подбросила Салли, потому что она изучает литературу и хорошо знает творчество Шекспира, но авторство уточнять не стал. С той поездки мы начали встречаться, и я забыл про письмо, а на днях вспомнил и теперь уверен в авторе. Его написала Ли. Она мне не призналась и не знает, что я догадался.

Ему по какой-то причине хотелось вести этот разговор. Вот так, после года секретов и отговорок, Крис без всякого давления впускал Голда в свою жизнь, и Румпель не понимал почему.

— Ты это хотел сказать мне днём?

— Да, хотел спросить совет, но передумал.

— Ясно. Что будешь делать?

— Ничего, — пожал плечами Крис и спрятал руки в карманах. — Ведь я принял желаемое за действительное и до сих пор испытываю чувства к Салли. А Ли… Она заслуживает нечто настоящее, а не впечатлительного паренька, который не может ответить ей взаимностью. Я останусь её другом и постепенно отдалюсь, если её чувства не изменятся.

— Мудрое решение, — похвалил Голд.

— Спасибо. Знаешь, я не жалею, что пошёл, — продолжил парень. — Это было красиво и так естественно. Гости вели себя на удивление непринуждённо, играла чудесная музыка, и всё вокруг будто преображалось. Была пара мгновений, которые вызывали у меня желание остановиться и поймать момент. Понимаешь?

— Кажется, да, — Румпель понимал, что он имеет в виду, или думал, что понимает.

— Мир удивителен. Иногда я жалею, что не могу положить его к себе в карман, спрятать где-нибудь, чтобы сберечь, и всё ищу и ищу способ это сделать, а потом останавливаюсь.

— Почему?

— Потому что вдруг понимаю, что я не могу положить в карман то, чему принадлежу сам, — весело сказал Крис и, заметив что-то в лице отца, прекратил свои размышления. — Я заболтал тебя. Извини.

— Нет, я только рад, — поспешил заверить его Голд. — Я хотел услышать твой голос и вот, наконец, услышал.

К дому Нэшей подъехало такси. Из него выбрался Альберт и галантно подал руку своей спутнице. Голд и Крис подошли ближе, чтобы их могли заметить. Лорен заметила, приветственно подняла руку, что-то прошептала Альберту и направилась к двери сквозь темный сад. На несколько мгновений она скрылась из виду и затем лишь показалась на освещённом крыльце, чтобы снова исчезнуть, а Альберт так и остался стоять на улице.

— Я буду в доме, — сказал Голд младшему сыну. — Иди.

— Может быть, присоединишься? — предложил Крис.

— Нет-нет. Я правда лучше подожду дома. Вместе с мамой.

— Я недолго.

Крис перешёл дорогу и угодил в дружеские объятья брата, а он вернулся к себе, в гостиную, где Белль всё ещё спала, обнимая подушку, которую он подложил вместо себя. Голд хотел её разбудить и сказать, что мальчики приехали, но передумал, подозревая, что Крис будет отсутствовать ещё не меньше часа, и вместо этого сел за широкий стол, присматриваясь к мозаике из лоскутов. Узор выходил примечательный, нарочито небрежный, асимметричный и невыразимо знакомый. Рука сама потянулась за нитью, и, ловко заправив её в иглу, Румпель принялся за работу.