Последний аккорд

— Что за дела?! — смеясь, предъявил Артуру Брэдфорд. — Это моя роспись!

— Зато теперь он не сможет продать этот грёбаный медиатор, — мрачно улыбнулся Артур. — Ненавижу таких ублюдков. Пойду отолью.

Он поправил шляпу, спрятал руки в карманы и ушёл, щёлкая каблуками ковбойских ботинок.

— Давно он не играет? — спросил Голд у Ричарда, пытаясь вспомнить, слышал ли когда-нибудь этих «Дохлых соловьёв».

— Давненько, — кивнул Ричард и опрокинул полстакана скотча. — Группа распалась в 2010-м. Его друг-гитарист и композитор умер от сердечного приступа на год раньше. Арти прокатился по стране с концертами в его честь, а потом как-то не сложилось. С тех пор он продюсирует всякое хитовое востребованное кинодерьмо. Нет денег проще, Руперт.

— Представляю.

— И в том же году он нашел на пороге ребенка.

— В смысле?

— В прямом. Он однажды проснулся, а на пороге коляска с младенцем и записка. Я видел это лично, — пояснил Брэдфорд. — Его дочь. Действительно его. Мать он так и не нашёл, но, между нами, не очень-то и искал.

Артур вернулся, и они закончили игру. Роджер попросил сыграть одну из своих любимых песен. Гайер согласился, взял свою гитару и исполнил хрипловатым голосом грустную песню о поисках любви: «Детка, помнишь ли ты дороги, по которым наш быстрый корвет в ночи пролетел… Темнее той ночи было лишь сердце мое, отбивающее ритм последних дней лета…»

— Он тебе понравится, Руперт, — заверил его Брэдфорд, осушив свой стакан до дна. — Вот увидишь.

Голд не стал отрицать такую возможность. К тому же Артур Гайер уже начал ему нравиться.

Неизвестно, сколько бы они ещё пробыли у Сонни, если бы Герберту Фоссу не стало совсем худо.

— Не нужно было тебе ехать, — озабоченно сказал Ричард, прикасаясь ладонью ко лбу зятя. — Ты весь горишь, бедняга.

— Да, — слабо улыбнулся Герберт. — Извини, Рик. Не хотел портить тебе праздник.

— Ты и не испортил.

— Я могу проводить его домой, — вызвался Сэм, которому надоело мужественно воздерживаться от старых соблазнов. — Я о нём позабочусь. Переночую у них, а завтра лично провожу Мириам и детей. Микки всё равно сегодня слишком занята в отеле.

— Точно?

— Точно. Можешь на меня положиться.

— Ладно, — неохотно согласился Ричард. — Только позвони мне, когда вы доберётесь до Хемстеда.

— Конечно.

Ричард лично помог больному Герберту сесть в такси и тепло попрощался с Сэмом, а потом проводил машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом.

— Нам тоже пора, — заметил он, взглянув на часы. — Если выдвинемся сейчас, то ещё успеем забрать Ральфа после смены.

— Да, — кивнул Мэтт и обернулся к Сонни, который вышел на улицу со всеми. — Мы поедем. Рад был повидаться, Сонни.

— И я, — улыбнулся Сонни, обнимая Мэтта. — Приезжайте почаще.

— Сам тоже иногда выбирайся, — грустно сказал ему Ричард. — Я всегда рад тебе.

— Я знаю, Рики.

Ричард велел водителю подогнать машину поближе, и оставшаяся компания забралась внутрь, кроме самого Ричарда, Гарри и Голда. Гарри и Ричард курили с водителем на улице и обсуждали маршрут, а Голда задержал Сонни и, пользуясь случаем, задал ему несколько юридических вопросов, на которые согретый едой и алкоголем Голд ответил исключительно по доброте душевной.

— Господи, как Гарри похож на Ричарда! — вдруг поразился Сонни. — Я даже испугался, подумал, что передо мной Калеб. Вы, уверен, про Калеба знаете.

— Да, — помрачнел Голд. — Про Калеба знаю.

— Непоправимая потеря, — печально сказал Сонни и протянул Голду руку. — Было приятно познакомиться с вами, Руперт. Заходите, если будете в этих краях.

— Обязательно, — улыбнулся Румпель и пожал его здоровенную красную лапу. — Я тоже рад нашей встрече.

Лимузин покатился по ночным дорогам на Манхэттен. В этот раз они не воспользовались новой платной трассой и ехали по старым, вдоль лесов, пожухлых лужаек и полуразвалившихся промышленных построек, которые всё никак не могли разобрать. На обратном пути они почти не разговаривали, только Роджер иногда вступал в короткие беседы с Арти и Роном. Ричард ушёл в себя и продолжил налегать на спиртное. Голд занял место возле окна и, приоткрыв форточку, наблюдал за дорогой. Внезапно лимузин вильнул, и его прижало к стеклу, а потом, когда автомобиль бросило уже в другую сторону, он опрокинулся на другой край дивана, задев Гарри, который сам еле-еле удержался. Остальным повезло меньше, и, как ни странно, сохранить равновесие удалось только уже прилично надравшемуся Ричарду. Тем временем лимузин всё так же кидало из стороны в сторону, и Голд подумал, что если водитель не справится с управлением, то они вылетят с дороги и перевернутся. Но водитель справился, выровнял машину и остановил её в разрешённом месте.

— Мистер Партмен! — рявкнул Ричард, нажав на кнопку связи с водителем. — Какого чёрта это было?!

— Простите, сэр, — испуганно отозвался Партмен. — Больше не повторится!

— Не повторится, — передразнил его Рик. — Скажи мне, Партмен, почему это вообще случилось?!

— На дороге лежала собака, сэр.

— И ты решил угробить нас всех из-за какой-то грёбаной собаки?!

— Простите, сэр, — повинился Партмен. — Теперь всё в порядке, и мы можем ехать дальше.

— Нет уж! Погоди теперь! Сделаем остановку!

Ричард поднялся со своего места, грохнул стаканом с виски о стол и вылез из машины. Остальные тревожно переглянулись, и никто не осмелился последовать за ним. Никто, кроме Румпеля.

Но Ричарду совсем не требовалась компания. Он стоял, любуясь видом на реку Рауэй, и курил. Голд вдруг понял, что раздражение его друга вызвала отнюдь не возможность попасть в аварию, а самая настоящая авария, произошедшая в этом месте много-много лет назад. Забавно, но он, наверное, не вспомнил бы об этом, если бы Сонни не упомянул Калеба.

— Ты в порядке? — спросил Голд, прекрасно понимая, что услышит в ответ.

— Нет, — коротко выдавил Ричард. — Нет и не буду.

— Это ведь то самое место, верно?

— Не совсем, — он указал Голду точное направление и судорожно втянул воздух. — Через пару миль отсюда.

— Да… — тихо отозвался Румпель, шаркнул гравием и решил поделиться тем, о чём никогда не собирался рассказывать Ричарду. — Я понимаю тебя. Я тоже потерял сына.

— У тебя был ещё один сын?

— Да. Ещё до того, как я женился на Белль.

— Сколько же тебе было?

— Это неважно, — покачал головой Голд. — Важно лишь то, что он был. Я боролся за его жизнь, как мог, но этого не хватило.

— Мне жаль, — искренне посочувствовал Рик. — Я подозревал, что с тобой случилось нечто подобное.

— Случилось, — кивнул Румпель. — Я рассказал тебе это, чтобы ты понял: иногда мы просто ничего не можем сделать. Ты ничего не мог сделать, Рик.

— Наверное… Я не уверен.

— Было бы странно, если бы ты был уверен.

Ричард ничего не ответил, затянулся и выдохнул. Несколько колечек густого белого дыма на мгновение застыли в воздухе и растаяли.

— Как звали твоего сына?

Голд помедлил с ответом, не зная которое из двух имён вернее. Он почему-то вспомнил свою первую встречу с Бэем в Нью-Йорке, в далёком 2011-м, и то, как сын, отрицая своё происхождение, называл себя Нилом.

— Нил, — решил Румпель. — Его звали Нил.

— Нил, — медленно повторил за ним Ричард. — Славное имя.

— Да… Славное.

Дверь лимузина распахнулась, и наружу выглянул Гарри Майер.

— Мистер Голд? Дядя? — окликнул он. — Вы ещё долго?

— Нет, Гарри, — обернулся к нему Рик, бросил окурок на дорогу и растёр подошвой ботинка. — Мы готовы ехать дальше.

========== Лучший друг ==========

Без двадцати три лимузин Брэдфорда заехал на стоянку онкологического диспансера Белвью, где их ожидал доктор Ральф Брэдфорд.

— Я вас прождал лишних полчаса, — сообщил он, забираясь в машину и обнимая Мэтта. — Где вы пропадали?

— Пробки, — усмехнулся Мэтт и подвинулся, пропуская отца.

— Извини, Ральфи, — ласково произнёс Ричард, обнимая младшего сына. — Выглядишь просто ужасно.