Последний аккорд

Сонни представили как дальнего родственника, сына троюродного дяди по материнской линии. Сложно было судить о том, правда ли это, но смуглый и темноволосый Сонни ни капельки не был похож на Брэдфордов.

— А чего вас так много? — спросил он. — Кто женится?

— Нас не так уж и много, — отмахнулся от него Ричард и обнял Гарри за плечи. — А женится вот этот парень! Помнишь его?

— Гарри? Ба! — присмотрелся Сонни. — Последний раз я видел тебя, когда тебе было лет десять!

— Двенадцать, — смущённо поправил Гарри. — Помню, было лето, и мы как раз пришли с ипподрома. Вы тогда были моложе.

— Ты тоже, — рассмеялся Сонни и грустно добавил: — Мне жаль твоего отца, малыш.

— Спасибо.

— Эй, Шон! — крикнул Сонни бармену, хотя тот был совсем близко. — Приготовь моим друзьям отдельный зал! И не спорь со мной!

— Ладно, — сказал бармен и, видимо, по совместительству менеджер ресторана и ушёл выполнять поручение.

— Как обычно, Рики?

— Как обычно, — кивнул Ричард. — И у тебя есть записи сегодняшних скачек? Не смог вырваться, но с Роджера взял слово, что мы всё равно поиграем!

— У меня всё есть! — с удовольствием протянул Сонни. — А для тебя тем более!

Им приготовили отдельный маленький зал в глубине ресторана, где стоял всего один длинный стол, несколько стульев и два кожаных диванчика. На стене висел старый телевизор, окружённый различными устройствами для считывания информации, включая старый видеопроигрыватель, но трансляцию утренних скачек Сонни запустил с обыкновенной флэш-карты. Голда Брэдфорд посадил рядом с собой, а Роджер сел с другой стороны, что сам Голд находил не очень удобным из-за вечных оглушительных споров, которые братья затевали во время ужина, и даже попытался поменяться местами с Роджером, но Ричард не позволил.

— Ты спасаешь меня от братоубийства! — со смехом заявил он. — А ещё ты сегодня мой талисман.

И это действительно было так. Пусть транслируемые бега уже давно прошли, но это не помешало братьям сделать ставки. Они оба честно не знали результатов, и перед вторым забегом Ричард просил Голда выбрать лошадь. Голд и вовсе никогда этим не увлекался, а потому согласился не сразу. В своём выборе он ориентировался исключительно на цифры, которые сообщил ему Сонни. Он выбрал Рыжую Зарю, лошадь, чьи шансы на победу составляли один к двенадцати, и Ричард на неё поставил. Роджер предвкушал выигрыш, но его чемпион пересёк финишную черту вторым, сразу после Рыжей Зари, которая резко вырвалась вперёд на последнем круге.

— Зараза! — выругался Роджер.

— Плати, — со спокойной улыбкой повернулся к брату Ричард и получил свои шестьсот долларов, двести из которых сразу отдал Голду: — Твоя доля, Руперт.

Больше Ричард ставок не делал, но они посмотрели все забеги, которые записал Сонни, пили тёмный эль, ели стейки и говорили о том, как стремительно меняется мир.

— Так на ком ты женишься, малыш? — внезапно спросил у Гарри Сонни.

— О, — растерялся Гарри. — Я женюсь на потрясающей девушке, Сонни.

— Девушка и правда потрясающая, Сонни, — усмехнулся Ричард. — Наследница Чарли Брайанта.

— Чарли Брайанта? — озадаченно переспросил Сонни, соображая, кто такой этот Брайант. — Он вроде глава какой-то газеты или вроде того?

— Под руководством Чарли Брайанта более пятидесяти изданий! — чуть ли не восторженно пояснил Роджер. — И это только печатные!

— Не обращай внимания, — сказал Ричард. — Просто Роджер без ума от Чарли Брайанта и сам женился бы на ком угодно из Брайантов.

— Не мели чушь, Пат! — обиделся Роджер. — Я просто сказал.

— В общем, Дженнифер Брайант чрезвычайно выгодная партия, Сонни, — заключил Мэтт.

— Ясно, — улыбнулся Сонни и обратился к Гарри: — Поздравляю, малыш. Ты уж её не упусти!

— Так, всё! Стоп! — возмутился Гарри. — Я женюсь на Дженнифер не потому, что она дочь Чарли Брайанта. Я люблю её и надеюсь, что вместе мы проживём долгую и счастливую жизнь.

Неизвестно, говорил ли он правду, но как ни крути, слова его прозвучали убедительно, и все почувствовали себя немного пристыжёнными. Все, кроме Мэтта.

— Это не делает твой брак менее выгодным, — заметил он Гарри. — И это неплохо. Это хорошо, потому что у твоего брака есть хотя бы какой-то смысл.

— То есть ты одобряешь только выгодные браки? — насмешливо уточнил уязвлённый Ричард.

— Я не одобряю браки в принципе, — сухо возразил отцу Мэттью. — Я адвокат по разводам.

— Согласно твоей логике, гробовщик не должен одобрять жизнь.

— Не передёргивай.

— Это ты передёргиваешь, — веско сказал Брэдфорд. — И напрасно. Ведь ты и сам всё равно что женат. Сколько вы уже с Мэйси? Двадцать лет?

— Да, двадцать лет, — подтвердил Мэтт. — И даже спустя двадцать лет я не готов жениться. Зато ты легко готов жениться на девушке, которая младше тебя на тридцать девять лет.

— Это не твоё дело.

— Если потом всё пойдёт не так, как ты думаешь, то не удивляйся.

— Ты её не знаешь! — резко сказал Ричард. — И не пытаешься узнать!

— Я просто не хочу, чтобы тебе разбили сердце, — в тон ему ответил Мэттью.

— Мэтт…

— Успокойся, мой юный друг! Мы люди старые, упрямые и думаем иначе. Нас уже не переделать, — вкрадчиво сказал Мэтту Сонни и сочувственно, по-отечески ласково, улыбнулся Ричарду: — Значит, ты завтра женишься на своей маленькой девочке?

— Да, — вздохнул Рик. — Завтра я женюсь на своей маленькой девочке.

Больше, ко всеобщему облегчению, эту тему не поднимали, но этот разговор сильно подпортил Ричарду настроение. Он старался быть таким же весёлым и дружелюбным, но часто впадал в задумчивость и чересчур налегал на спиртное.

Они пробыли в ресторане Сонни четыре часа, два из которых планировали провести в казино, принадлежащем Брэдфорду. Однако Роджер не смог вовремя договориться об отдельном зале для закрытой игры в покер, а Ричард не стал злоупотреблять своей властью и портить кому-то отдых, так что они остались в ресторане, только спустились в подвал в бильярдную, где Сонни, пренебрегая законами штата, разрешил им выкурить по сигаре, да и сам не отказал себе в удовольствии. Голд успешно провёл две партии в пул, разбогател ещё на тысячу долларов и сразу же потратил её на бутылку отличного скотча, которым щедро поделился со всеми.

— Как нажито, так прожито? — смеясь, отметил Ричард.

— Всё так, — улыбнулся Голд, опираясь на кий. — Тебе удача, вижу, тоже не изменила.

Ричард играл с Артуром в стрейт и прилично обошёл его по количеству очков.

— Тут дело совсем не в везении, — подмигнул он.

— Просто ты старый жулик, Рик, — засмеялся Артур и снова промазал. — Или дело и правда во мне…

В бильярдную спустился незнакомый парнишка, осмотрелся вокруг, вглядываясь в утонувшие в табачном дыме лица, и остановил взгляд на них троих. Румпель и Рик напряглись, Артур выглядел безразличным, но именно он и был нужен пареньку.

— Это же… Это ведь вы?

— Зависит от того, кем ты меня считаешь, приятель, — усмехнулся Артур и рассеянно почесал подбородок.

— Вы — Артур Гайер?

— Бинго!

— Я — ваш большой поклонник! — заверил его паренек. — Я слушал все альбомы «Дохлых соловьёв» сотню раз!

— Спасибо, приятель, — безразлично ответил Артур. — Рад, что кто-то ещё помнит и ценит моё творчество.

— Я всегда помнил и ценил твоё творчество! — в шутку возмутился пробегающий мимо Роджер. — До сих пор слушаю тебя каждое утро.

— Спасибо, Родж, — поддержал Артур и дал Роджеру пять. — Всегда хотел, чтобы с моих песен начиналось утро какого-нибудь старого козла.

Мужчины расхохотались и совершенно забыли о пареньке, который тут же поспешил о себе напомнить.

— Простите, что отвлекаю вас, но не могли бы вы расписаться на медиаторе? — паренёк достал из кармана широкий пластиковый медиатор и тонкий маркер. — Вот здесь, посередине?

Артур поставил роспись, но не свою, а Ричарда. Видимо, у них был очень похожий почерк, потому что поклонник ничего не заподозрил, поблагодарил Артура, спрятал медиатор в карман и ушёл.