Последний аккорд

Роланд покачал головой, Коль закатила глаза, стараясь не смеяться.

— Мы постараемся вас развлечь. Если у нас не выйдет, то убедительно просим не кидаться в нас тяжелыми предметами, — это у многих вызвало улыбку. — В конце концов, не забывайте, что мы — одна семья. Добро пожаловать в семью, Джастин! Мама, я люблю тебя!

Джастин громко выразил одобрение, Зелена послала ей воздушный поцелуй, и Робин под аплодисменты ушла со сцены, уступив место Ив. Остальные музыканты также заняли свои места и заиграли лёгкий блюз, старую песенку про женщину, которой очень долго не везло в жизни.

========== Синие облака ==========

Ив исполнила несколько песен и спустилась со сцены.

— Я слегка удивлён, — отметил Голд, когда она проходила мимо его стола. — Я думал, что тебя уговорили не ради вокальных данных.

Он изобразил игру на скрипке.

— О, это ещё впереди! — усмехнулась Ив. — Надеюсь, вас не утомило моё выступление?

— Вы были очаровательны, миссис Лоусон, — улыбнулся ей Голд. — Однако я надеюсь, что вы не променяете на творчество карьеру юриста.

— Юриспруденция увлекает меня сильнее. Почему вы один?

В эту минуту Голд действительно был один. Белль отвлеклась на Джуди Вэйл, а Роланд отошёл в комнату «для пап и детей».

— Ненадолго, — ответил он. — К тому же мне никогда не было скучно наедине с самим собой. А вот люди напротив меня раздражают, и подобные мероприятия для меня пытка.

— Можно сказать, что вы наслаждаетесь тишиной посреди шумного бала.

— Именно, — засмеялся Румпель. — Тишиной и вашим выступлением.

— Наслаждайтесь. Ещё увидимся.

Ив хотела выглядеть весёлой, но в сущности казалась печальней, чем обычно. Причина её печали была ему известна, и он считал её значительной, пусть и не представлял масштабов неприятностей её семьи. Если дело касалось Сторибрука, то поводом для беспокойства могла стать любая мелочь.

Пока он размышлял об этом, провожая Ив взглядом, к его столу подошёл Генри.

— Привет. Можно?

— Конечно.

— Мы так толком и не пообщались, — сказал Генри, присаживаясь на соседний стул, — и мне жаль.

— Никогда не поздно наверстать, — успокоил его Голд и посмотрел на Бена, который что-то занудно объяснял Томми, Бетт, юному Вэйлу и какой-то местной девочке. — Бен выглядит здоровым.

— О, да! Я не нарадуюсь.

И дальше Генри долго говорил о Бене, потом о Бостоне и Лос-Анджелесе. О Лос-Анджелесе он говорил особенно охотно.

— Вы снова на всё лето поедете в Эл-Эй? — в заключение спросил он.

— Не на всё лето. На месяц, — с сожалением ответил Голд. — В июле мне нужно быть в Нью-Йорке.

— В июле в Нью-Йорке жить невозможно.

— Раскалённые каменные джунгли, — согласился он. — Но я привык.

Тем временем появилась Белль. Она возвращалась к нему, но по пути отвлеклась на Зелену и Джастина.

— Слышал о твоей стычке с Джастином, — Генри проследил за взглядом деда.

— Простое недоразумение, — усмехнулся Голд. — Он с чего-то решил, что у нас Зеленой была интрижка. Смех да и только.

— Прости меня за это.

— Интересно. И при чём здесь ты?

— Мы сидели у него дома. Я разговаривал с Чарли, и мы вспомнили день рождения Бетт, — виновато произнёс Генри. — Ну, и я пошутил, а Джастин не понял юмора.

— Спасибо, Генри.

— Мне очень неловко.

— И поделом! — весело поддержал Голд и дружески сжал плечо внука. — Но не переживай. Никто никого не убил, свадьба состоялась, и все счастливы.

— Да, это главное…

Они ещё немного поболтали, пока не вернулась Белль, и Генри, обменявшись с ней любезностями, отправился на поиски жены. Скоро возвратились и Роланд с Дженни, а потом и Коль с Крисом взяли перерыв и заняли свои места. Крис налетел на газировку и поданные закуски, а Коль взяла на ручки своего медвежонка и больше ни на кого не обращала внимания.

Со сцены Робин, успевшая сменить платье на джинсы и рубашку, объявила танец жениха и невесты, и Дэвид Голдсмит, единственный оставшийся на сцене музыкант, застучал по клавишам пианино. Печальный старый вальс, неспешный и не торжественный, удивительным образом подходил случаю и темпу собравшихся на банкете стариков. Зелена и Джастин неохотно вышли на середину площадки, отведённой для этих целей, а за ними, подгоняемые Робин, подтянулись и другие: старшие Голдсмиты, Эмма и её капитан, Дэвид и Мэри-Маргарет, Генри и Вайолет, и, немного помедлив, Реджина и Чарли. Белль тоже сделала прозрачный намёк, на что Голд в шутку ответил отказом. Тогда она в шутку надулась, и он с тяжёлым вздохом встал с места, с завистью покосился на Роланда, которому всегда удавалось избегать подобных обязательств, и с деланным неудовольствием повёл свою даму танцевать. Она заразительно рассмеялась, а он присоединился к ней, перестал корчить из себя грозного и неприступного господина и закружил её в лёгком вальсе.

— По-моему, всё очень мило, — отметила Белль. — Не правда ли?

— Правда, — кивнул Румпель. — Никогда не думал, что у Зелены такой большой участок.

— Какой же ты у меня зануда!

— Что? Разве не так?

— Всё так, — согласилась она. — Просто раньше из-за зарослей это было сложно заметить.

И всё же, невзирая на внушительное пространство и щепотку волшебства, здесь было тесновато, и потому, протанцевав после печального вальса ещё один танец, они не без удовольствия вернулись за свой столик. А затем, сыграв ещё один вальс, на перерыв ушёл и пианист, предоставив сцену тем, кто хотел публично поздравить новоиспеченных супругов и поднять тост за их здоровье. Эту часть Голд предпочитал пропускать: он не произносил никаких речей даже на свадьбе Коль. Но сейчас он с грустью думал, что ровно через неделю ему придётся это сделать на свадьбе Ричарда Брэдфорда, и потому проявил слабый интерес.

В самом начале высказались друзья Джастина, затем Ноланы, Киллиан и Эмма. Эмма назвала Зелену одним из героев Сторибрука, и после неё нечто подобное сказал Филипп Розенблум. После него на сцену вышла Реджина и растерялась, оказавшись в центре всеобщего внимания. На ней смотрели все без исключения, включая Голда, которой успешно проигнорировал большинство ораторов.

— Кажется, мне представляться не нужно, — рассмеялась Реджина и продолжила уже серьёзнее: — Наверное, не нужно и говорить, что когда-то давно мы с Зеленой не ладили. Даже больше: мы буквально хотели убить друг друга. И потом натворили немало дел, стараясь разрушить друг другу жизнь. Наши отношения всегда были непростыми, а сейчас, спустя столько лет, я безмерно счастлива, что мы нашли общий язык. Когда-то я не понимала, каково это иметь сестру, а теперь я не могу представить жизнь без неё, и сегодня я рада быть свидетельницей её счастья. Я люблю тебя, Зелена. Джастин, береги её!

— Обещаю, — торжественно пообещал Джастин и подал ей руку, когда она спускалась со сцены.

Реджина тут же угодила в объятия сестры. Зелена не позволила ей уйти, усадила рядом с собой и долго не отпускала.

Белль выступала последней, сразу после того, как Дороти поздравила Зелену от своего имени и от имени жителей страны Оз.

— Всем добрый вечер! — начала она. — Учитывая сказанное до меня, я, пожалуй, пропущу часть, в которой рассказывается о непростом начале нашей дружбы с Зеленой. Наверное, самом непростом начале.

Непростое начало этой так называемой дружбы мистер и миссис Голд просто не могли забыть, и Румпель снова вспомнил всё и понял, что затихшая боль и злость всё так же сильны, пусть ему и удавалось их сдерживать. Ему стало жарко и очень захотелось уйти, и чтобы остаться, он заглянул Белль в глаза, а она, обращаясь к Зелене, смотрела на него, и это немного помогало.

— Но сейчас всё осталось в прошлом, и, как мне кажется, к лучшему, — уверенно сказала Белль. — С тех пор прошло много лет. Мы жили бок о бок, сражались бок о бок, вместе воспитывали наших детей, постарели, стали мудрее. Я очень надеюсь на последнее, хотя порой наши мелкие глупые ссоры заставляют в этом усомниться. Так или иначе мы изменились и сумели начать всё сначала. И сегодняшний день можно назвать началом новой жизни, которая должна стать счастливейшей из всех. За Зелену и Джастина!