Страница 19 из 31
______________________________________________________________________________
Часом раньше
Так уж получилось, что в своем магазинчике Гермиона литературу не только продавала, но еще и реставрировала. Ведь книги старели, ветшали, чернила становились неразборчивыми, переплет истрепывался, страницы рвались или (что еще хуже!) оказывались попорченными каким-нибудь маленьким озорником. Нет, конечно же, она не бралась за реставрацию всего подряд, но случая поработать с интересным, сложным для восстановления экземпляром наша любительница книг не упускала никогда.
Откровенно говоря, реставрация была делом нелегким. Она требовала не только аккуратности и умения концентрироваться, а еще и завидного терпения, поскольку зачастую для получения результата приходилось выполнять одну и ту же манипуляцию огромное множество раз. Работать с немагическими книгами, как правило, было легче — ведь они вели себя как самые обычные неодушевленные предметы. Но вот книги волшебные… О-о-о… у каждой из них была своя собственная аура, свой собственный характер. Нет, конечно же, обычно они ничего против реставрации не имели и даже радовались обновлению, но иногда все же Гермионе попадались экземпляры, откровенно игнорирующие ее усилия или даже упорно сопротивляющиеся им. Бросающие ей вызов.
Тихонько посмеиваясь, она узнавала в характерах этих книг самые настоящие человеческие черты: упрямство, нежелание меняться, гневливость, склонность к капризам (особенно, когда Гермиона работала палочкой, а книге упорно хотелось, чтобы до нее дотрагивались исключительно руками). Постепенно она осознала, что, скорее всего, как и некоторые люди, эти книги столкнулись с чем-то обидным и пренебрежительным со стороны своих владельцев, потому и реагировали так агрессивно. А еще узнала, что если с ними обращаться ласково (осторожно дотрагиваться, разговаривать или даже напевать что-то за работой), то со временем книги будто оттаивают и ведут себя более спокойно.
Гермионе очень нравилось заниматься реставрацией не только потому, что видеть старинные тома восстановленными в прежнем великолепии было приятно, но и потому, что сам процесс обычно захватывал ее, как интереснейшая головоломка, решить которую хотелось во чтобы то ни стало. Ну и не стоило забывать еще об одном: вознаграждение, которое она получала за этот нелегкий труд, было весьма и весьма солидным. Чего уж там… Реставрация одного фолианта в итоге приносила Гермионе столько же денег, сколько она заработала бы, если б продала семь самых дорогих книг, имеющихся в магазинчике. А поскольку обычно на работу с одним экземпляром требовалась неделя, а дорогущие книги за неделю по семь штук не продавались — выгода была очевидна.
Вот и сейчас Гермиона изо всех сил старалась обновить шрифт у одной из самых дорогих книг, которые когда-либо брала в работу. Это был сборник стихов известного немецкого поэта Геральда Блау, который Гермионе принесла его пра-пра-внучатая племянница, желавшая продать наследие своего далекого родственника как можно дороже. Но, к сожалению, несмотря на все старания мисс Грейнджер, менять цвет чернил томик упорно отказывался.
Прошло две недели, и Гермиона уже перепробовала немало: читала стихи (причем на немецком языке, что давалось ей совсем нелегко), разговаривала, мурлыкала песенки, даже легонько поглаживала переплет — все было напрасно. Цвет и яркость шрифта оставались прежними. Чувствуя ужасное разочарование, насупившаяся Гермиона ворчливо обратилась к маленькой черной книжке.
— Ну и чего тебе надо? Почему ты упорно отказываешься выглядеть лучше?
— Возможно, это происходит потому, что вы используете не совсем подходящие методы?
Все еще нахмуренная, она подняла глаза и встретилась взглядом с Люциусом Малфоем.
— И как долго вы стоите здесь? — раздражение прорвалось само собой, Гермиона даже не пыталась скрыть его.
— Прилично, — беззаботно пожал плечом Люциус.
— И что же вы знаете о реставрации книг?
— Немного… — признался он.
— Понятно. Тогда спасибо за очень ценный совет.
— Но моя неопытность не обесценивает его, мисс Грейнджер, — продолжил Люциус. — Поскольку существует общеизвестная истина: если вы неоднократно попробовали что-нибудь сделать, и это не получилось, то пришло время сделать задуманное как-то иначе. Или вообще решить, а так ли уж сильно оно вам надо.
— И что же конкретно мне следует сделать в случае с этой книгой, мистер Малфой? — кислым тоном уточнила Гермиона.
— Конечно же, попросить кого-нибудь о помощи или хотя бы о консультации.
Она приподняла бровь.
— Кого же? Вас что ли?
Взгляд Люциуса выражал явную уверенность в том, что рассудок ее временно помутился, но ответил он тем не менее совершенно спокойно, хотя и несколько суховато:
— По-моему, мы уже установили, что у меня нет никакого опыта в этой области, мисс Грейнджер. Конечно же, я имел в виду, что вы должны попросить помощи у кого-то, кто тоже занимается книгами. То бишь у каких-то своих коллег.
— О, да… Конечно, же! Вы совершенно правы.
На самом деле она ужасно злилась на себя за то, что не подумала об этом раньше.
«Идиотка! Консультация у какого-нибудь книгоиздателя — вот, что должно было стать первым же решением, как только тщетность усилий стала понятной. Но ты этого не сделала! Такая же упрямая, как и книга стихов Геральда Блау, ты решительно собиралась разгадать эту головоломку сама, какой бы сложной ни была та. И потеряла драгоценное время, ведь до окончания срока выполнения заказа осталось всего два дня. Представляю, что скажет племянница…»
Когда Гермиона подняла глаза снова, недовольства в них уже как не бывало. Наоборот! Она застенчиво улыбнулась Люциусу.
— Большое спасибо за совет, мистер Малфой. Мне жутко неудобно за свою дремучесть. И как я не подумала об этом раньше…
Тот слегка наклонился вперед, и именно тогда Гермиона заметила, что сегодня его волосы не схвачены лентой. Несколько светлых прядей небрежно упали на плечи и напомнили вдруг о недавней фантазии. О ее сексуальной фантазии. С участием Люциуса Малфоя. Гермиона невольно вспомнила ту непристойную сцену, что привиделась тогда: она, наклонившаяся над разделочным столом, с раздвинутыми ногами, и Люциус, стоящий позади нее… точней, находящийся в ней, наполняющий ее и энергично двигающийся…
«Ой, божечки!»
Пунцовея прямо на глазах, она ужасно боялась встретиться с Малфоем взглядом: а вдруг тот сможет прочесть, что за развратные мысли одолевают ее сейчас. Но вместо того, чтобы подумать о чем-то другом, ей снова почему-то подумалось о совсем уж неподобающем!
«М-м-м… А каково это — воочию, на самом деле заниматься сексом с Люциусом Малфоем? Будет ли это так же бесподобно, как я себе представляла?»
Гермиона искоса глянула на Люциуса и увидела, что тот (тоже весьма осторожно) наблюдает за ней.
«Да, это было бы… волшебно. Невероятно волшебно!» — она не могла объяснить причин своей уверенности, просто знала и всё. И это глубинное, внутреннее, ничем не объяснимое знание заставило покраснеть еще сильнее.
— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — в голосе Люциуса впервые за сегодняшний день послышались привычно мягкие, будто шелковистые нотки.
— Да, конечно. Я… совсем… Ну то есть, я в порядке. Абсолютно, — забормотала Гермиона, упорно избегая его взгляда и притворяясь, что у нее внезапно обнаружились дела. — Извините, мистер Малфой, просто я очень занята. Совсем забыла, что очень многое нужно сделать. Поэтому, извините еще раз, но я… — она быстро вскочила со стула, — я больше не смогу уделить вам время. Нет! Не то чтобы мне не нравилось разговаривать с вами… Совсем напротив! Просто… дел действительно очень много.
Прихватив палочку и томик Блау, Гермиона почти бегом бросилась в сторону своей маленькой подсобки.
Прошло больше десяти минут, когда она решила вернуться к прилавку, перестав, наконец, прятаться. Гермиона вздохнула и, в который раз сожалея о невозможности нанять второго продавца, поднялась с большой коробки, на которой сидела все это время.