Последний аккорд

Её вопрос не имел подтекста. Она была довольно открыта и если что-то спрашивала, то действительно имела в виду то, что говорила.

Ответа на её вопрос Голд найти не мог, потому что чем ближе становился этот самый день, тем меньше он понимал, зачем им всё это нужно.

— Хотела, чтобы Румпель вышел из режима старика Хэма, — отшутилась Белль.

— Если бы ты попросила, я бы давно побрился, — притворно обиделся Голд.

Белль продемонстрировала ему свой язык.

— Безобразница…

— Дело не только в месячной щетине, — добавила Белль. — Он купил лодку.

— Зачем тебе лодка? — удивилась Коль.

— Какой интересный кризис личности! — протянул Альберт. — И какая бесполезная трата денег!

— Какой к чёрту кризис личности! Давай завязывай с этим вот! — огрызнулся Голд. — И почему бесполезная трата денег?

— Потому что ты никогда не будешь ею пользоваться.

— Может, и буду.

— А сейчас она где? — Адам прервал их маленький спор.

— В гараже на лодочной станции, — скучающим тоном ответил ему Крис. — Гараж он тоже купил.

— А лодка сломанная, — дополнила Белль.

— Не беда! — улыбнулся Адам. — Я могу починить.

— Не надо её чинить! — сказал Голд сквозь зубы.

— Как я и говорил! — удовлетворённо воскликнул Альберт и щёлкнул пальцами по чашке.

— Ага, — закивала Белль. — Именно.

— Я сам могу её починить, — пробурчал Голд и скрестил руки на груди.

— Но ты этого не сделаешь, потому что тогда ты не сможешь придумать убедительную отговорку, почему ты её не используешь, — спокойно произнесла Белль и спрятала улыбку за чашкой чая.

— Ладно! Может, вы и правы, — сдался Голд. — Адам, тебе нужна лодка? Если хочешь — она твоя.

— О… Ну, да… — неловко согласился сын. — Да!

— Ну и ладненько!

— Слышала? — похвастался Адам перед Келли. — У меня теперь есть лодка!

— Дашь покататься? — с надеждой спросила девушка.

— Как только починишь мою машину, так сразу дам.

— Я починю! Честно! — заверяла Келли. — Уже заказываю новую подвеску и звоню автомеханику!

Она чинила эту машину уже год.

— Это перешло все границы приличия. А границы важны, — занудно отвечал Адам. — И вот тебе одна: лодку за машину.

***

Да, границы и правда важны. И в марте 2039-го Голд перешёл очень много границ.

И он рискнул ненадолго убрать с себя часть магической защиты и побыть самым настоящим смертным. Недели не прошло, как он заболел гриппом. Для большинства людей это не являлось проблемой, но для него, вылезшего словно из вакуума, простой вирус обещал обернуться страшной трагедией. Голд тогда действительно думал, что умрёт.

Всё началось однажды ночью. Голд проснулся от того, что ему стало трудно дышать, а в горле пересохло. Он пошёл на кухню, налил стакан воды, осушил наполовину и чуть не выронил из рук. Впервые за много-много лет он чихнул не от пыли или специй, а из-за насморка. Он подумал тогда, что это просто простуда и ничего больше.

Утром он как ни в чём не бывало отправился в офис, и через пару часов ему стало значительно хуже: горло разболелось, голова раскалывалась, а чихать он начал с «завидным» постоянством. Сюзанн дала ему упаковку бумажных салфеток, а чуть позже принесла кружку с чем-то оранжевым.

— Что это? — спросил Голд, прикрывая нос платком.

— Снимает симптомы гриппа и простуды. Ничего особенного, но вам, кажется, совсем плохо, — очень серьёзно говорила Сюзанн, тогда как Румпель пытался сосредоточится на ее словах. — Мистер Голд, на вашем месте я бы пошла домой и вызвала врача.

— Это просто простуда.

— Или грипп. Сейчас новый нехороший штамм вируса распространён.

— Вы правы. Мне нужно домой, — признал Голд. — Миссис Уайз, а много ли людей умирает от гриппа?

— Сто-сто пятьдесят тысяч в год.

— В мире?

— В Нью-Йорке, — ответила она. — Не беспокойтесь, мистер Голд. То, что вы умрёте от гриппа, маловероятно.

Размытая статистика спокойствия не принесла.

— Спасибо, Сюзанн.

Он вдруг сообразил, что, наверное, никогда не называл её по имени, даже в те годы, когда Сюзанн была его секретаршей. И сама женщина вздрогнула от этого, будто он пересёк определённую черту, и она ещё не знала, как на это реагировать.

— П-пожалуйста, — удивлённо протянула Сюзанн.

— Вы будете всем руководить, пока меня нет, — распорядился он. — И возьмёте мои текущие дела, если я не поправлюсь до конца недели. Я могу только вам доверять. Хорошо?

— Да, хорошо, — согласилась женщина, видя, что спор сейчас неуместен. — Поправляйтесь.

Голду было настолько плохо, что он сомневался в своей способности вести машину и позвонил Белль.

— Кошмар! — сказала Белль, когда увидела его. — Я не должна была тебя отпускать!

— Кто же знал?

— Что происходит? — она злилась от непонимания и при этом жалела его. — Почему ты болеешь?

— Скажем так… — вздохнул Голд. — Я решил устроить небольшую репетицию.

Он сел на пассажирское сиденье спереди и закрыл слезящиеся глаза.

— Репетицию чего? Ладно. Без паники, — уверенно сказала Белль. — Это всего-навсего простуда.

Она отвезла его домой, где после нескольких часов отдыха, травяного чая, лекарств и горячего ужина ему стало легче. Была небольшая температура, но он воспринял её как сущий пустяк.

А вот следующее утро встретило его ломотой в мышцах и суставах, слева защемило нерв. Сильнее всего его мучила когда-то повреждённая нога. Да и головная боль вернулась с новой силой, такой, что его тошнило от еды. Обезболивающие не работали, тело сотрясала мелкая дрожь, и сама мысль о движении была пыткой. Однако он пересиливал себя, заставлял себя есть и пытался занять свой ум чем-нибудь, что могло бы его отвлечь от недуга.

Белль вызвала врача, доктора Джозефа Максвелла. Тот был дружелюбен и оптимистичен, осмотрел его, взял кровь на анализ, но и без неё предположил, что это всё же грипп.

— Знаете, я искал вашу медкарту, мистер Голд, — сообщил Максвелл, — но ничего не нашёл, кроме одного случая в 2013 году. Мужчина, 50 лет, инфаркт. Имя совпадает, но, судя по всему, это не могли быть вы.

— Определённо не я, — соврал Голд и закашлялся. — Верите или нет, но я и правда никогда не обращался за медицинской помощью.

— Верю, — Максвелл собрался уходить. — Я теперь навещу вас в понедельник, девятнадцатого. Поправляйтесь, мистер Голд. Рецепт я передам вашей жене.

— Спасибо.

На том они расстались. Максвелл ушёл, а Белль обеспокоенно смотрела на мужа.

— Инфаркт? — спросила она, как будто не знала.

— Да! — разозлился Голд. — Тогда, когда ты выгнала меня из Сторибрука. Не только я пересекал границы.

— Мне жаль!

— Мне не нужны твои сожаления, — жёстко сказал он. — Белль, ты с этого дня спишь отдельно.

— Что? — возмутилась Белль. — Почему?

— Во-первых, достаточно того, что болен я. Не хотелось бы, чтобы ты заразилась, — холодно пояснил он. — А во-вторых, я хочу быть один. Я могу перейти в другую комнату, если ты хочешь остаться в этой.

— А моё мнение учитывается?

— Нет.

Этот разговор сложно было назвать ссорой, но так оно и было. Между ними выросла стена, а точнее, Голд возвел её. Почему-то присутствие Белль и её поддержка сейчас только раздражали его. Она подчинилась его воле и сама перебралась в другую спальню. Ему было стыдно за своё поведение, но иначе поступить он не мог.

За выходные его состояние ухудшилось. Вдобавок ко всему разболелось сердце. От еды он практически отказался, только пил и совсем отгородился от семьи. Силы оставили его, и простой маршрут до туалета и обратно превращался в целое приключение. Белль пыталась ухаживать за ним и постоянно натыкалась на грубость с его стороны.

-Вот, — Белль принесла ему прописанные таблетки, — выпей.

— Спасибо.

— Румпель?

— Что?

— Тебе нужно поесть.

— Мне нужно, чтобы ты ушла, — жёстко сказал Голд.

— Почему ты это делаешь? — несчастным голосом спросила она, искренне не понимая произошедшей с ним перемены.