Homecoming

- Нет.

Я вскочила, бросая использованные салфетки на ковер. Разница в комплекции после пережитого перестала действовать угнетающе, так что вытянулась, чтобы стать повыше, и уставилась на него агрессивно.

- Месяц.

- Не забывайся, - рыкнул. - Твой неумелый отсос заслуживает отсрочку в несколько часов, а не дней!

- Мой неумелый... - захлебнулась негодованием. - Будто я не слышала твои стоны!

- Это физиология, - бросил Марк снисходительно. - Пока не услышишь вой, не говори, что умеешь обращаться с мужчиной.

Что?..

Дала себе задание поразмыслить над его заявлением позже.

- Ты кончил за сколько? - швырнула ему свой козырь. - Минут пять?

Он больно схватил за предплечья, но я продолжала:

- Мне нужен месяц. Если один минет стоит три дня, отлично. Десять раз за тридцать дней. Простая математика.

- Тебе это нужно больше, чем мне, - расслабился Марк, угадав мое слабое место. Раздосадовано закусила губу. - Хорошо. Ты сумела заинтриговать меня. Скажешь, от кого вы тут прячетесь? Нет? Я всё равно узнаю, - пообещал ласково.

Упрямо вскинула подбородок. Как знакома эта самоуверенность.

- А пока согласен на месяц. Ты будешь приходить сюда каждые два дня и делать всё, что я пожелаю. Всё, Аделина, - подчеркнул он. - И будь уверена, я поимею каждый дюйм твоего тела.

Но не затронет душу.

- Идет.

*

- Ты недоговариваешь, - проницательно заметил Лукас. - На какую именно работу он тебя нанял? Почему кто-то другой не может ее выполнить?

Порыв ветра атаковал голые руки. Куртку пришлось снять и вывернуть, чтобы скрыть подозрительные пятна. Я обвязала ее вокруг бедер и сделала вид, что мне стало жарко.

- Наверняка может, - хмыкнула. - Это дело принципа. Марку доставит моральное удовольствие тот факт, что я вынуждена плясать под его дудку.

- Если он будет доставать тебя...

- Я справлюсь, - перебила его и примирительно улыбнулась. - Обещаю, что не стану терпеть плохое обращение. У нас впереди целый день. Чем хочешь заняться?

- Посмотреть телевизор, - признался мальчик. - Помнишь то кино про супергероев?

- В доме наверняка есть кабельное, - ободряюще подмигнула.

Подросткам свойственна угловатость, но худоба Лукаса имела голодное происхождение и позволяла пересчитать все ребра и позвонки. Я с ужасом думала о состоянии его здоровья и в первую очередь хотела отправить к врачу, но нужны были деньги. В нашем патриархальном обществе, не заметившем избирательную реформу и модное движение феминисток, женщине нелегко найти работу. Мужчины дежурят вахтами, их жены и дети ведут натуральное хозяйство. Магазины на пересчет, никакой конкуренции. Ближайший город в часе езды. Единственный шанс заработать - выход в сеть, и я рассчитывала на интернет. Робкую надежду вызывал еще счет в местном банке, открытый родителями на мое десятилетие, однако его состояние неизвестно.

Проводила Лукаса в гостиную, пока maman без тени эмоций читала разрешение, предварительно вооружившись лупой. Когда я вошла, она как раз отложила лист бумаги.

- Он всё-таки согласился.

В том, как она сказала это, чудилась подоплека. Я проигнорировала намек и сдержанно произнесла:

- Мы не обременим тебя. Я возмещу расходы на содержание через некоторое время.

- Ты опозорила его перед всем кланом, сбежав с чужаком, - продолжила она, будто не слыша. - Вернулась с сыном. Но он согласился.

- Не из альтруистических соображений, - съязвила я, не удержавшись. - Мы заключили сделку.

- Вижу.

Мама скользнула взглядом по куртке на моих бедрах, и я чертыхнулась про себя. Как можно было забыть про ее острый нюх и чутье на тайны?

- Это мое дело, - отрезала я. - Ты не расскажешь никому, если не хочешь проблем от альфы. И ты под пытками не признаешься Лукасу, если я хоть немного тебе дорога.

- Рассказать, что моя дочь шлюха? Об этом и так знает слишком много людей. - Она рывком, совсем неизящно, встала. Взяла апельсин и нож, сосредоточилась на его очистке. - Сердце отца не выдержало злословия.

- Сердце отца не выдержало рак, - перебила я и тщетно призвала себя успокоиться. - Я отправила тебе письмо с соболезнованиями. Оно вернулось.

- Десять писем за четырнадцать лет, - ядовито сказала мама. - Во столько ты оценила привязанность к семье.

- Каждое из них я получила обратно!

Не в силах усидеть на месте, вскочила. Ногти впивались в ладонь, но эта боль не отрезвляла. Мне не нужен был скандал, бесполезное сотрясение воздуха, и Лукас близко, мог услышать, только от претензий матери внутри всё переворачивалось. Я была жертвой ситуации. Я пострадала от их амбиций и нежелания слушать. Я оставила родной клан в юном возрасте, доверившись незнакомцу, и провела годы в аду. А мои робкие попытки помириться и мольбы о помощи ни разу не дошли до адресата.

Не стоило нам разговаривать. Эта рана кровоточила и без соли ее слов.

- Ты подвела нас, - сказала maman, не догадываясь, как близка я к срыву. - Нельзя было пройти по улице, чтобы не услышать шепотки и не увидеть жадные глаза. Столько лживого сочувствия вылилось на нас после твоей выходки!

'Выходки, - горько подумала я. - Вот что это для них. Очередной сумасбродный поступок непутевой дочери'.

- Маркус стал объектом насмешек. Его авторитет пошатнулся, и мы оказались на грани смуты, поскольку люди перестали видеть в нем лидера. Его отец вынужден был управлять городом на пять лет дольше положенного, и это свело его в могилу!

Я никогда не любила прежнего главу. Достаточно упомянуть, что воспитанием Марка занимался он, чтобы получить представление о его личности. Но родители боготворили власть, какой бы развращенной и несправедливой она ни была.

- Маркусу бросали вызов снова и снова, доказывая его несостоятельность как управленца. Ничего удивительного, если мальчик решил отыграться.

Я прикрыла глаза. Отлично. Она готова оправдать любой его поступок, даже такой омерзительный. Похоже на любимую мамочку.

- Альфа всегда прав, - иронично повторила самую частую присказку родителей.

- Да, Адалина. - Она оторвалась от измельченного фрукта, глянула остро. - Тебе не хватало ума осознать эту истину тогда, но теперь ты должна понять. Веди себя правильно, чтобы не вызвать гнев Маркуса. Помни, кто он и какими ресурсами располагает. Не забывай, кто ты.

И словно прочитав мои мысли, добавила:

- Никто.

*

Лукас заснул, неудобно притулившись на диване. Я едва прикоснулась к маленькой подушке, чтобы переложить его голову, как мальчик крупно вздрогнул и попытался сесть рывком. Только услышав мой голос, он расслабился и послушно поменял положение.

- Я ненадолго отойду, - прошептала ему. - Ты здесь в безопасности.

Чмокнула в макушку, поднялась, плохо контролируя лицо. Окаменела, заметив в дверном проеме мать. Как долго она там стояла и сколько успела услышать?

- Мальчика били? - прямо спросила мама.

Я мотнула головой и перевела тему:

- Дойду до банка. Если Лукас потеряет меня, скажи, что я улажу кое-какие дела и вернусь. И, пожалуйста, мама, прояви чуткость.

- Чуткость к подкидышу другой стаи? -подняла она тонкие брови.

Проглотила рвущуюся грубость. Развернулась на пятках и вылетела из дома.

Процесс привязки счета к карте American Express затянулся. Подтверждение личности, заполнение десятка бумаг, каждую из которых девушка-консультант советовала прочесть (будто это не типовая форма, в которую при всем моем желании никто не внесет изменения), лишние разъяснения о сути процедуры. Местные нечасто пользовали услугами псевдо-банка - официального статуса контора не имела, обслуживала только местных и выступала представителем в контактах с внешними финансовыми организациями, - так что юной блондинке при полном параде элементарно хотелось показать себя и блеснуть знаниями. Я терпеливо пропускала мимо поток слов, полагая, что проще дать ей выговориться.

Уже под конец девица громко ойкнула.

- Вы же та самая! - выдохнула она. Глаза внезапно заблестели волнением. - Вы бросили нашего альфу!